Рик Скай

“Фредди

Меркьюри”

молятся и думают о нем, что он обогатил их жизнь. Ему была безразлична

и реакция на заявление, сделанное его пресс-секретарем Рокси Мид

накануне. Оно подняло завесу молчания вокруг этой трагедии. В

заявлении говорилось: "Хочу подтвердить: анализ моей крови показал

присутствие ВИЧ. У меня СПИД. Я считал необходимым держать эту

информацию в секрете, чтобы сохранить спокойствие родных и близких.

Однако пришло время сообщить правду моим друзьям и поклонникам во

всем мире. Надеюсь, что все присоединятся к борьбе с этой ужасной

болезнью".

И это были не только красивые слова. Спустя несколько дней было

объявлено, что Меркьюри передал все права на одну из самых великих

песен «Куин» «Богемская рапсодия» благотворительному фонду Терренса

Хиггинса по борьбе со СПИДом. Песню планировалось заново выпустить

накануне Рождества. Специалисты в области шоу-бизнеса предрекали,

что эта композиция по количеству проданных пластинок побьет все

рекорды.

Финал наступил быстрее, чем ожидалось: друзья Меркьюри надеялись,

что он проживет еще несколько дней. Даже его родители Джер и Боми

Балсара не успели прибыть вовремя из своего дома в предместье

Лондона. В семь вечера 24 ноября, в субботу, жизнь Фредди Меркьюри

закончилась. О смерти великого артиста было объявлено в полночь в

коротком сообщении: «Фредди Меркьюри тихо скончался этим вечером в

своем доме. Его смерть была вызвана воспалением легких,

спровоцированным СПИДом».

Несколько дней спустя Дэйв Кларк пытался нас хоть как-то утешить,

рассказав о последних минутах жизни Меркьюри: «Он ничего не сказал.

Умер во сне и выглядел очень спокойным. Фредди был редким человеком,

неповторимым… Я знаю — он ушел в гораздо лучший мир».

Мэри Остин, его подруга, которой он подарил роскошную квартиру в двух

шагах от собственного дома, приходила каждый день. «Фредди знал, что

конец близок, — рассказывала она, сдерживая слезы. — Но при этом

пытался сохранить чувство юмора. Последние несколько дней он

испытывал сильные боли и много страдал. Он не мог есть и был

вынужден принимать сильнодействующие обезболивающие средства.

Несмотря на это, он мне признался, что ни о чем не жалеет. Но те муки,

которые он переживал, я бы не хотела увидеть вновь».

После смерти Меркьюри в его дом прислали огромное количество цветов

и телеграмм от рок-звезд со всего мира. Одно из самых трогательных

посланий было от членов группы «Куин» Роджера Тейлора, Джона Дикона

и Брайана Мая: «Мы потеряли самого великого и любимого члена нашей

многие останавливались прочесть надписи на венках. Они были присланы

музыкантами всего мира. Венок Гарри Глиттера был сделан в форме

огромной звезды из белых гвоздик, символизирующей Меркьюри.

Карточка, прикрепленная к венку, гласила: «Фредди, тебя очень не

хватает. Никогда не забуду». Мэри Остин прислала белые и желтые розы

с запиской: «Моему самому дорогому — с глубокой любовью от

преданной Мэри». Дзйв Кларк: «Жизнь не кончается, мой друг. То, что ты

принес в мир, будет жить вечно». Венок Элтона Джона был сплетен из

светло-красных роз в форме сердца: «Спасибо, что был моим другом.

Всегда буду любить тебя». Бой Джордж написал: «Дорогой Фредди, я тебя

люблю». Но самой трогательной была надпись на венке от родителей,

которые всегда были близки с единственным сыном вопреки слухам, что

будто бы они не понимали Фредди, образ жизни которого глубоко огорчал

их. Они написали: «Нашему любимому сыну Фредди. Мы тебя любим.

Мама и папа».

Глава 2

Молодые годы. С занзибара — в Лондон.

“Больше и лучше — во всем”.

Первые четырнадцать лет жизни иранца Фарруха Балсара прошли в

самых экзотических уголках мира. Это было как бы генеральной

репетицией для человека, которому позднее предстояло перевоплотиться

в одного из самых блистательных шоуменов мирового рока.

Ранние годы он провел на двух поистине райских островах Индийского

океана — Занзибаре и Пембе, лежащих к востоку от побережья Африки.

Жизнь на сопредельных островах протекала вполне беззаботно: мальчик

все свободное время проводил на золотых пляжах, наслаждаясь щедрым

солнцем. На Пембе не было даже электричества, а о том, что происходит

в мире, папа Боми узнавал от соседа, слушавшего радио. Фредди

(английский эквивалент персидского имени Фаррух) до семи лет, когда

родилась сестра Кашмира, был единственным и обожаемым ребенком в

семье. Размеренный и спокойный темп тамошней жизни позволял

родителям уделять сыну много времени. Рабочий день отца, клерка

юридической конторы, заканчивался в половине второго. Он заходил за

женой и сыном, и все вместе направлялись на пляж. Время от времени

они прогуливались в саду Занзибарского национального музея, который

привлекал многие молодые семьи с детьми.

Дома родители читали Фредди книги о джиннах, пиратах и принцах,

центром Индии. А для Фредди этот город навсегда остался местом

реальных чудес. Он любил играть на его узких улочках, бродить в

живописных садах богатого района Малабархилл, недалеко от Больницы

парси. Ему нравилось наблюдать на базаре за магическими действиями

заклинателей змей, глазеть на факиров, расположившихся на лежанках,

утыканных торчащими гвоздями; торговцы вопили, расхваливая свой

товар, и благоухали самые экзотические фрукты и пряности. После обеда

Фредди отправлялся в гавань, где множество кораблей со всего света

принимали в свои трюмы рис, хлопок и чай.

Мальчик любил школу. Он был хорошим спортсменом и достиг приличных

результатов в крикете, боксе и настольном теннисе. Особенно удавался

ему теннис, требующий быстрой реакции, собранности и скорости.

Фредди сполна обладал этими качествами, что позволило ему стать

чемпионом интерната.

Именно здесь, в интернате, Меркьюри получил первые уроки игры на

фортепьяно. Соло на этом инструменте впоследствии определило

неповторимый стиль «Куин»…

В Бомбее можно было услышать музыку самых разных направлений.

Одиннадцатилетний Фредди с одинаковым наслаждением слушал оперу,

большими поклонниками которой были его родители, и романтические и

чувственные индийские национальные мелодии. Он стал свидетелем

возникновения музыкального феномена под названием рок-н-ролл,

который начинал в это время завоевывать мир.

Важную роль в жизни Меркьюри в то время играла религия. Вместе с

другими детьми парсов он ходил молиться в Храм Огня. В возрасте

восьми лет Фредди стал полноправным членом общины. Он прошел

величественную церемонию Навьете, которая начинается с обряда

очищения водой. Священное омовение символизирует физическую

чистоту, которая необходима для очищения ума и сердца; одновременно

жрец произносит молитвы. Затем перед священным огнем посвящаемый

повторяет за жрецами молитвы, показывая этим, что принимает

зороастризм, подобно тому как это делал Зороастр перед Ахура-Маздой.

После этого ему вручают судрех — рубаху, сшитую из белого муслина, —

символ невинности и чистоты. Вокруг его пояса жрец обвязывает кусти —

тончайшую нить, сплетенную из шерсти белого ягненка, что

символизирует готовность служить человечеству. Кусти оборачивают

вокруг пояса три раза, чтобы напомнить мальчику о трех ипостасях Ахура

Мазды: создателя, защитника и возродителя. Парси должен носить кусти,

не снимая, всю жизнь. В конце церемонии новопосвященного осыпают

рисом, лепестками роз, орехами и гранатовыми зернами. После этого

мальчик надевает новые одежды.

В музыке культивировались ритмы черной Америки — блюз и соул. Это

было время Beatles и Rolling Stones.

В 1965 году три группы боролись за лидерство в списках популярности.

Beatles выпустили три хита: «I Feel Fine», «Ticket To The Ride», «Day

Tripper». На что Rolling Stones ответили хитами «The Last Time»,

«Satisfaction» и «Get Off My Cloud».

Музыка в стиле соул тоже не отставала. Отис Реддинг выпустил хит «My

Girl»; Уилсон Пиккетт — «Midnight Hour», Suprimes с хитом «Stop In The

Name Of Life» четыре раза занимали верхнюю строку в списках

популярности. Новая лондонская группа Who, которая давала свои

первые концерты недалеко от дома, где жил Меркьюри, дебютировала в

списках популярности с «I Can't Explain». Экстравагантные костюмы,

бешеный ритм и блюзовое звучание сделало ребят модными кумирами, а

«My Generation» гитариста Пита Тауншенда стал гимном лондонской

молодежи того шумного времени.

Это было время, когда поп-музыка пыталась выйти из отведенных ей

узких рамок. В авангарде нового «интеллектуального» рока встал

американский фолк-трубадур Роберт Циммерман, более известный как

Боб Дилан. Его альбом «Bringing It All Back Home» оказал решающее

влияние на авторов текстов во всем мире и навсегда изменил

направление рок-музыки.

В Британии многие звезды рока были выпускниками художественных

школ. Среди них почти все «Стоунзы», Свенгали изWho. Неукротимый

лидер и гитарист Who Пит Тауншенд организовал свою группу, будучи

учащимся художественного колледжа Илинг, на который обратил

внимание и девятнадцатилетний Фредди. Такие школы были

воплощением свободы и творчества, давали возможность студентам

сделать что-то самостоятельно. Идея поступления единственного сына в

одно из таких заведений не вызвала восторга у родителей Меркьюри. Но

своевольный Фредди все же настоял. Он надеялся, что художественный

колледж поможет ему вновь обрести тот волшебный мир, полный игры

ярких красок и неистового солнца, который он оставил на Занзибаре и в

Индии.

Одноклассники Фредерика Балсара были погружены в разработку новой

упаковки для стирального порошка. Двадцатичетырехлетний Фредди,

облаченный в бархатные штаны, небрежно набросал несколько эскизов и,

как обычно, погрузился в мечтания. Создание упаковок — не та цель

жизни, о которой он мечтал. Он думал о дне, когда сможет предложить

миру кое-что поинтересней. Например, себя как рок-звезду. Он не спеша

встал, развернулся на платформе своих башмаков, взял длинную линейку,

один конец которой упер себе в пах. Его левая рука дирижировала в такт

мелодии, которую он выводил в воображении, а смуглое лицо отразило

но дружбы ни с кем из парней он не водил. Одноклассница Розмари

Коллис, в течение года проходившая вместе с Фредди курс дизайна

одежды, рассказывает: «Я не могу припомнить, чтобы он был популярным

у девушек. Он выделялся благодаря тому, что в группе было только двое

парней».

По словам одного из учителей, Меркьюри держался в стороне от своих

буйных одноклассников и никогда не был среди заводил.

Говорит куратор Питер Даглиш: «Меркьюри был „вещью в себе“.

Вероятно, причиной этого была его несколько необычная внешность.

Однако не думаю, что он чувствовал себя изгоем». По словам Даглиша, у

курса была хорошая репутация: «К нам было трудно поступить или

перевестись. Многие выпускники сделали приличную карьеру в разных

областях: кино, дизайне, рекламе, живописи, фотографии, прикладном

искусстве… Это был талантливый курс. Я преподавал им с

удовольствием».

В учебе акцент делался прежде всего на творчестве. Студентам

предлагалась идея, которую им следовало развить и довести до конца.

Одна из тем задания, которое однажды получил класс Меркьюри,

называлась «Бал в саду королевы». Студентам предлагалось создать

образы гостей и нарисовать их портреты. Это был первый бал королевы,

в котором участвовал Меркьюри. В то время он не могзнать, что это —

предзнаменование его судьбы.

Глава 3

Начало «Куин». Уникальный музыкальный стиль.

“Если бы я не занялся этим, мне бы нечего было делать.

Готовить я не умею. Из меня бы не получилась домохозяйка”.

Они чуть не разошлись, как и многие другие. Первые неуверенные шаги в

мире рок-музыки группа сделала в 1968 году. Последующие шесть лет

музыкантам пришлось бороться за признание, опровергать негативные

рецензии, прежде чем перед ними забрезжил успех. Их карьера

начиналась в коридорах лондонского Империал — колледжа, где студент

физик Брайан Мэй решил создать рок-группу. К нему присоединились

бывший студент-стоматолог Роджер Тейлор и студент факультета

искусств Тим Стаффелл, которые и составили группу

«Смайл» («Улыбка»). Они подписали контракт с небольшой американской

фирмой на выпускодного сингла, оказавшегося для «Смайл» последним.

