Марк Хэддон

Загадочное

ночное

убийство

собаки

Посвящается Сос Благодарю Кэтрин Хейман, Клэр

Александер, Кейт Шоу и Дейва Коэна

2

Было 7 минут после полуночи. Собака лежала на лужайке

перед домом миссис Ширз. Глаза ее были закрыты. Она

выглядела так, будто бы бежала лежа на боку, как бегают

собаки, когда им снится, что они гонятся за кошкой. Но эта

собака не бежала и не спала. Она была мертвая. Из тела

собаки торчали садовые вилы. Зубья вил, должно быть,

проткнули ее насквозь и еще глубоко ушли в землю, поскольку

вилы стояли и не падали. Я решил, что эти-то вилы и убили

собаку, потому что не видел на ней больше никаких ран. И я

сомневался, что вилы воткнули в нее после смерти – смерти

по какой-то иной причине, вроде болезни или дорожно

транспортной катастрофы. Однако я не был уверен в этом до

конца.

Я прошел через калитку во двор миссис Ширз, шагнул на

лужайку и опустился на колени перед собакой. Протянул руку

и тронул собачью морду. Она была еще теплой.

Собаку звали Веллингтон. Она принадлежала миссис Ширз, с

которой мы дружили. Она жила на противоположной стороне

улицы, через два дома от нас.

Веллингтон был пуделем. Но не таким миниатюрным пуделем,

которым делают всякие стрижки, а крупным пуделем. У него

была вьющаяся черная шерсть, но если подойти ближе, то

можно было увидеть, что сквозь нее просвечивает кожа –

бледно-желтая, как у цыпленка.

Я погладил Веллингтона и задумался, кто его убил и почему.

3

Меня самого зовут Кристофер Джон Френсис Бун. Я знаю все

страны мира, и их столицы, и все простые числа до 7507.

Когда мы впервые встретились с Шивон, она показала мне вот

такую картинку:

И я знал, что это означает печаль. То, что я почувствовал,

когда обнаружил мертвую собаку.

Потом она показала мне другую картинку. Вот эту:

– Черт побери! Что ты сделал с собакой?

Я не люблю, когда люди на меня кричат. Я от этого пугаюсь,

потому что они могут ударить меня или ко мне притронуться.

И я не знал, что мне делать дальше.

– Отпусти собаку! – кричала она. – Ради Христа, отпусти эту

гребаную собаку.

Я положил собаку на землю и отступил на два метра.

Она наклонилась, Я подумал, что миссис Ширз хочет взять

собаку сама, но она этого не сделала. Может быть, она

заметила, что на теле слишком много крови, и побоялась

испачкаться. Потом миссис Ширз снова принялась кричать.

Я закрыл уши руками, зажмурил глаза и стал клониться

вперед, пока не согнулся так, что лоб коснулся травы. Трава

была холодной и влажной. И мне сразу сделалось лучше.

7

Это детектив про убийство.

Шивон сказала, что я должен написать такую книгу, которую

стал бы читать сам. Я в основном читаю разные научные

книги, например по математике. Я не люблю выдуманных

романов. В них люди говорят всякие вещи, вроде: «Я

испещрен прожилками железа, серебра и полосами

обыкновенной грязи. Я не могу сжаться в кулак, как те, кто не

зависит от стимуляторов» [1]. Что это должно означать? Я не

знаю. И отец не знает. И Шивон тоже не знает. И мистер

Дживонс. Я их спрашивал.

У Шивон длинные светлые волосы, и она ходит в очках,

которые сделаны из зеленого пластика. А мистер Дживонс

пахнет мылом и носит ботинки, на каждом из которых сверху

примерно по 60 крошечных дырочек.

Но детективы мне нравятся. Так что я пишу детектив.

В детективе кто-нибудь проводит расследование и выявляет

преступника, чтобы его можно было поймать. Там есть

загадка. Если загадка загадана хорошо, то можно самому

вычислить ответ еще прежде, чем закончится книжка.

Шивон сказала, что книга должна начаться с яркого эпизода,

который сразу привлечет внимание. Вот почему я начал с

собаки. Я выбрал событие, которое случилось со мной,

поскольку я не могу представить того, чего со мной на самом

– Собака умерла.

– Это я понял, – отозвался он.

Я сказал:

– Я думаю, что собаку кто-то убил.

– Сколько тебе лет? – спросил он.

Я ответил:

– Мне 15 лет, 3 месяца и 2 дня.

– А что именно ты делал в саду? – спросил он

– Я взял собаку на руки и так держал, – сказал я.

– А зачем ты держал собаку? – спросил он.

Это был сложный вопрос. Я это сделал потому, что мне так

хотелось. Я люблю собак. И мне стало очень грустно, когда я

понял, что собака умерла.

Полицейских я тоже люблю, и поэтому я хотел объяснить все

как можно точнее, но полисмен не дал мне достаточно

времени, чтобы обдумать ответ.

– Так почему ты держал собаку? – повторил он.

– Мне нравятся собаки, – сказал я.

– Это ты ее убил? – спросил он.