Ничего хорошего из этого не вышло отчасти потому, что сингл был

выпущен в Штатах, а сама группа не обеспечила ему достаточную

Pretender» занял четвертое место в списках популярности в марте 1987

года. Соло-альбом «Mr. Bad Guy», записанный в Мюнхене, попал в

десятку хитов в мае 1985 года. Сольные работы Фредди включали в себя

и две песни для мюзикла «Time», поставленного в лондонском Вест-Энде,

и альбом «Барселона», записанный вместе с испанской оперной звездой

Монсеррат Кабалье.

Роджер Тейлор стал первым из участников группы, начавшим сольную

музыкальную карьеру под собственным именем выпуском сингла «I

Wanna Testify» в августе 1977 года. Он был более плодовит, чем

Меркьюри. Роджер выпустил альбомы «Fun In Space» (1981) и «Strange

Frontier» (1984). Возвращаясь к своим рок-н-ролльным «корням», он

организовал студийную группу, записавшую два лонгплея — «Shove It» и

«Mad Bad And Dangerous To Know».

Брайан Мэй успешно занимался продюсерской деятельностью и

принимал участие в сейшнах, работая с такими разножанровыми

исполнителями, как «Бэд Ньюс» (пародийная хэви-металлическая группа)

и Анита Добсон (актриса, звезда «мыльных опер»). Он также записал

несколько песен со «Стар Флит Проджект», вошедших в мини-альбом

1983 года.

Басист Джон Дикон, автор хита «Куин» «Another One Bites The Dust»,

сформировал группу «Имморталс», сочинившую и исполнившую музыку к

фильму «Biggles». Тем самым он доказал, что также имеет собственный

музыкальный имидж, который не даст ему затеряться на фоне других

участников «Куин». Сама же группа «Куин» была необычайно плодовита.

В то время как менее удачливые коллективы выпускали по одному диску в

четыре года, «Куин» в период с 1973-го по 1991 год делали в среднем по

альбому каждый год.

Хотя Меркьюри был, без сомнения, самым выдающимся в группе, все

таки «Куин» — это не один Фредди. Брайан Мэй, Роджер Тейлор и Джон

Дикон были неотъемлемой частью ансамбля. Без них «Королева» не была

бы «Королевой». Каждый был талантливым музыкантом, особенно Мэй.

Его новаторский стиль игры на гитаре был визитной карточкой «Куин», в

той же степени, что и вокал Меркьюри. Все сочиняли песни и с головой

уходили в изнуряющую работу по записи альбомов. И каждый

руководствовался своим представлением об образе группы.

Меркьюри не был одинок в своих безумствах. Ударник Роджер Тейлор,

красавчик блондин, мог ему дать фору по этой части. И хотя острый ум и

общительность Меркьюри позволяли ему говорить от имени всей группы,

это не ставило его в оппозицию к остальным. У всех музыкантов было

высшее образование и полушутливые степени «академиков рока». При

этом каждый из них мог выступать от имени группы.

За двадцать лет работы «Куин» смогли расширить границы рока,

используя оперу, фанк, танец и незабываемые вокальные партии, которые

будут слушать и через пятьдесят лет. Меркьюри, безусловно, был самым

щедрым на песни а все члены группы — талантливыми сочинителями

бесконечного списка хитов. Брайан Мэй был автором «We Will Rock You».

Роджер Тейлор написал «Radio Ga Ga», а Джон Дикон — «I Want To Break

Free». В каждом альбоме была своя жемчужина.

Однажды Меркьюри так изложил манифест группы: «Я нарочно сочиняю

вещи не в стиле „Куин“. Люблю делать что-то новое. Иначе в чем смысл

нашей работы? С таким же успехом можно тиражировать свои старые

записи. Я люблю работать над тем, чего не делал прежде».

Их первая пластинка — «Queen» — не смогла взять штурмом списки

популярности. И даже самая впечатляющая, песня на этом диске, их

первый сингл «Keep Yourself Alive» не попала в сорок лучших хитов. Но

альбом показал, что молодые музыканты способны на многое. Помимо

вокальных партий Меркьюри, пластинка представила невероятно смелые

партии гитары. Именно гитара в духе глэм-рока «Лед Зеппелин»

привлекла любителей харда. И хотя Меркьюри с товарищами терпеть не

могли, когда их подгоняли под стереотипы, и больше всего хотели быть

оригинальными, нашлись люди, которые по достоинству оценили их

творчество, и пластинка была успешно распродана.

Каждый новый альбом «Куин» увеличивал армию поклонников. Им

нравились постоянные перевоплощения кумиров. Во время пика

популярности клуб фанов «Куин» только в Британии насчитывал более

сорока восьми тысяч членов. Загадка группы состояла в том, что если

один альбом мог быть настолько неудачным, что просто выводил из себя,

то другой обязательно «попадал в яблочко» и сражал наповал. Им всегда

удавалось преодолевать полосу неудач, ошибок, смятения. К ним не

подходили никакие стереотипы.

Меркьюри как-то сказал: «Не люблю, когда вешают ярлыки. Они все равно

на мне не держатся. Музыка должна быть открытой дверью».

В марте 1974 года вышел альбом «Queen II», песня «Seven Seas Of Rhye»

с которого попала в списки хитов. Это было началом популярности. Сингл

прекрасно отвечал запросам, предъявляемым к хитам того времени,

среди которых были гитарный рок «T. Rex» и «Slade». Хотя и «Seven Seas

Of Rhye» стал первым хитом «Куин», сам альбом не намного отличался от

своего предшественника. Сингл был безусловным успехом на фоне других

сомнительных песен на диске вроде «Ogre Battle» и «The Fairy Feller's

Master-Stroke». Конечно, мастерство группы выросло, но до волшебной

«Куин» было еще далеко.

Совместить два совершенно разных стиля в одном поп-сингле было не

просто необычно — это предвещало катастрофу. Но только не для

Меркьюри, который был настроен бороться за свою идею до конца. То,

что в рабочих наметках фигурировало как «небольшие оперные

вкрапления», на пленке оказалось феерией в восемьдесят голосов.

Несмотря на это, рок не затерялся в этой композиции, два стиля

сочетались необыкновенно гармонично.

Запись с многочисленными переделками и добавлениями заняла у

Меркьюри три недели. «Фредди постоянно что-то менял и вставлял в этот

кусок. Он знал, как эта часть должна звучать, но никому не говорил, пока

все не стало на свои места», — вспоминает Бейкер.

Затем перед Меркьюри встала еще одна проблема. Последний вариант

записи «Богемской рапсодии» получился продолжительностью 6 минут —

почти вдвое дольше времени звучания обычного сингла. Это повергло в

смятение боссов И-Эм-Ай. Композиция, по их мнению, не только была

трудна для восприятия, но, что еще печальнее, вряд ли получит столько

драгоценного времени в эфире. А без исполнения по радио песни хитами

не делаются. Но музыканты наотрез отказались вносить какие-либо

изменения или сокращать свой опус. «Мы совершенно уверены, что

„Богемская рапсодия“ может стать хитом именно в таком виде. Мы готовы

на компромиссы во многом, но не позволим кромсать песню», — говорил

Меркьюри.

Несмотря на браваду, у Меркьюри все же были сомнения. О них-то он и

поведал Кенни Эверетту, бывшему в то время диск-жокеем на Радио-1.

Эверетт, хороший знакомый Меркьюри, попросил запись композиции.

«Богемскаярапсодия» понравилась популярному жокею. Он был уверен,

что слушатель ее примет. «Более того, — вспоминал Эверетт, — я с

самого начала знал, что это хит. И абсолютно не имело значения, сколько

в нем минут».

Эвереcт несколько раз пускал песню в эфир. Растущий интерес к ней

заставил наконец руководство И-Эм-Ай начать ее тиражирование. Это

был первый сингл, выпущенный группой за десять месяцев. Именно он

позволил ей стать одним из лидеров рок-сцены.

Несмотря на это, критики отнеслись к песне неоднозначно. Некоторые

называли ее слишком претенциозной. тяжелой, абсурдной. Однако месяц

спустя «Богемская рапсодия» достигла пика популярности и составила

достойную компанию таким хитам 1975 года, как «Space Oddity» Дэвида

Боуи и «Sailing» Рода Стюарта.

Альбом «A Night At The Opera» между тем произвел революцию и в

производстве музыкальных видеоклипов. Причем произошло это

случайно.

Я буду очень рад, если вы назовете свою следующую пластинку, как мой

последний фильм — «The Greatest Hits Of The Rolling Stones»).

Шестой альбом группы — «News Of The World», выпущенный в 1977 году,

подарил спортивным болельщикам два впоследствии знаменитых и

любимых гимна — «We Will Rock You» и «We Are The Champions».

Выпуском альбома «Jazz» в 1978 году «Куин» не ставили целью показать,

что они могут творить и в стиле Майлса Дэвиса. В то же время на

пластинку вошло достаточно много разностороннего материала, отчасти

оправдывающего ее название. Диск включал в себя и балладу «Leaving

Home Ain't Easy», ритмичную «Bicycle Race», заводную «Don't Stop Me

Now» и причудливую «Fat Bottomed Girls».

Затем последовал альбом «The Game» (1980). В него вошла мощная

баллада «Save Me», в которой Фредди в полную силу использовал свои

вокальные способности. И попурри Элвиса «Crazy Little Thing Called Love»

— в нем Меркьюри дебютировал на ритм-гитаре. Но подлинным

достижением стал «АпогЬег Опе Вкез ТЬе Вияг» с его фанк-ритмами и

захватывающими басовыми партиями. «Куин» здесь в совершенстве

освоили стиль диско, считавшийся ранее уделом черных музыкантов.

Следуя моде, группа впервые использовала синтезатор. Однако

музыканты не злоупотребляли электроникой, что было свойственно

многим ансамблям. Им удавалось эффективно сочетать традиционные

инструменты с новыми техническими возможностями.

Одновременно в карьере группы наметился необычный поворот, который

вскоре завоюет для нее новую аудиторию — поклонников кино. Ей

предложили написать музыку к ставшему впоследствии популярным

мультфильму «Flash Gordon». В то время использование в кино рок

музыки было редкостью. Мир кино еще не подозревал, какую пользу он

может извлечь из написанных специально для фильма рок-композиций.

Но Меркьюри, Тейлор, Мэй и Дикон после просмотра фильма были

заинтересованы открывшимися возможностями. Чутье их не подвело —

сингл «Flash», представляющий собой удачную смесь текста,

произносимого актерами, и рокочущих хоров, взлетел на вершину хит

парадов. А сам альбом вошел в десятку лучших лонгплеев. Особенностью

пластинки являлось то, что вокальные партии Меркьюри были здесь

ограничены, зато поражало необыкновенное инструментальное

сопровождение Мэя и остальных.

Майк Ходжес, режиссер фильма, вспоминает: «У „Куин“ было то чувство

задора и та легко узнаваемая манера, которые нам были нужны. И самой

группе понравился фильм. Он дал им возможность поребячиться. С ними

было очень интересно сотрудничать. Не возникало никаких конфликтов,

написанный Диконом. Но на этот раз они хотели, «…чтобы у публики

отвалились ноги». В альбом вошли «Back Chat», «Body Language» и «Las

Palabras De Amor». Однако он не произвел желаемого эффекта — многие

из их поклонников не смогли принять смены стиля. И «Under Pressure»

была единственной песней, вошедшей в «горячую десятку». Однако ребят

это не смутило, и они с наслаждением исследовали новые формы.

После «Hot Space» «Куин» не выпускали студийных альбомов в течение

двух лет. Этот период был посвящен работе над сольными проектами.

Перерыв был действительно полезным: собравшись снова, группа

выпустила один из лучших своих альбомов.

«The Works» (1984) не только завоевал для них более молодую

аудиторию — он стал самой удачной работой. Пластинка состояла из

целой серии хитов, объединяя авангардную «Radio Ga Ga» и

совершенную во всех отношениях «Hammer To Fall» Брайана Мэя. Среди

других шлягеров были «It's A Hard Life», а также «I Want To Break Free»,

ставший гимном свободы борцов против тирании в Южной Америке и

Южной Африке. В диск также вошла баллада «Is This The World We

Created?..», которую Меркьюри и Мэй исполнили на знаменитом концерте

«Live Aid».

На следующий год появился «Complete Works», собравший песни со всех

дисков, включая мини-альбом «Complete Vision». На нем были

представлены следующие песни: праздничный хит «Thank God It's

Christmas», «Seven Seas Of Rhye», «Radio Ga Ga», «See What A Fool I've

Been», «I Go Crazy».

Еще через год новый альбом «A Kind Of Magic» побил все рекорды группы

по количеству проданных пластинок. Большинство песен альбома были

написаны специально для фильма «Highlander» («Горец»).

Пластинка заняла первые места в списках, а синглы стали бестселлерами

во всем мире. «One Vision», посвященная Бобу Гелдофу, организатору

«Live Aid», заняла седьмую строчку, в то время как «A Kind Of Magic»

держалась на третьем месте списка популярности в течение одиннадцати

недель. Обе песни демонстрировали огромный творческий диапазон

группы: «One Vision» безоговорочно принадлежала стилю рок, другая же

была милой фантазией. В альбом также вошли «Princes Of The Universe»,

«Who Wants To Live Forever» и «Don't Loose Your Head».

Следующий альбом — «The Miracle» — вышел лишь в 1989 году. Критики

называли его «неинтересным». Помимо «The Invisible», пластинка не

принесла никаких сюрпризов. Два его сингла — «I Want It All» и

«Breakthru» — вошли в горячую десятку. И все же альбом, включавший

также сингл «The Miracle» и трогательную «Was It All Worth It», стал

бестселлером, подтвердив преданность фанов своей группе.

Меркьюри хотя и был самой экстравагантной звездой рока, по сравнению

с ним Элтон Джон казался просто невинной гимназисткой, однако, когда

речь заходила о чем-то сокровенном, делался неприступным и

замкнутым. Обладая острым как бритва языком, Фредди никогда не

обнажал душу. На этот раз мне повезло — у меня получилось самое

откровенное интервью, какое я когда-либо делал с артистом такого

масштаба.

На Фредди была белая майка, а в руках — пластиковый стаканчик с

шампанским и сигарета. Он был в прекрасном настроении и немного

расслаблен. По его словам, он собирается «взять от жизни все».

Приблизив ко мне блестящие карие глаза, он заговорщически внушал:

«Крайности — часть моей натуры. Скука — это болезнь. Я не могу жить

без риска и опасности. Я не создан для того, чтобы сидеть дома и глазеть

в „ящик“. Я определенно сексуальная натура: у меня постоянное желание.

Раньше я говорил, что могу переспать с кем угодно, теперь стал более

разборчивым. Но из меня не получился бы семьянин. По натуре я человек

беспокойный, даже взвинченный. Часто это пагубно отражается на мне и

окружающих». Вне сцены он был так же эмоционален, как и во время

концертов, и сегодня не боялся признаться в этом.

Он отставил свой стаканчик, который тут же поспешили наполнить.

Дирижируя в такт своим словам, Фредди с трудом переводил дух и

продолжал, все более увлекаясь: «Если я влюбляюсь, то по уши. Я не

приемлю полумер и компромиссов. Ни в чем. Я отдаю все, что у меня

есть». Когда я завел разговор об экзотических клубах, которые он любит

посещать, Фредди рассмеялся: «Мне нравятся клубы в Нью-Йорке.

Однажды я хотел пойти в клуб „The Gilded Grape“, о котором много

слышал. Но меня уговаривали не делать этого. А если все-таки я решусь,

то перед входом в клуб меня, мол, должен ждать мощный бронированный

автомобиль. Все это меня еще больше заинтриговало».

Каким-то образом Меркьюри удалось найти необычного компаньона для

этого мероприятия — чемпионку Уимблдона Билли-Джин Кинг. «Вскоре

после того, как мы пришли туда, прямо около нашего столика началась

грандиозная драка. Вокруг летали столы, кровь лилась рекой. На Билли

не было лица, но меня все происходившее забавляло. Я попытался ее

успокоить и потащил танцевать. Это было гораздо интереснее, чем просто

сидеть в ресторане моего отеля. Жизнь дается для того, чтобы жить.

Поверь мне, я бы делал то же самое, даже если бы судьба сложилась по

другому».

Когда я спросил, есть ли что-то, чего ему не хватает, он впал в раздумье.

Выражение его лица потрясло меня, когда он произнес: «Счастья. Не

думаю, что оно у меня есть».

Америке. «Куин» была первой значительной рок-группой, взявшей

приступом континент. Восемь концертов под открытым небом в Бразилии

и Аргентине в марте 1981-го с лихвой утолили жаждущую рока местную

публику. Стадион в Аргентине взорвался, когда во время поднятия

национального флага Меркьюри появился на сцене в узких шортах. Позже

он говорил: «Я хотел им преподать урок. Они считали, что мужчины не

должны носить шорты. Появись я в шортах на улице, я был бы

немедленно арестован». Концерты «Куин» в Аргентине были бесподобны

во всех отношениях и превзошли все ожидания публики.

«Однажды мы смотрели фильм с участием какой-то Аргентинской группы.

У ребят была всего-навсего пара усилителей и четыре светоустановки. Мы

же хотели показать, каким может быть настоящее шоу», — вспоминал

Меркьюри.

Группа потрясла и 80 тысяч своих поклонников в Венгрии, в 1986 году, во

время первого исторического концерта за «железным занавесом». Тогда

на Запад еще косились с подозрением, поэтому и для «Куин», и для всех

венгров это был громадный шаг вперед. Около 250 тысяч человек из всех

стран восточного блока хотели попасть на концерт. В Будапеште

Меркьюри исполнил с листа венгерскую народную песню «Tavaski Szel»,

чем сразил аудиторию наповал. Некоторые зрители не смогли сдержать

эмоции, и первые ряды пришлось остужать ведрами воды. Дэнис О'Реган

был официальным фотографом группы во время этого турне. Он

вспоминает: "Мне нравилось работать с группой. Они были прекрасные

ребята и большие профессионалы. Особенно выделялся Фредди. Он

иногда мог изображать этакого гранда. Однажды в Германии после

концерта мы все сидели у Фредди и смотрели по телевизору футбол. К

тому времени, когда, матч закончился, все лимузины были отпущены.

Ребята начали шевелиться, чтобы найти, на чем доехать до местного

фан-клуба. Когда я спросил Фредди, нашли ли транспорт, он посмотрел на

меня и сказал свысока: "Да, дорогуша. Я предполагаю, мы поедем на чем

то, что называется «такси».

О'Реган также вспоминает, что во время гастролей в Будапеште Меркьюри

поселился в огромном номере «люкс», предназначавшемся главам

государств и членам королевских фамилий. "Номер был настолько

большим, что все остальные участники группы специально приходили

посмотреть на него. Пока они глазели, Фредди сказал: «Все люксы

одинаковы, хотя некоторые более одинаковы, чем другие». На что Роджер

ответил: «Да, этот хренов номер более одинаков, чем мой».

Гастроли 1986 года были самыми впечатляющими. На а6 концертах по

всей Европе побывало более одного миллиона зрителей и 400 тысяч — в

на имидж группы в глазах либеральных поклонников. Брайан Мэй заметил

тогда: «Вся критика почему-то исходит из мест, очень далеких от ЮАР».

Вдобавок приключилась еще одна неприятность: тысячи африканцев в

Сан-Сити были разъярены, когда пришлось отменить концерт из-за того,

что Меркьюри в очередной раз потерял голос.

Случалось так, что музыканты оказывались в глупых ситуациях из-за

сущей ерунды. Так, во время шоу в Рио в 1985 году Меркьюри появился

на сцене перед 325 тысячами поклонников в облегающем женском

платье, в парике, с накладными грудями. Как только он начал петь «I Want

To Break Free» (хит предыдущего года — этот клип постоянно крутили во

многих странах), из публики на сцену полетели камни. Ошарашенный и

огорченный Фредди не понял сразу, что фаны в Южной Америке ценили

эту песню прежде всего за ее текст. В ней они слышали призыв к свободе

и борьбе против репрессивных режимов. Постепенно до Меркьюри дошло,

что всему виной его внешний вид. Молниеносно сбросив с себя

накладной бюст и парик, он сразу успокоил аудиторию. Позже с иронией,

хотя и немного расстроенный, он вспоминал этот эпизод, добавляя, что

«Куин» не первая королева, которая оказалась под градом камней.

Работа в любой группе, образно говоря, подобна жизни в семье. И, как

многие другие в браке, участники группы «Куин» были подвержены

ссорам и угрозе развода. Газетные домыслы и слухи, будто группа

находится на грани разрыва, сопровождали «Куин» на протяжении всей

карьеры. Мэй вспоминает: «В худшие времена мы даже не разговаривали

друг с другом… Работать в группе — это как быть женатым, даже еще

труднее: у тебя не один партнер, а три, каждый из которых тянет в свою

сторону…»

Но несмотря на внутренние дрязги, группа продолжала существовать. До

того как умер Меркьюри, ее участники были вместе 20 лет.

Их партнерство и не могло быть безоблачным: все четверо независимые,

с сильной волей, личности, которые знали, чего хотят. Хотя Меркьюри и

был движущей силой группы, никто не хотел оставаться на вторых ролях,

уступив ему право безраздельно командовать шоу. Скандалы возникали

по любому поводу — от недовольства чьей-то игрой на гитаре до длины

волос — и были очень бурными.

Как-то Меркьюри признался мне: «Я очень эмоционален, и характер у

меня отнюдь не сахар. Это порождает множество проблем в группе. Тем

более что все мы разные. Я могу быть и легким, и тяжелым в общении.

Но что касается музыки, я хочу совершенства. Быть за спиной лидера мне

никогда не улыбалось. „Куин“ способна сотворить великие вещи, но

иногда великие вещи требуют большой смелости. Бывали времена, когда

мы на дух друг друга не переносили. Было время, когда все казалось

Песня все-таки вышла и стала одним из самых громких хитов группы.

Споры также возникли по поводу того, какие композиции включить в

альбом «The Works». Наконец было принято решение, что в него войдут

по три песни Меркьюри и Мея и по две — Тейлора и Дикона.

В откровенном интервью американскому журналу «Роллинг Стоун» басист

группы Дикон говорил, что своеобразный имидж Меркьюри часто

раздражает других членов группы: "Некоторые из нас просто этого не

выносят. Но что поделаешь — это Фредди. Как-то в интервью он сказал

такую вещь: «Из нас просто сочатся деньги, дорогуша».

Ссоры были бесконечными, и слухи о развале группы не утихали. Они

усилились, когда в 1985 году Меркьюри записал в Мюнхене свой первый

сольный альбом «Mr. Bad Guy», Однако Фредди успокоил рок

общественность, заявив, что все члены группы работают над

индивидуальными проектами: «Было много вещей, которые я хотел

сделать с „Куин“, но не смог. И дело не в том, что „Куин“ они не по зубам

просто так получилось. Этот альбом дал мне шанс использовать оркестр,

который я всегда хотел попробовать с „Куин“, но как-то не представлялось

случая, потому что Брайан мог заменить любой оркестр своей гитарой».

Новые сплетни о распаде команды подогревались заявлением Меркьюри,

что он стал слишком старым для бесконечных гастролей и выступлений,

ему надоели постоянные разъезды: «Я не думаю, что для 42-летнего

человека нормально одеваться непонятно во что и носиться по сцене».

По мере того как становилось очевидным, что «Куин» не собираются в

путь — последнее турне «The Magic Tour» они прокатили в 1986-м, —

слухи о финале их совместной деятельности множились. Но правда была

еще горше — Меркьюри медленно умирал и начинать гастроли для него

было бы самоубийством.

Они остались верны друг другу до последнего, и только смерть разлучила

их. За год до этого в документальном фильме Меркьюри заметил: «Я

думаю, что причина того, что мы до сих пор вместе, в том, что никто не

хочет уходить. Уйти — значит струсить. Мы продолжаем работать. Пока

покупают нашу музыку, все в порядке. Когда наши пластинки не будут

покупать, я скажу „до свидания“ и займусь другим делом. Например, чем

то вроде стриптиза». Но их пластинки не перестали покупать, и Меркьюри

не успел начать другую карьеру.

«Куин» стали пионерами в видеомузыке. Революция в поп-видео

начинается в 1975 году с потрясающего клипа «Богемская рапсодия».

Меркьюри сказал о нем так: «Это наша первая заметная работа. На нее

была затрачена куча денег, но многое нам пришлось делать самим. Мы

поняли, что есть еще один способ представления наших пластинок, и

видео стало неотъемлемой частью музыкального творчества».

фрагменты концертов, которые ему нравились и удавались. В основном

это были моменты, где он представал ослепительной звездой перед

обожающей его аудиторией. Например, для съемок клипа «Friends Will Be

Friends» в 1986 году «Куин» инсценировали концертное выступление,

обратившись за помощью к своим поклонникам. В одном из эпизодов

Меркьюри взбирается на передвижной кран, с вершины которого

прожектор освещает море лиц внизу. Кульминацией клипа стало

появление Меркьюри на сцене в ярком акробатическом костюме,

дирижирующего публикой.