А я сказал:

– Нет. Я не убивал.

– Это твои вилы? – спросил он.

Я сказал:

– Нет.

– Кажется, тебя все это очень расстроило, да? – сказал он.

Полицейский задавал слишком много вопросов. И он это

делал слишком быстро. Мне это показалось похожим на

буханки хлеба с фабрики, где работает дядя Терри. Эта

фабрика – такая большая пекарня, а дядя Терри оперирует

хлеборезкой. И иногда так бывает, что хлеборезка работает

недостаточно быстро, а хлеб продолжает поступать, и

получается закупорка. Я иногда представляю свой разум в

виде машины, хотя это не обязательно хлеборезка. Но так

проще объяснить другим, что со мной происходит.

Полицейский мужчина сказал:

– Ну? Что тут приключилось?…

Я отвернулся от него и снова упал лицом в траву. А потом

издал звук, который отец называет стенаниями. Этот звук у

меня вырывается, когда из внешнего мира приходит слишком

если ты, дерьменыш, еще что-нибудь выкинешь, я

окончательно потеряю терпение. Это понятно?

Я пошел к полицейской машине, стоявшей перед калиткой. Он

открыл заднюю дверь, и я забрался внутрь. А он сел на

водительское сиденье и связался по рации с полицейской

женщиной, которая все еще была в доме. И сказал:

– Этот клоп только что двинул мне в морду, Кейт. Ты можешь

побыть у миссис Ш., пока я отвезу его в участок? Я скажу

Тони, чтобы он заехал и подобрал тебя.

А она ответила:

– Не вопрос. Увидимся позже.

Полисмен сказал:

– Лады. – И мы поехали.

В полицейской машине пахло горячей пластмассой, лосьоном

для бритья и чипсами.

Пока мы ехали к центру, я смотрел в небо. Ночь была ясная, и

потому я отчетливо видел Млечный Путь.

Некоторые люди думают, что Млечный Путь – это просто

длинная вереница звезд, но они неправы. Наша Галактика

представляет собой огромный диск размером в 100 000

световых лет, а Солнечная система находится где-то

неподалеку от его наружного края.

Когда вы посмотрите в направлении А под углом 90° к диску,

вы увидите совсем немного звезд. Но если вы глянете в

направлении В, то звезд будет гораздо больше, потому что вы

смотрите в центр Галактики. А так как Галактика – диск, то вам

видно длинную полосу звезд.

И потом я задумался о том, что ученые долгое время

недоумевали, почему небо по ночам темное. Ведь там, во

Вселенной, находятся миллиарды звезд. Звезды есть повсюду,

куда бы вы ни посмотрели, во всех направлениях. Так что

небо должно быть озарено звездным светом, поскольку свет

движется очень быстро и рано или поздно должен достигнуть

Земли. И мало что может остановить его движение.

Но потом ученые выяснили, что наша Вселенная постоянно

расширяется и звезды отдаляются друг от друга. Это явление

называется Большой взрыв, и чем дальше от нас находятся

звезды, тем быстрее они движутся. Некоторые – так же

то даже компьютеру придется работать годы, чтобы выяснить,

простое это число или нет.

Простые числа очень удобны для записи кодов, и в Америке

они используются для военных целей. Если вы найдете новое

простое число длиной хотя бы в 100 цифр, вы можете сказать

об этом ЦРУ, и они купят его у вас за десять тысяч долларов.

Но это не лучший способ заработать на жизнь.

Простые числа – это то, что остается, когда вы убираете все

классификации и шаблоны. Я думаю, что простые числа

похожи на жизнь. Они очень логичные, но вы никогда не

сможете выработать для них правила, даже если будете

постоянно думать только об этом.

23

Когда я оказался в полицейском участке, мне велели вынуть

шнурки из ботинок, вытащить все, что у меня было в

карманах, и положить на стол – на тот случай, если бы у меня

там были вещи, которые можно использовать для

самоубийства, или для побега, или для нападения на

полицейского.

У сержанта, сидевшего за столом, были очень волосатые руки,

а ногти обкусаны чуть ли не до крови.

Вот что лежало у меня в карманах:

1. Швейцарский армейский нож с тринадцатью лезвиями,

включая устройство для зачистки проводов, пилку, зубочистку

и пинцет.

2. Кусок веревки.

3. Деталь деревянной головоломки, которая выглядела так:

4. 3 шарика крысиной еды для Тоби, моей крысы.

5. 1,47 фунта (монета в 1 фунт, монета в 20 пенсов, две

монеты по 10 пенсов, монета в 5 пенсов и монета в 2 пенса).

6. Красный зажим для бумаги.

7. Ключ от входной двери.

Еще у меня были часы, и полицейские потребовали, чтобы их

я тоже положил на стол, но я сказал, что мне нужно оставить

часы при себе, потому что я привык точно знать, сколько

времени. А когда они попытались снять их, я закричал, и они

позволили мне оставить часы.

Это может значить: «Я хочу заняться с тобой сексом», и также

это может значить: «Я думаю, что ты сейчас сказал глупость».