Время от времени в клипах использовались фрагменты кинофильмов.

Так, в клип «Radio Ga Ga» вошли батальные сцены и кадры из

выдающегося исторического фильма «Metropolis», которые сменялись

фрагментами выступлений «Куин». Одетые в черные брюки и красные

рубахи, они как бы гипнотизируют аудиторию, заставляя зрителей

поднимать кверху руки и повторять рефрен «Radio Ga Ga».

Меркьюри относился к видео так же, как и к самой музыке. Он пытался

добиться совершенства и никогда не повторял однажды найденное

решение. Друг Меркьюри, Дэйв Кларк, говорит: «Когда смотришь его

видеоклипы, понимаешь, что он точно знал, что хотел изобразить, до

самой ничтожной детали».

«Куин» любили экспериментировать с различными визуальными

эффектами, используя, в частности, мультипликацию. В клипе «It's A Kind

Of Magic» Меркьюри предстает чародеем, в цилиндре и черной накидке.

Волшебным образом появляются три танцовщицы, чтобы по его

мановению исчезнуть в сверкающей магической пыли. Каждый эпизод

этого клипа отличался большой выдумкой. Костюмы и декорации были

великолепны. Меркьюри любил одеваться, любил создавать какие-то

удивительные сцены из оперы, балета и театра. Годилось все, что было

эффектно и неординарно.

Видео 1984 года «It's A Hard Life» был снят за два дня в Мюнхене. В нем

принимала участие Барбара Валентин — одна из самых близких друзей

Меркьюри. На ней был шикарный ярко-красный костюм, украшенный

перьями страуса. На съемках удачно воссоздали обстановку

средневековья: за два дня построили огромный обеденный зал с

мраморными колоннами, балконом и золотыми шпалерами. Барабанщик

Роджер Тейлор так прокомментировал съемки: «Это то, что называется

типичной продукцией „Куин“. Если что-то заслуживает того, чтобы быть

сделанным, то это надо делать хорошо».

Группа использовала видео также и для демонстрации выдающихся

актерских способностей Меркьюри, его вкуса и необычного дизайна

костюмов.

Для другого клипа, «Innuendo», он не снимался вообще. В клипе «The

Show Must Go On» смонтированы только фрагменты его старых съемок и

мультипликация.

Последний клип, сделанный Меркьюри, — «I'm Going Slightly Mad». Но

«Куин» выпустили еще один клип, который вышел уже после смерти

Меркьюри, — «These Are The Days Of Our Lives». Он был снят в черно

белом варианте. В нем больной и изможденный Фредди в последний раз

поет перед телекамерой. В фильме нет никаких специальных визуальных

эффектов, красочных сцен и экстравагантных выходок. В отличие от всех

предыдущих видео в клипе нет ничего пышного и сногсшибательного, но

это самый трогательный и волнующий фильм «Куин».

Глава 5

Приключения в Германии. За кулисами в Мюнхене.

“Я хозяин своей судьбы”.

Фредди выглядел на миллион долларов наличными. Он был одет в ярко

красное трико, украшенное

огромными зелеными «глазами», с немыслимым поперечным вырезом от

плеча до пояса, обнажавшим волосатую грудь. Он собирался покорить

очередную аудиторию и сейчас смотрел на себя в зеркало, проверяя, все

ли идеально. Все было в порядке. Однако это не сняло приступ страха,

сковавшего тело. «Я могу выйти туда. Я могу выйти туда. Я могу выйти

туда», — повторял он про себя, настраиваясь перед выходом. Этот

мандраж легко было бы объяснить, если бы его ждала аудитория в

несколько сот тысяч человек, но Меркьюри должен был появиться в одной

мюнхенской гостиной перед двадцатью детьми, пришедшими на день

рождения своего сверстника.

«Это кажется невероятным, но все так и было, — говорит Рейнхолд Макк,

очередной продюсер группы. Порой в многолюдной комнате Фредди мог

быть очень стеснительным. Я хорошо помню, как он тогда волновался.

Когда группа записывала альбом „Hot Space“, а у моего старшего сына

был день рождения, Фредди вызвался появиться в своем знаменитом

костюме, чтобы позабавить детей. Он сдержал свое слово, хотя я тогда не

мог и предположить, что это было для него непросто. Когда я вошел в

спальню проверить, готов ли он к выходу, Фредди ходил из угла в угол,

повторяя: „Я сделаю это“. И, конечно, он сделал. От него не требовалось

даже петь, он просто прошелся перед детьми и перебросился с ними

несколькими фразами.

следили за гардеробом Фредди, готовили.

Для удовлетворения гомосексуальных пристрастий Меркьюри Мюнхен

был идеальным местом, но некоторые его друзья утверждали, что Фредди

планировал завязать со своим увлечением и завести семью. В этом не

было ничего нереального — Меркьюри прожил семь лет с Мэри Остин, и

они хотели пожениться. По словам Макка, мечта Меркьюри о семье имела

глубокие корни — во время учебы в интернате он надолго был оторван от

родных.

Мак вспоминает: "Фредди пару раз говорил мне: «Возможно, я скоро

брошу свои „голубые“ штучки». Я не думаю, что это было странно. Он

понял, что у него гомосексуальные влечения, когда ему было двадцать

четыре — двадцать пять. До этого у него не было никаких отклонений. С

ним могло произойти все что угодно. Я видел, как он себя вел в обществе

женщин. Фредди не был равнодушен к ним. Скорее напротив…

Однажды, лет пять назад, меня подвел мой бухгалтер и мне пришлось

платить дополнительные налоги. Я обсуждал проблему с Фредди,

жалуясь на это обстоятельство. На что он мне ответил: «Черт возьми, это

всего лишь деньги! Зачем сходить с ума? У тебя есть все, о чем только

можно мечтать, — прекрасная семья, дети. Есть то, чего у меня никогда

не будет».

Бывая в нашем доме, он получил довольно полное представление о том,

что за штука семейная жизнь и сколько она могла бы дать ему счастья.

Думаю, он очень хотел иметь бы семью. К тому же Фредди был

сентиментален. Его отношения с Мэри продолжались до самого конца —

возможно, потому, что он чувствовал себя виноватым по отношению к ней.

И ко всем, кто был с ним рядом, он относился, как к членам семьи.

Ему нравился мой сын Феликс. Однажды я невольно услышал их

разговор. Фредди говорил Феликсу: «У меня не было ничего, что окружает

тебя. Когда я был мальчиком, то провел много времени вдали от

родителей в интернате. Иногда я подолгу не видел их». Он тяжело

пережил переезд в Великобританию. Если ты подростком приезжаешь в

Лондон из какой-то экзотической страны, естественно, тебе приходится

нелегко.

Меркьюри много рассказывал детям о годах, проведенных в Африке и

Индии. Он обожал детей. Как только они начинали говорить и ходить, у

Фредди сразу же завязывалась с ними дружба".

В Мюнхене Фредди влюбился в Винни — симпатичного немца, владельца

ресторана. Кстати, на него был похож и последний приятель Меркьюри —

Джим Хаттон. Фредди и Винни встретились в одном из баров для

«голубых». Их отношения длились все время, пока Меркьюри жил в этом

городе.

Макк вспоминает: "Я думаю, что одной из причин, привлекших Фредди,

грабили, никто не терял денег. Я думаю, что Пол был более неистовым,

чем Фредди. Он постоянно старался перещеголять его, заходил слишком

далеко и наконец полностью перестал себя контролировать», — говорит

Макк.

Макк был в числе приглашенных на шикарные вечеринки, устраиваемые

Фредди в день его рождения. Разница в возрасте у них была десять дней.

Вспоминает Макк: «Моя жена участвовала в оформлении интерьера. По

замыслу, он должен был быть исполнен в двух цветах: черном и белом.

Было очень весело. Все мужчины должны были появиться в самых

невероятных нарядах. Зная любовь Фредди к балету, я надел балетный

костюм. Во время другой вечеринки, проводившейся в его доме в

Кенсингтоне, все должны были прийти в шляпах. У Фредди их было около

десятка, и он ломал голову, какую надеть. Одна шляпа была похожа на

цилиндр, верх которого откидывался, если потянуть за веревочку, и оттуда

выпрыгивал большой пластмассовый пенис. Другая шляпа была сделана

в форме огромной корзины с фруктами… Фредди так и не решился

надеть какую-либо из них. Он не хотел обидеть никого из их создателей,

отдав кому-то предпочтение».

Возвращаясь к эпизоду знакомства с Меркьюри, Макк вспоминает: «Мы

встретились случайно. Группа приехала в Мюнхен, а мне по почте пришло

приглашение прийти в студию для работы над новым проектом. С кем и

для кого — ничего не было сказано. В студии я увидел Фредди, и мы

очень обрадовались, что будем работать вместе. Мы сразу же начали. Мы

сделали „Crazy Little Thing Called Love“, а затем пошло-поехало. Тогда в

первый раз Фредди сыграл на ритм-гитаре. Он сказал мне: „Я не умею

играть на гитаре, но это не имеет значения“. Я думаю, Фредди просто

хотел записать песню очень быстро, прежде чем приедет Брайан. Фредди

пытался поймать новый звук. Я добавил чуть-чуть рок-н-ролла, и все

получилось отлично».

Макк был поражен скоростью, с которой работал Меркьюри. Всего лишь

шести часов ему хватило, чтобы написать попурри из рок-н-роллов. Песня

стала хитом во многих странах и заняла второе место в британских

списках.

Говорит Макк: "Фредди мог написать вещь за двадцать минут. Перед тем

как он появлялся в студии, у него в голове была лишь одна готовая

строка. Но в процессе работы приходили остальные. Это было

поразительно.

Я исключительно хорошо ладил с Фредди. Мне нравилось работать с

гением. У него было удивительное восприятие музыки. Но меня

очаровывал не только его музыкальный талант. Он был отличным парнем,

очень внимательным. Он искренне интересовался мной, моей семьей и

детьми".

Фредди скромно отзывался о достоинствах своих песен, но при этом знал,

какая из них лучше».

В Мюнхене Меркьюри с помощью Макка записал свой первый сольный

альбом «Mr. Bad Guy». «Песни сочинялись очень быстро, хотя и не с

обычной скоростью, потому что с нами не было всей группы. Фредди

пластинка очень понравилась. Он сказал моей жене, что позволит сделать

мне следующий альбом полностью. А сам просто придет и будет петь», —

говорит Макк.

Когда Меркьюри собрался покинуть Мюнхен, Макк не слишком удивился:

«Реконструкция его шикарного дома в Кенсингтоне была закончена, и

Фредди решил, что глупо оставлять его пустым. Но я не думаю, что, когда

он покидал Мюнхен, он знал о болезни. Это произошло немного позже.

Видимо, в 1986 году. И уж точно — в 1987-м на Ибице. Тогда у него

появились пятна на лице. Я спросил его: что это? Но он отшутился.

Фредди не нуждался в сочувствии и верил, что сможет бороться, потому

что у него было много сил плюс потрясающая воля. Он мог не

притронуться к кокаину, приняв его вдоволь накануне, и даже не думать о

нем. У него было изумительное самообладание. Я думаю, он чувствовал,

что может противостоять болезни, иначе не боролся бы так долго».

Несмотря на ухудшение здоровья, Меркьюри продолжал работать и

обдумывать новые проекты. Говорит Макк: «Он хотел создать большую

оркестровую композицию. Фредди любил совмещать разные идеи. Его

работа с Монсеррат Кабалье была интересной, но я не думаю, что их

голоса хорошо сочетались. Она поет в стиле, который не присущ року».

Макк не верит утверждениям журналистов, что где-то хранится много

неизвестных работ «Куин»: «Один-два альбома, не больше. После записи

никогда не оставалось много песен, не вошедших в пластинки. А после

„Barcelona“ у Фредди осталось не много сил. Насколько я знаю, он

появлялся в студии только на пару часов раз или два в неделю. Я не

работал на „Innuendo“. Я уехал в Америку, но говорил с Фредди пару раз,

предлагал помощь, на что он отвечал: „Нет, спасибо. Дэвид Ричардс

занимается мной. Кроме того, это отнимет у тебя много времени“. Но он

все время держал меня в курсе работы. Фредди был не очень доволен

тем, как идут дела в студии, и теперь я знаю почему. У него не хватало

сил. Представь, однажды ты обнаруживаешь, что не можешь ходить или

делать простых вещей, к которым привык».

Последний раз Макк говорил с Меркьюри в июле, за четыре месяца до

смерти. «Когда я спросил его, как он себя чувствует, Фредди ответил, что

неплохо. Я уверен, что он никого не хотел видеть до самого конца, чтобы

его помнили здоровым и веселым. Фредди не жалел о прожитом. Он

перенес удар исключительно смело».

«мыльной оперы» Анита Добсон и «Секс пистолз» восьмидесятых —

группа «Сиг Сиг Спутник».

Как и все подобные вечеринки, эта, обошедшаяся в 50 тысяч фунтов,

продолжалась всю ночь. Известному немецкому художнику Бернду Бауэру

потребовалось пять часов, чтобы разрисовать каждую модель, которая не

только стала обладательницей бесплатного «шедевра», но еще получила

100 фунтов за то, что представила его публике. Трейси Хикс, одна из

моделей, сказала мне: «Я чувствовала себя удивительно. Словно сама

стала произведением искусства».

Меркьюри внимательно наблюдал за передвижениями девиц в зале, и

время от времени на его лице появлялась улыбка. Но он не желал

оставаться сторонним наблюдателем, ведь он был душой всех вечеринок.

В разгар веселья Фредди выскочил на импровизированную сцену в

сопровождении бывшей порнозвезды певицы Сэм Фокс. Эта пара

представила несколько рок-н-ролльных хитов, включая фонтанирующий

секс-энергией «Тутти-Фрутти», во время исполнения которого Фредди

крепко держал полногрудую модель, выделывая невообразимые пируэты.

После он сказал мне: «Мы хотели, чтобы всем было весело, я знаю, как

это надо делать».

Каждый из балов Меркьюри был экзотической феерией. На празднование

своей 39-й годовщины, которая отмечалась в Мюнхене, он попросил всех

мужчин прийти в женских нарядах, а сам предстал в невообразимом

костюме: под немецким военньм френчем с медалями — клоунские

брюки. Меркьюри заснял все это на видео и хотел использовать пленку

для своего четвертого сольного сингла «Living On My Own». В конце

концов от идеи пришлось отказаться. Как заявил один из руководителей

звукозаписывающей компании, «это домашнее видео может доставить

некоторым людям неприятности».

Сам Меркьюри так отозвался об этой вечеринке, собравшей более

трехсот гостей: «Это было здорово. Я хотел придумать что-то необычное,

чтобы как-то примириться с мыслью, что тебе почти сорок».

Секс был также важным элементом вечеринок Меркьюри. В Новом

Орлеане были представлены виртуозные номера стриптиза, когда

танцовщицы имитировали курение, вставляя сигареты во влагалище.

Затем гости начали подбадривать полногрудую блондинку, лениво

снимающую тонкие одежды. Каково же было их изумление, когда,

отбросив последнюю часть туалета, перед ними оказался самый что ни на

есть мужик.

На другой вечеринке событием стало выступление девушки со змеей. В

Монтрё гости собрались на лодке в середине озера, откуда наблюдали за

течение шестинедельного загула Меркьюри и его окружение употребили

кокаина на 24 тысячи фунтов. На другой вечеринке Меркьюри,

накачавшись наркотиками, разбил стеклянную дверь ресторана и катился

целый пролет по ступенькам лестницы. Джонс говорил: «Фредди

употреблял все подряд — колеса и порошки».

Фредди встречался и с некоторыми членами королевской семьи. На

вечеринке после благотворительного концерта Королевского балета в

«Ковент-Гарден» он был представлен принцу Эндрю.

На этой же вечеринке принц оказал рассеянному Меркьюри небольшую

услугу, выудив длиннющий шарф музыканта из стакана и выжав его. Но

на просьбу принца что-нибудь спеть Меркьюри выдвинул совершенно

дикое условие. Он готов сделать это, если блистательный сын королевы

сначала покачается на люстре. Неудивительно, что выступление не

состоялось. В свою очередь принц отказался от предложения Меркьюри

пойти с ним в один из самых скандально известных ночных клубов

гомосексуалистов. Меркьюри собирался сделать туда вылазку с друзьями

и некоторыми членами труппы Королевского балета. Хотя поначалу принц

раздумывал, но все испортил телохранитель, отговоривший его.

Последний из известных балов Меркьюри дал на свой сорок первый день

рождения в сентябре 1987 года в отеле Тони Пайка на испанском острове

Ибица. Был нанят специальный самолет DC 9, доставивший гостей на

остров. Всего в феерии участвовало около пятисот гостей, и она, как

всегда, обошлась в кругленькую сумму. Это была одна из самых

зрелищных вечеринок. Залпы салюта высвечивали имя Меркьюри в небе

Испании, танцовщики фламенко крутились в огненном танце. Для гостей

был приготовлен огромный пирог высотой 20 футов .

Меркьюри часто говорил, что его любовь к праздникам была воспитана в

нем в те далекие детские годы, когда он жил в роскоши в окружении слуг.

Как бы там ни было, вечеринки давали ему прекрасную возможность

встретить новых людей.

Отдыхать последние семь лет Фредди предпочитал в отеле Пайка —

маленьком фермерском доме, спрятанном на острове Ибица.

В восьмидесятых годах Ибица был одним из самых популярных

солнечных уголков для молодых людей-любителей беззаботной жизни,

свободной сексуальной морали и оргий на пляже. Меркьюри хотел вкусить

свободы идиллического острова, спрятаться от мира и побыть самим

собой. Он любил уединенность, предоставляемую отелем, и упивался

безмятежным отдыхом. В солнечные дни он часами сидел у бассейна.

Вспоминает Тони Пайк: «Фредди хотел найти такое тихое место, где в то

же время было бы весело». Довольно редкое сочетание. Продюсер Джони

единственным, что было в этот момент под рукой. Он рассказывал так

живо, что эта история и сейчас стоит у меня перед глазами.

Фредди никогда не рассказывал анекдоты сидя. Он вставал и представлял

все в лицах. Мы часто собирались вокруг бассейна, и он начинал что

нибудь играть для нас. Несмотря на то что Фредди любил веселить, он

был довольно стеснительным. Он никогда не навязывал свое мнение

окружающим, скорее наоборот — готов был уступить. Если Фредди

рассказывал что-то слишком громко, а в комнате были люди, общавшиеся

между собой, он останавливался, чтобы спросить: «Извините, я не

мешаю?» Он также был очень внимателен к простым людям. Люди его

положения обычно не обращают внимания на повседневные заботы

окружающих. Фредди был совсем другим. Он помнил имена всех, с кем

встречался, дату их рождения и род занятий. Некоторые утверждают, что

Фредди был одинок. Я не замечал этого. Если он был один, значит, хотел

одиночества. Все, кто с ним встречался, даже случайно, любили его. Он

меня приглашал на пару своих вечеринок, и я не задумываясь принимал

предложения. Потому что я знал: где Фредди, там всегда весело.

Впервые здесь, на острове, Фредди преодолел боязнь воды. Однажды я

уговорил его прогуляться со мной на лодке. Первое путешествие на лодке

было на Isomele de Sel, бывший соляной завод, превращенный в ресторан

с замечательным видом на море. Фредди немного нервничал, но потом

успокоился. Постепенно он привык, и мы выходили в море регулярно.

Обычно он загорал, пил «Pimmis Number One» или шампанское и слушал

музыку. Однажды мы даже плавали на другой остров, который называется

Форметерра. Его друзья не могли поверить, что это произошло.

Фредди любил брать от жизни все. Он работал за десятерых и пел,

выкладываясь полностью.

Его любили все. Многие нс переносят гомосексуалистов, но, встречаясь с

Фредди, они не испытывали отрицательных эмоций. Он умел очаровывать

людей.

Фредди любил хорошее вино — как белое, так и красное. У меня не

самые лучшие в мире повара, но я никогда не слышал, чтобы он

жаловался. Он всегда говорил: «Это прелестно, дорогуша».

Однажды Фредди и Элтон Джон собирались организовать вечеринку. Но

произошла ссора в баре между менеджерами Элтона и Фредди, и эту

идею пришлось оставить. Фредди был очень огорчен и зол. Немного

погодя, он подошел ко мне и сказал: «Через четыре дня мой день

рождения. И я хочу устроить самую потрясающую вечеринку, которую

когда-либо видел этот остров». И он устроил. Было около семисот гостей,

сорок семь артистов и фейерверк, который могли видеть с любой точки

острова.

О покупках Меркьюри ходили легенды. Однажды он специально

отправился в Японию, чтобы закупить там антиквариата и произведений

искусства на 250 тысяч фунтов. В другой раз он потратил примерно такую

же сумму на обеденный — из 144 предметов — сервиз ручной работы с

миниатюрными копиями живописи Констебля, отделанный филигранной

золотой окантовкой. Каждый предмет стоил примерно 20 тысяч фунтов.

Во время одного из своих походов в фешенебельный лондонский магазин

«Харродс» он купил целую выставку китайской мебели. Меркьюри

постоянно пополнял новыми поступлениями свою обширную коллекцию

дрезденских кукол. Для своего пруда, расположенного в саду, он приобрел

яркого японского карпа кои. Эти рыбы живут до ста лет, а некоторые

особи могут стоить до 100 тысяч фунтов.

Меркьюри любил бродить по залам лондонских ювелирных магазинов

«Картье» уже после закрытия, чтобы спокойно выбрать новую

драгоценную вещицу.

Типичной картиной в отелях, где останавливалась группа, была цепочка

сопровождавших Фредди носильщиков с очередными приобретениями.

Меркьюри принадлежала одна из лучших в Британии коллекций изящного

искусства. Она включала японскую резьбу по дереву, картины

импрессионистов, Марка Шагала, работы мастеров викторианской эпохи.

Все это стоило миллионы. Посещения аукционов и картинных галерей

были неотъемлемой частью его жизни, они продолжались даже тогда,

когда болезнь дала о себе знать. Рокси Мид, критик, говорит: «У Фредди

было несколько фаз коллекционирования. Он любил многое. Однако он

отличался чересчур утонченным вкусом в отличие от большинства звезд

шоу-бизнеса».

Однажды Меркьюри сказал мне: "Когда настроение паршивое, я

отправляюсь по магазинам и выбрасываю кучу денег. Точно так же, как

женщина покупает шляпку, чтобы поднять себе настроение. Иногда под

конец этих шопинг-туров задаешься вопросом: «А что же я сегодня

купил?»

Он тратил деньги, словно накануне денежной реформы. И, как у

настоящей королевы, у него никогда не было их с собой. Его наличными и

кредитными карточками распоряжались друзья и помощники,

сопровождавшие Меркьюри по магазинам. «Все свои деньги я оставляю у

„Сотбис“, „Кристи“, „Аспри“, „Харродс“ и „Картье“. Мне нравится быть

экстравагантным. Все, что мне хочется иногда, — это заработать кучу

денег и все их истратить», — говорил Меркьюри.

Самым знаменитым приобретением Меркьюри стал его шикарный дом в

Кенсингтоне стоимостью 500 тысяч фунтов. Мэри Остин нашла этот

Меркьюри любил не только получать удовольствие, но и делиться им с

многочисленными друзьями, знакомыми и, конечно, любовниками. Он был

одним из самых щедрых людей в мире рока. Окружавшие его не только

могли прикоснуться к его славе, но и получить нечто более существенное.

Часто, когда Фредди отправлялся в «Харродс», он тратил сотни фунтов на

подарки. Однажды, истратив 5 тысяч фунтов, он купил всем своим

знакомым женщинам духи. «Я никогда не перестану делать подарки. У

меня столько друзей! Я люблю видеть улыбки на их лицах», — говорил

Меркьюри.

Лишь один подарок ему так и не удалось сделать — купить новый дом

для своих родителей. Они, несмотря на уговоры, не хотели оставить дом в

Фелтхеме по соседству с шумным аэропортом Хитроу.

Даже за несколько месяцев до кончины он продолжал покупать картины.

Уже прикованный к кровати, Фредди продолжал просматривать каталоги

живописи в поисках новых произведений искусств для своей коллекции. В

тот год он потратил 1 миллион фунтов на покупку домов для лучших

друзей. Люди, близкие к Меркьюри, говорили, что за это время он

истратил на них большую часть своего 28-миллионного состояния.

Однажды Меркьюри пошутил, что после смерти хотел бы быть

похороненным вместе со всеми своими ценностями, как фараоны в

Древнем Египте. Вряд ли эта просьба могла быть исполнена: просто не

существует такой большой гробницы.

Глава 7

«Live Aid» — концерт, потрясши мир.

“Я всегда знал, что мы сильная группа”

Это был концерт, разрекламированный как самое грандиозное шоу в

мире, на что имелись все основания. «Лайв Эйд» показал, кто есть кто в

рок-музыке, представив лучших из лучших, среди которых Пол Маккартни,

Элтон Джон, Дэвид Боуи, «U2», «Дайер Стрейтс», «Who», Фил Коллинз,

Эрик Клэптон, Мадонна, Мик Джаггер и Стинг. Два концерта — на

лондонском «Уэмбли» и на стадионе имени Кеннеди в Филадельфии —

смотрели 2 миллиарда человек в ста семидесяти странах мира.

Организовал шоу Боб Гелдоф, бывший панк-рокер и лидер группы

«Бумтаун Рэтс». Концерты проводились для сбора средств в помощь

голодающим Эфиопии. Боб Гелдоф, прозванный за свою деятельность

Святым Бобом, решил устроить это грандиозное благотворительное шоу

сильнейший хит всех времен «Do They Know It's Christmas?» в исполнении

участников концерта, на сцене вновь появились «Куин». Под

восторженные вопли Меркьюри и Мэй исполнили как нельзя более

подходящую к этому событию «Is This The World We Created?..» с альбома

«The Works».

«Удивительно, — вспоминал Меркьюри, — мы написали эту песню

задолго до „Лайв Эйд“. Эта песня — о страданиях детей и голоде на

планете, поэтому мы не могли без нее обойтись».

На следующий день пресса взахлеб рассказывала о концерте и

безусловном успехе группы. Лондонская «Дейли миррор» назвала шоу

«абсолютно превосходным», а Боб Гелдоф сказал: «Куин» была лучшей

группой дня, что бы ни говорили".

Брайан Мэй вспоминал: "Все играли неплохо, но Фредди был на голову

выше. От него сходили с ума все, не только поклонники «Куин». Публика и

телезрители даже не догадывались, что у Меркьюри было больное горло

и врачи настоятельно советовали ему не участвовать в концерте. Однако

уговоры не подействовали — Фредди не мог разочаровать своих

поклонников.

Триумф «Куин» на «Уэмбли» с лихвой компенсировал разочарования их

фанов, которые сокрушались, что любимая группа не приняла участие в

записи сингла «Do They Know It's Christmas?», потому что была на

гастролях в Европе, когда шла запись. «В этот раз „Куин“ — со всеми

командами», — говорил перед концертом Меркьюри.

Трагедия в Эфиопии была воспринята Меркьюри, как и многими в мире

рока, с сочувствием: «Когда я увидел репортаж, он меня очень

взволновал. Я даже не смог досмотреть передачу и выключил телевизор».

Но Фредди отверг слухи о том, что группа отменила все выступления, для

того чтобы сыграть в «Лайв Эйд» из-за комплекса вины: «Я никогда не

испытывал вины за свое богатство. Что я чувствовал, так это обиду и

досаду, что в мире такое творится. Одно время во мне преобладало

чувство беспомощности. Цель этого проекта — поднять людей на борьбу

с голодом и засухой. Донести это до каждого».

В то же время «Лайв Эйд» имел большое значение и для самой группы.

Год назад они разочаровали часть своих поклонников, выступив в Южной

Африке. Это неприятно выделяло «Куин» среди других рок-звезд. Участие

в «Лайв Эйд» было шансом поправить свой "имидж. Музыканты

собирались дать лучшее шоу в своей жизни и уединились на два дня в

студии, репетируя предстоящее двадцатиминутное выступление. На этот

раз они старались, чтобы все получилось идеально: «Мы потратили

больше времени на репетиции, чем обычно перед очередным турне», —

иногда меняя любовников каждую ночь. Желающих составить ему

компанию в постели было предостаточно, тем более что Фредди, как он

сам признался, обладал «огромным сексуальным влечением». Но

Меркьюри хотел романтики — иметь постоянного партнера, который мог

бы с ним разделить тот фантастический мир, что он создал вокруг себя.

Он нуждался в человеке, способном дать ему любовь, заботу и

сопереживание.

Меркьюри был раздираем этими желаниями почти всю свою жизнь. «Я

могу переспать с кем угодно, — хвалился он однажды. — Бывают дни,

когда я живу только сексом».

По словам его друзей, у Меркьюри были сотни партнеров. Многие из них

отмечали, что он не мог оставаться один — особенно ночью. Во время

своих редких откровений он признавался, что часто, оставаясь один,

просыпался среди ночи в холодном поту. Огромный сексуальный аппетит

Фредди был основной темой одного из приемов по случаю его дня

рождения. Многие из гостей дарили ему секс-игрушки. Отнюдь не

случайно Меркьюри любил проводить большую часть своего времени в

Мюнхене и Нью-Йорке — центрах гей-культуры. После концерта он

отправлялся в клубы и бары, где с ним стремились познакомиться толпы

мужчин.

Меркьюри часто говорил, что его многочисленные сексуальные партнеры

— это попытка избавиться от одиночества. Хотя в этом и есть доля

правды, в основном такое объяснение было использовано им, чтобы

скрыть тягу к случайным связям.

Когда Меркьюри говорил о любви, неприступная рок-звезда превращалась

в мягкого человека: "Я очень уязвим, но только тогда, когда я подпускаю к

себе слишком близко кого-то. Вокруг меня высокий барьер.

Я влюбляюсь очень быстро, и это часто причиняет мне боль. Может быть,

я притягиваю к себе не тех людей. Когда ты влюблен, часто теряешь

контроль, а это бывает опасно. Я бы хотел иметь постоянные и

счастливые отношения, но до сих пор ничего не получалось. Мне нужна

стабильность, но я не могу обойтись без свободы".

Многомесячные гастроли становились для него поисками очередных

приключений. Когда остальные члены группы отправлялись на стриптиз

или в дискотеку, Меркьюри шел в «голубые» районы. Он находил Нью

Йорк особенно притягательным: «Это город Греха с большой буквы».

Барбара Валентин, немецкая кинозвезда, ставшая близким другом

Меркьюри во время его пребывания в Мюнхене, вспоминает, как

посетители гей-клубов буквально липли к нему. Гость, побывавший на

одной из его вечеринок на Ибице, рассказывает о таком случае:

"Множество местных геев приходили на эти вечеринки, что придавало им

Один из «голубых» друзей Меркьюри отрицает, что у певца были

проблемы, связанные с сексуальными наклонностями: "Я много общался

с Фредди и никогда не замечал, что его заботит собственная секс

ориентация. Я восхищался им, потому что он никогда не принимал это

близко к сердцу, как многие другие, никогда не стыдился. Он считал: «Мне

нравятся мужчины, ну и что?»

Пол Прентер, менеджер Меркьюри в течение девяти лет, вплотную

наблюдал за его жизнью. (Он также умер от СПИДа — за три месяца до

смерти Меркьюри). Прентер продал газете «Сан» свои воспоминания о

Меркьюри, чем привел его в негодование. Он рассказал газете о том, как

Меркьюри любил посещать гей-бары и клубы и возвращался домой в

семь утра и редко — один.

По словам Прентера, для поддержания сил Меркьюри я употреблял

кокаин. Причем любил это делать в компании. Еженедельно на наркотик у

него уходило по пятьсот фунтов. Прентер утверждал, что за все время,

пока он работал с Меркьюри, тот не переспал ни с одной женщиной. Он

также поведал о том, что двое бывших любовников Меркьюри — Тони

Бастин, которого он встретил в гей-клубе в Брайтоне, и Джон Мерфи,

стюард (с ним Меркьюри познакомился в самолете на пути в Нью-Йорк),

— умерли от СПИДа. После их смерти Меркьюри запаниковал в ожидании

той же участи. Он поделился своими опасениями с Прентером.

После того как в 1985 году Меркьюри внезапно покинул Мюнхен, он, по

словам Валентин, совершенно изменился. Загулам в клубах и барах он

предпочитал уединение в своем доме в Кенсингтоне. Многие из его

друзей были озабочены переменой. Меркьюри объяснял это так: «Я

человек крайностей. Легко меняю черный цвет на белый. Я не люблю что

то среднее. Серый никогда не был моим любимым цветом».

После безумных похождений он обосновался в своем лондонском доме и

постепенно начал отгораживаться от всего мира. Там, вместе со своим

преданным и последним другом Джимом Хаттоном, ему предстояло

закончить свою жизнь.

Немногие женщины вошли в жизнь Фредди Меркьюри. Мэри Остин,

бывшая управляющая магазином, была, пожалуй, единственным

исключением. Изящная блондинка, Мэри была для него скорее близким

другом. Они встретились в начале семидесятых, и их дружба

продолжалась вплоть до трагической смерти Меркьюри. Их судьбы

пересеклись в магазинчике под названием «Биба», расположенном на

улице Кенсингтон-Чёрч недалеко от киоска, в котором работал Меркьюри.

«Биба» был не просто магазином одежды конца 60-х — начала 70-х. Это

был стиль жизни. Молодежь толпилась в этой окуренной благовониями и

Это были не пустые слова. В финансовых вопросах Меркьюри относился

к ней, как к жене. Когда они перестали жить вместе, он купил ей квартиру

с четырьмя спальнями в нескольких минутах ходьбы от своего дома,

чтобы они могли видеться каждый день.

Когда Меркьюри умер, Мэри Остин произнесла наиболее трогательные

слова. Ее голос был полон искренней скорби: «Я переживаю чувство

огромной потери и боли. Думаю, что многие его поклонники испытывают

то же самое. Я всегда любила Фредди. Уверена, что и он не переставал

любить меня».

Конечно, в жизни Мэри кроме Меркьюри были и другие мужчины. Четыре

года длилась ее любовная история с Джо Бёртом из группы «Сектор-ау»,

а затем — с дизайнером Пирсом Камероном. Но, несмотря на это, она

виделась с Меркьюри почти каждый день. Когда у нее и Камерона

появился сын Ричард, именно Меркьюри, от которого она мечтала иметь

ребенка, стал крестным отцом мальчика. Он осыпал малыша подарками.

В своем разрыве с Мэри Меркьюри винил постоянные гастроли, во время

которых он был подвержен «разным влияниям». Это был типичный

эвфемизм Меркьюри, подразумевающий его любовников. Пол Прентер,

говоря о могучем сексуальном влечении музыканта, упоминал, что

Меркьюри легче пройтись по воде, чем с женщиной.

Многие из друзей Меркьюри находили его отношения с Мэри странными.

Тони Бринсбей говорил: «Когда я впервые начал работать с Фредди, он

был уже знаком с Мэри. Они были очень близки, и это для меня было

непонятно, потому что Фредди был гей. Мэри помогала ему во многом —

следила за костюмами, накладывала грим. Она была ему совершенно

необходима». В то же время это не казалось странным для Тони Пайка:

«Мэри была с ним почти все время, и я это понимаю. Я знал многих

мужчин, у которых были семьи и дети, а затем они становились

гомосексуалистами».

Еще один давний друг Меркьюри, Питер Стрейкер, вспоминает: «Мэри и

Фредди были без ума друг от друга. В этом нет никаких сомнений».

Мэри не была похожа на тех женщин, которые окружают

гомосексуалистов. Многим это казалось странным. Меркьюри по этому

поводу говорил: «Я никогда не делал того, что делают все, наши

отношения не подпадают под клише». Она не была «бородой»-девушкой,

которая сопровождает гея, чтобы его могли принять за гетеросексуала.

Или же «фэг хэг» — женским окружением геев, с которыми они любят

общаться, но не испытывают никаких глубоких чувств. По словам

Меркьюри, отношения с Мэри были ближе, чем с кем-либо из его

любовников, хотя сексуальная связь давно прекратилась.

вызволила уборщица.

Это было началом прекрасной и странной дружбы. Какое-то время они

даже жили в одной квартире. Позже Валентин скажет: «У нас были

необычные отношения. Он был геем, я любила мужчин. Но мы были

влюблены».

В течение трех следующих лет он и Барбара были неразлучны. Когда я

брал у него интервью на вечеринке в Мюнхене по поводу выхода «The

Works», он показал взглядом на нее и сказал: «Видишь эту даму с

большим бюстом? Это Барбара. Одно время она была немецкой Бриджит

Бардо. Она просто умора».

Если Мэри Остин была скромной и тихой, то Барбара являлась ее полной

противоположностью. Как и Фредди, она хотела взять от жизни все. Они

вместе шатались по мюнхенским гей-барам, где к Меркьюри тянулись, как

к намагниченному. Иногда Барбара, Меркьюри и его очередное увлечение

под конец этих походов оказывались втроем в одной постели. Бывали

времена, когда они ревновали мужчин к другу. Однажды Меркьюри даже

ударил одного, который, как ему показалось, уделял Барбаре слишком

много внимания.

На одной из вечеринок Меркьюри и Валентин переодели двух молодых

людей в женские платья, немыслимые шляпки с перьями и вуалью,

посадили их перед телевизором, запустив любимый фильм Меркьюри

«Женщины». Появление на экране одной из героинь в похожей шляпке

вызвало у них бурный восторг.

Валентин, которая и в пятьдесят выглядела очень соблазнительно,

говорила, что у Меркьюри был неукротимый" сексуальный аппетит. Он

«западал» на мужчин с большими лицами и огромными руками. Барбара

их называла «водителями грузовиков».

Некоторые были только на одну ночь. Другие же, как Винни, с которым

Меркьюри обменялся обручальными кольцами, становились постоянными

любовниками. Но, несмотря на армию мужчин в жизни Меркьюри,

Валентин считает, что их отношения были глубже и преданней, чем с кем

бы то ни было во время его мюнхенского периода жизни. После смерти

Меркьюри в интервью немецкому журналу «Бунте» она говорила: «Я не

ревновала его. Я проводила с ним больше времени, чем кто-либо».

Иногда Валентин пыталась открыть Меркьюри глаза на некоторых из его

любовников. Она говорила ему, что человеку такого уровня и интеллекта

не стоит заблуждаться и сходить с ума по поводу очередного красавчика.

«Некоторые из этих мужчин были удивительно глупы, попадались и такие,

кто не окончил школу. Я говорила Фредди, что если он и сам

присмотрится к ним, то удивится. Он признавался, что они ему нужны

только для постели», — вспоминала она.

пришлось убить рыбу, чтобы избавить ее от мук. Фредди и я были вместе,

когда приехал Джим и рассказал, что ему пришлось сделать. Фредди не

смог сдержать рыданий".

В 1985-ом все изменилось. Меркьюри решает возвратиться в Лондон. Без

какой-либо причины и объяснений он внезапно покидает город, который

доставил ему столько удовольствий. В Лондоне он предпочитает

компанию своих кошек, рыбок и цветов загулам, вечеринкам и сексу.

Фредди становится призраком того человека, который покорил Валентин в

мюнхенском гей-клубе.

В 1987 году они встретились снова, когда Валентин приехала на

исполнение «Барселоны». Барбара была в ужасе, увидев темное пятно,

проступающее на его лице. Актриса, многие из друзей которой умерли от

СПИДа, знала, что это синдром Калоши, один из признаков смертельной

болезни. «У меня земля зашаталась под ногами. Я посмотрела на

Фредди, а он — на меня. Мы не говорили об этом, но я знала правду. Я

сказала, что он не может выйти на сцену в таком виде, и помогла скрыть

пятно под гримом», — вспоминает Валентин.

В следующие месяцы пятно распространилось на нос, шею, плечи и ноги.

Как и Мэри Остин, Валентин подтвердила, что Фредди терзали страшные

боли и он принимал болеутоляющее. Он никогда не жаловался на свои

страдания. В обстановке секретности Меркьюри несколько раз находился

в больнице, где ему делали переливание крови. Однажды в Швейцарии

они зашли в одну церковь и молились, чтобы свершилось чудо. Меркьюри

любил, когда его навещали близкие друзья, и говорил, что Барбара вновь

сделала его счастливым. Последним летом, во время одного из таких

визитов, он наиграл Валентин «The Show Must Go On» с последнего

альбома группы. Фредди лежал на своей огромной кровати очень худой и

изможденный. Барбара сидела рядом, и они вспоминали о днях,

проведенных вместе, и просматривали старые фотографии, которые

Меркьюри хранил в коробке из-под ботинок в шкафу.

Меркьюри не мог уснуть сутками, был слаб и беспомощен. На его лице

отчетливо проступали признаки приближающейся смерти. Барбара

покидала дом со слезами на глазах, зная, что у них больше никогда не

будет счастливых дней. Несколько недель спустя она прислала ему ключ

от их квартиры, сделанный из золота. Ключ от прошлого, которого не

вернешь.

получалось быть одновременно в одной стране, чтобы завершить

работу», — говорил Меркьюри.

Одна из песен, над которой они начинали работать, была записана

Джексоном в дуэте с Миком Джаггером. Она называется «State Of Shock».

Они работали вместе в течение четырех дней в студии Джексона в Лос

Анджелесе. Это была странная пара: Меркьюри не представлял своей

жизни без секса и наркотиков, Джексону были совершенно чужды эти

пристрастия. Для поддержания тонуса Фредди нюхал кокаин. Сначала ему

приходилось это делать в туалете, чтобы не шокировать Майкла, для

которого наркотики, сигареты и алкоголь не существовали.

Впервые они встретились после концерта «Куин» в Лос-Анджелесе.

Говорит Меркьюри: "Он часто к нам приходил. Каждый из нас

интересовался творчеством другого. Мы демонстрировали друг другу

новые работы. В конце концов мы решили: почему бы нам не сделать что

нибудь вместе? Я чуть было не попал на его альбом «Thriller».

Я получал удовольствие, работая с Джексоном, тем более что мы с ним

друзья. Одна из песен называлась «State Of Shock». Майкл позвонил мне

и предложил ее закончить. К сожалению, я не смог — у меня были

обязательства перед «Куин».

Меркьюри сделал массу записей, которые так и не попали к слушателям.

Одна из самых необычных была сделана с Уэйном Иглингом, солистом

Королевского балета, который был близким другом Меркьюри. Однажды

Иглинг убедил певца использовать танец в своем творчестве и стал

хореографом видеоклипа «I Want To Break Free».

«Фредди часто приходил на мои выступления в „Ковент-Гарден“. А я

бывал на его концертах. Мы стали друзьями и даже записали вместе одну

песню под названием „No I Can't Dance“. Для меня петь было тяжелым

испытанием — мне казалось, все слышали, как колотится мое сердце. Но

работать с Фредди было одно удовольствие. У меня до сих пор

сохранилась эта запись», — говорит Иглинг.

По его словам, Меркьюри постоянно выдавал какие-то новые идеи и

проекты. «Он хотел снять в дискотеке клип-шутку с участием солистов

балета, таких как Нуриев и Фонтейн».

Рок-идол 60-х, один из близких друзей Меркьюри Дэйв Кларк, говорил со

мной по телефону из своего офиса в центральном Лондоне.

Впервые Кларк встретился с «Куин» во время их концерта в Гайд-парке в

сентябре 1976-го. «Я наблюдал за концертом сбоку, со стороны сцены.

Мне понравилось выступление Фредди. Затем мы встречались на разных

вечеринках и концертах. После нашей совместной работы в студии мы

стали настоящими друзьями».

Их сотрудничество началось в 1985 году, когда Кларк предложил

Все, что он делал, было выверено и продумано досконально. Я помню,

как он работал над клипом «I'm Going Slightly Mad», уделяя

исключительное внимание режиссуре освещения. Когда смотришь его

видео, удивляешься умению выражать слова визуальными образами. Он

знал, чего хочет, вплоть до каждого звука и оттенка. Он сам делал почти

все сценарии и осуществлял постановку".

Поклонники Меркьюри потеряли своего кумира — Кларк потерял друга:

"Он был как редкая картина, повторить которую невозможно. Я был один с

Фредди, когда он умер — очень мирно и совсем неожиданно. Для нас это

был шок. Я думал, Фредди сможет дожить до Рождества.

Каждый, кто умирает своей смертью, хочет, чтобы вокруг были близкие

люди. Если бы мы знали, что Фредди отпущено всего несколько часов, его

родители были бы с ним".

Кларк говорит, что Меркьюри сохранял присутствие духа до самого конца:

«Он был мужественным и не хотел быть никому обузой. Фредди был

независим и боролся с болезнью, не оставляя надежду, постоянно

молился и верил, что все будет хорошо. Он даже продолжал работать».

Кларк опровергает утверждения о том, что Меркьюри объявил о своей

болезни, потому что знал, что скоро умрет:

"Фредди сделал заявление, чтобы пресечь слухи. Он не подозревал, что

умрет так скоро. Это было очень смелое заявление, но он решился,

потому что чувствовал необходимость такого шага. Он все делал

самостоятельно и сам написал это заявление. Фредди обратил внимание

на опасность СПИДа задолго до того, как узнал, что он болен. Он принял

участие в благотворительном концерте в пользу фон да Терренса

Хиггинса в апреле 1988 года.

Никто не может указывать человеку, как себя вести, особенно в такое

время. Фредди приходилось думать не только о себе, а обо всех, кто его

окружал. И это помогло многим. Нашлись и такие, кто утверждал, будто

всегда были рядом с ним. На самом деле они не общались с Фредди

несколько лет".

Кларк также опроверг слухи, согласно которым дом Меркьюри был

превращен в госпиталь. Он сказал, что никогда не видел в доме ни

медсестер, ни специального оборудования.

Даже на людей, встречи с которыми были мимолетны, Фредди мог

произвести глубокое впечатление. Одним из них был Питер

Спрингфеллоу, владелец нескольких известных ночных заведений в

Америке и Британии. Спрингфеллоу за свои пятьдесят два года повидал

многих людей шоу-бизнеса. Он вспоминает эпизод появления Меркьюри в

его лондонском клубе «Хипподром»: "В один из вечеров по клубу

пронесся слух о возможном приезде Меркьюри.

началом; он говорил мне, что собирается идти дальше.

Фредди также использовал в своих работах элементы балета. Я думаю,

что он непременно написал бы что-то для оперы или Королевского

балета".

Меркьюри и Монсеррат Кабалье сотрудничали при записи альбома

«Барселона» (пластинка заняла 25-е место в британских списках

популярности в октябре 1988-го). Одноименный сингл вошел в десятку

хитов годом раньше. Песня была специально написана для Олимпиады

1992 года.

Впервые Меркьюри увидел Кабалье на концерте в 1983 году. О своем

восхищении ее талантом он говорил в программе испанского

телевидения. После этой программы Монсеррат предложила встретиться.

Вспоминает Меркьюри: "Она спросила, не хочу ли я сделать что-нибудь

вместе с ней. Я был ошеломлен. Хотя я и люблю оперу, мне никогда не

приходило в голову ее петь. После встречи с Монсеррат я узнал о музыке

очень много нового. Я ее очень уважаю.

После нескольких встреч мы нашли, что у нас схожее чувство юмора. Я

всегда думал, что великие оперные певцы очень недоступны, серьезны и

высокомерны. Но это было лишь иллюзией. Она была великолепна: после

того как я признался, что мне нравится ее пение, она сказала, что любит

мою музыку и в ее коллекции пластинок есть записи «Куин». Монсеррат

даже думала, что я предложу ей спеть какой-нибудь рок-н-ролл, и

призналась, что ей это было бы интересно".

Идея совместной записи с каждым днем становилась все более реальной:

«Изначально мы думали только об одной песне, но постепенно материала

становилось больше, и мы работали уже над альбомом. Поначалу мне

было трудно писать музыку для наших голосов. Может показаться

смешным, когда представишь нас вместе, но факт остается фактом — в

музыке у нас много общего, несмотря на массу других различий. Это

доказывает сама музыка».

Необычный дуэт впервые предстал перед шестью тысячами зрителей в

экзотическом ночном клубе «Ку» на Ибице в мае 1987 года. Концерт был

призван содействовать избранию Барселоны местом проведения

Олимпийских игр 1992 года. Дуэт Кабалье и Меркьюри в сопровождении

оркестра из восемнадцати музыкантов был гвоздем программы.

После концерта Меркьюри вспоминал: «Пение вместе с Монсеррат было

незабываемым событием. Перед выходом на сцену я не мог поверить, что

это действительно со мной происходит. Я знал, что рисковал, решившись

на это, но, когда все закончилось успешно, у меня появилось желание

сделать нечто подобное».

В октябре 1988-го Меркьюри и Кабалье выступили на стадионе Авингуида

Я не знала, что он так болен".

Меркьюри верил, что балет, как и опера, может найти интересные точки

соприкосновения с роком и открыть новые горизонты для творчества.

Познакомившись со многими танцорами Королевского балета и с бывшим

руководителем труппы сэром Джозефом Локвудом, Меркьюри даже

участвовал с ними в благотворительных концертах.

«Я репетировал с ними различные движения, — вспоминал он, — стоял у

станка и делал растяжки. Я собирался сделать за несколько дней то, на

что у них ушли годы. Это было самоубийство. У меня все болело».

На сцене во время исполнения «Богемской рапсодии» Меркьюри

исполнял прыжки и пируэты: «Я сделал один экстравагантный прыжок и

упал в руки танцоров. Они понесли меня вдоль сцены, а я продолжал

петь. Это было очень зрелищно, и публика неистовствовала. Это, конечно,

был не Барышников, но получилось совсем неплохо для стареющего

новичка».

Глава 10

Рекламная игра. “Паблик релейшнз” и Фредди.

“Мне не нравится, как выдаются вперед мои зубы.

В остальном я совершенен”.

Когда Фредди Меркьюри впервые встретил Тони Брейнсби, в то время уже

довольно известного британского поп-публициста, то засыпал его

щедрыми обещаниями. «Мы станем самой великой рок-группой, —

говорил Меркьюри ошарашенному публицисту. — И вы нам в этом

поможете». Худющий молодой человек с изящными чертами лица вскинул

вверх руки театральным жестом, который больше подошел бы для

викторианской мелодрамы. Руки были длинные и хрупкие, на

наманикюренные ногти был аккуратно нанесен черный лак. Руки больше

напоминали фрагмент японской скульптуры, чем часть человеческого

тела.

Меркьюри как музыкант еще не был известен, его группа не выпустила ни

одного диска. Хотя он всего лишь владел на пару с Роджером Тейлором

киоском подержанной одежды на Кенсингтон-Маркет, Меркьюри тем не

менее держался, словно вкусившая успех рок-звезда. Первая же встреча

убедила Брейнсби, что этот человек однажды действительно станет

знаменитым.

Тони рассказывал мне: «Фредди был звездой от рождения. Как только он

вошел в мой кабинет, я понял: он создан для успеха. Такое чувство

возникает далеко не часто, но это — именно тот случай. Фредди был

гостей». За все время между Брейнсби и Меркьюри произошла лишь одна

ссора. Брейнсби был одновременно агентом Пола Маккартни, гастроли

которого однажды совпали с выступлениями «Куин». «Я решил поехать с

Маккартни, а Фредди хотел, чтобы я занимался ими. Это были

сумасшедшие гастроли — я разрывался между их маршрутами».

Когда группа выпустила «Богемскую рапсодию», Брейнсби был одним из

тех, кто считал, что они допустили большую ошибку: «Когда я впервые ее

услышал, она мне понравилась, но уж очень долго все это было! Однако

Фредди сумел доказать свою правоту. Он был настоящий талант».

Крис Пул, бывший помощник Брейнсби, а в настоящее время владелец

компании, занимающейся «паблик релейшнз», среди клиентов которой

Дэвид Боуи и Принс, вспоминает: «Фредди и в самом начале своей

карьеры был очень экстравагантным. Он носил меховой жакет, красил

ногти в черный цвет и все время кривлялся. Но его кривлянье не

выдавало в нем гея. В то время, когда группа появилась,

гомосексуалистов в Лондоне начинали потихоньку признавать. Прежде это

здорово всех шокировало».

Когда Пул начинал работать с группой, у Меркьюри и Роджера Тейлора

был киоск по торговле одеждой на Кенсингтон-Маркет. Это было место,

где слонялись хиппи, туристы и рок-звезды. Меркьюри и Тейлор торговали

подержанной одеждой, а в свободное время играли в группе. Они платили

десять фунтов в неделю за место, покупали старые вещи, перешивали их

и перепродавали. Работа Тейлора заключалась в том, чтобы таскаться по

лавочкам в поисках товара. Иногда им удавалось сделать неплохой

бизнес. Однажды Тейлор купил сотню пальто по пятьдесят пенсов за

штуку, а продали их за четыре фунта каждое. По ошибке загнали и пальто

Меркьюри.

Тим Стаффелл, однокашник Меркьюри, вспоминает, что тот стал

одеваться более модно, работая на рынке. В день смерти Хендрикса

Меркьюри в знак траура и уважения к своему кумиру не вышел на работу.

Киоск просуществовал полтора года, и на этом бизнес закончился. Никто

этому не удивился. Меркьюри и Тейлор решили посвятить себя музыке.

Так получилось, что группа состояла из двух лагерей: «В одном были

Фредди и Роджер, в другом — Брайан и Джон. Хотя Роджер не был

„голубым“, они прекрасно ладили с Фредди. Они обычно находились в

хвосте самолета, где происходили самые невероятные вещи; Брайан и

Джон всегда путешествовали в голове салона.» Мы хорошо поработали

вместе, но это было не очень легко. На первых гастролях, когда они были

разогревающей группой перед выступлениями «Мот зе Хупл», «Куин»

были недовольны той прессой, которую получили. Уже тогда у них был

менталитет больших звезд".

песни было сумасшествие.

Пять лет Фредди Меркьюри жил с мыслью, что он болен СПИДом. Заявил

об этом публично он только за сутки до смерти. Убедившись, что у него

СПИД, Меркьюри стал очень осторожным и поделился этой страшной

тайной с некоторыми самыми близкими друзьями.

Это было таким большим секретом, что даже остальные члены группы

узнали о болезни только за несколько месяцев до смерти. Брайан Май

говорил: «Это было личным делом Фредди. Инстинктивно мы знали —

что-то происходит, но об этом не говорилось. Он жил с этим очень долго и

сказал нам, когда ему оставалось всего несколько месяцев».

Мэй и Тейлор прервали молчание о болезни Меркьюри, выступив в

утренней телевизионной программе. Мэй говорил: "Фредди принял

решение сказать о своей болезни. Было бы очень легко изменить

посмертный диагноз на пневмонию, и Фредди знал это. Но все же он

сказал: «Я должен сделать это. Здесь нечего стесняться, тут нет позора».

Но если фаны Меркьюри узнали о том, что у него СПИД, лишь накануне

его смерти, в мире шоу-бизнеса слухи о болезни циркулировали годами.

Даже в начале болезни, когда Меркьюри выглядел вполне нормально,

мафия шоу-бизнеса чувствовала, что что-то не в порядке. В конце концов

певец уподобился Говарду Хьюзу. Он предпочитал не появляться на

людях. Это было куда как странно для человека, который не мог прожить

без вечеринок!

На высоте сорок тысяч футов Брин Бриденталь и Фредди Меркьюри

перекатывались по огромной кровати, хихикая, как школьники, в то время

как «Лиза Мари» бороздила воздушные просторы Америки. Группа

арендовала «Лизу Мари» — самолет, ранее принадлежавший Элвису, на

время гастролей по Штатам, обоснованно полагая: что было хорошо для

Короля, должно подойти и Королеве. Фредди, который самым большим

грехом считал скуку, был готов к веселью в любых условиях.

«Он меня просто вытащил из невеселых раздумий, бросил на кровать, и

мы начали кувыркаться, смеясь, как сумасшедшие, вспоминает

Бриденталь. — Он мог заставить тебя забыть все условности и

наслаждаться жизнью, как это делают дети».

Сейчас компания, принадлежащая Бриденталь, занимается организацией

«паблик релейшнз» в шоу-бизнесе. В течение нескольких лет Бриденталь

была американским пресс-секретарем «Куин». Она встретилась впервые с

группой в 1977 ГОДУ, когда работала на звукозаписывающую фирму

«Электра», которая выпускала пластинки «Куин» в Америке.

Говорит Бриденталь: "В то время многие в компании были не в восторге

от «Куин». Все считали, что с Фредди трудно ладить, но я так никогда не

быстро: «Они не хотели долгого пути к успеху, не желали годами играть на

второсортных площадках, в клубах и пабах. У них был блицплан, который

они успешно осуществили. Любой другой вариант им не подходил».

Несмотря на то что Меркьюри был очень открыт с друзьями, он не любил

давать интервью. «Это ему было не интересно. Он считал, что

невозможно за двадцать минут разговора передать самое главное».

Человеком, помогавшим Бриденталь выводить Меркьюри на интервью,

был Пол Прентер, бывший его личным менеджером и любовником.

Прентер был одним из немногих, кто предал Меркьюри, продав одной

английской газете интимные подробности его жизни.

«Когда Пол ушел, Фредди невозможно было уговорить на интервью. Я

всегда думала, почему Пол опустился до такой низости. Фредди был

очень внимателен и заботлив по отношению к окружающим, и казалось,

что никто не осмелится пойти против него. Пол также навредил имиджу

группы в Америке, потому что он часто был груб и нечестен с людьми. Его

уход был только всем на благо».

Бриденталь могла на себе ощутить щедрость Меркьюри: «Группа ушла из

„Электры“. Я тоже покинула компанию, решив основать собственный

бизнес. Вскоре мне позвонили из офиса „Куин“ в Лондоне и сказали, что

хотят заключить со мной контракт как с независимым пресс-агентом.

Менеджер Джим Бич сказал, что группа готова финансировать мою

компанию и что это был редкий случай, когда они не спорили. Они мне

всегда платили вперед и присылали деньги сверх того».

Бриденталь догадывалась, что Меркьюри болен, задолго до того, как об

этом было объявлено: "Я, кажется, знала, что с ним происходило. Я часто

встречала Брайана, он много времени проводил в Лос-Анджелесе.

Временами я его расспрашивала о Фредди, и он отвечал, что у него

проблемы с почками. Но Брайан не умел врать, и я догадывалась, что все

гораздо хуже. Я больше не задавала вопросы.

Фредди был славным и милым, чего совершенно не ожидаешь от людей,

достигших такого положения. Безусловно, у него бывали срывы. У какой

звезды их не бывает? Но он всегда относился ко мне с уважением. Я

всегда вспоминаю о нем с большой теплотой. Он был безумно талантлив.

Фредди очень любил жизнь и умел получать от жизни удовольствие. Его

смерть сделала мир беднее. Это большая потеря".

Меркьюри пытался объяснить, что он больше не ходит на увеселительные

мероприятия потому, что стал стар и устал от одних и тех же лиц. Но в эти

доводы мало кто верил.

Слухи о том, что у Меркьюри СПИД, возникли в 1986 году после того, как

он сдал анализ крови в больнице Харли-стрит. Возвратившись из, Японии

Теперь от слухов о болезни Фредди не было спасения. Каждый день в его

офисе звонил телефон. Но цепочка близких друзей, образовавшаяся

вокруг Меркьюри, никогда не разрывалась. Каждый раз любопытным

говорили, что с Фредди все в порядке. «Он только что пообедал», —

говорила Рокси Мид. Или: «Он сегодня купил новые картины».

Люди из окружения Меркьюри говорили: «С Фредди все в порядке. Тех,

кто распускает сплетни о его болезни, будем привлекать к суду».

Но правда оставалась правдой — Меркьюри умирал от СПИДа. Летом

того же года начал циркулировать слух, будто Меркьюри умер и об этом

сообщат только после погребения, которое состоится тайно.

Представители Меркьюри заявили, что это ложь и что он сам выступит и

положит конец всем этим бредням. Но его выступление не состоялось,

что только подогрело слухи.

Конец еще не наступил, но был очень близок. Мысль о том, что он

обречен, заставляла Меркьюри работать с еще большей энергией. Он

начал работать над проектами, о которых давно мечтал. Друзья говорили,

что Фредди не прекращал работы даже за шесть недель до смерти. Хотя

даже если бы он скончался пять лет назад, его музыкальное наследие

было бы огромным.

Меркьюри решил, что должен помочь всем страдающим от этой страшной

болезни. Многочисленные фонды по борьбе со СПИДом нуждались в

средствах, чтобы облегчить страдания больных и продолжить

исследования по борьбе с болезнью, которая год от года

распространяется все шире.

Он направил все доходы от одной из самых своих известных песен в

лондонский благотворительный фонд Терренса Хиггинса, одну из первых

организаций по борьбе со СПИДом. Помогал он не только английским

благотворительным фондам.

Мейджик Джонсон, легендарная звезда американского баскетбола,

объявил по телевидению, что является носителем вируса СПИДа и

собирается создать фонд по борьбе с этой болезнью. Меркьюри и его

друзья посчитали, что крупный взнос в этот фонд будет достойным

применением денег «Куин». 26 ноября, за два дня до смерти, огласили

волю Меркьюри. Роджер Тейлор, Брайан Мэй и Джон Дикон дали указание

переиздать «Богемскую рапсодию». Они объявили, что все средства от

продажи пластинки в Англии будут направлены в фонд Терренса

Хиггинса, деньги же, полученные от реализации диска в Америке, пойдут

в фонд Мейджика Джонсона. Джон Бич, менеджер «Куин», заявил:

«Мы надеемся, что, соединив силы с Мейджиком, мы установим связь

между музыкой и спортом. Это поможет нам — как и мечтал Фредди

понять, что проблема СПИДа касается каждого».