Еще Шивон говорит, что если закрыть рот и громко дышать

через нос, то это означает, что ты расслабился, или что ты

раздражен, или что ты зол. Все зависит от того, сколько

воздуха зараз проходит через твои ноздри, и с какой

скоростью, и какую форму принимают в этот момент твои

губы, и как ты сидишь, и что ты говорил перед этим, и еще от

сотни других вещей. И эти вещи слишком сложны, чтобы все

их осмыслить за две секунды.

Вторая основная причина состоит в том, что люди часто

говорят, используя метафоры. Вот примеры метафор:

Я сейчас лопну от смеха.

Она носила его образ в своем сердце.

У каждой семьи есть скелет в шкафу.

Ему подложили свинью.

Собака была мертвее мертвого.

Слово «метафора» обозначает перенесение чего-то из одного

места в другое, и оно образовалось из греческих слов (что

означает «из одного места в другое») и (что означает «нести»).

Вы используете слова для обозначения чего-то, что они на

самом деле не значат. Тогда это называется метафорой.

А я думаю, это можно назвать ложью, потому что свиней никто

никуда не подкладывает и люди не хранят скелеты у себя в

шкафах. И когда я пытаюсь соорудить картинку фразы у себя

в голове, это меня только запутывает. Потому что я не могу

представить, как можно что-то носить в сердце и как это

связано с приязнью. И оттого я забываю о человеке –

человеке, о котором изначально шла речь.

Мое имя – тоже метафора. Оно означает «перенесение

Христа» и тоже сложено из греческих слов о (что значит Иисус

Христос) и. Это имя было дано святому Кристоферу, потому

что он перенес Иисуса Христа через реку.

Вы можете спросить, как же его звали до того, как он перенес

Христа через реку. Но его никак не звали, поскольку это

апокриф, а апокриф – тоже ложь.

Мать говорила, что Кристофер – чудесное имя, потому что оно

Я подумал и ответил:

– Нет. Я не хотел причинять ему вред. Я просто хотел, чтобы

он перестал меня трогать.

Тогда он сказал:

– Ты знаешь, что нельзя бить полицейских, не так ли?

Я сказал:

– Да.

Он помолчал две секунды, а потом спросил:

– Это ты убил собаку, Кристофер?

Я сказал:

– Я не убивал собаку.

Он спросил:

– Ты знаешь, что нельзя лгать полицейскому, а если ты

станешь это делать, то у тебя будут очень серьезные

проблемы?

Я сказал:

– Да.

А он спросил:

– Может быть, ты знаешь, кто убил собаку?

Я сказал:

– Нет.

Он сказал:

– Ты говоришь правду?

Я ответил:

– Да. Я всегда говорю правду.

И он сказал:

– Ладно. Я собираюсь вынести тебе предупреждение.

Я спросил:

– Оно будет написано на листке бумаги и я смогу носить его с

собой?

Он ответил:

– Нет, предупреждение означает, что мы запишем все, что

произошло: что ты ударил полицейского, но это была

случайность и ты не собирался причинять ему вред.

Я сказал:

– Но это не было случайностью.

А отец сказал:

– Кристофер, я тебя умоляю.

Инспектор закрыл рот, громко подышал через нос и сказал:

подо мной, – тысячи домов, и машин, и людей. Я вижу это все

разом, и это переполняет мою голову, и оттого я боюсь, что

позабуду стоять прямо и держаться за перила. А тогда я упаду

вниз и погибну.

И это еще одна причина, почему я не люблю вымышленных

романов. Они рассказывают о вещах, которых никогда не

происходило, и от этого мне делается страшно, и я начинаю

дрожать.

Вот почему все, что я здесь написал, – правда.

41

Когда мы ехали домой, небо было затянуто облаками, и

потому я не видел Млечного Пути.

Я сказал: «Извини меня», – потому что отцу пришлось ехать в

полицейский участок и это было очень плохо.

Он ответил:

– Все в порядке.

Я сказал:

– Я не убивал собаку.

А он сказал:

– Я знаю.

Потом он еще сказал:

– Кристофер, ты не должен влипать в неприятности,

понимаешь?

Я ответил:

– Я не знал, что попаду в неприятности. Я люблю Веллингтона

и пришел с ним поздороваться. Я не знал, что его кто-то убил.

Отец сказал:

– Просто не суйся в чужие дела.

Я подумал об этом немного и сказал:

– Я собираюсь выяснить, кто убил Веллингтона.

А отец сказал:

– Ты слышал, что я тебе велел, Кристофер?

Я ответил: – Да, я слышал, что ты мне велел, но, когда кого-то

убивают, надо выяснить, кто это сделал, и наказать его.

А он сказал:

– Это всего лишь собака, Кристофер. Всего лишь собака, черт

побери!

Я ответил:

танка «Айрфикс Шерман», которую я строил.

Через полтора часа отец вернулся домой с работы. Он

занимается починкой нагревательных приборов и всякой

сантехники вместе с человеком по имени Родри, который у

него работает. Отец постучался в дверь моей комнаты, открыл

ее и спросил, видел ли я мать.

Я сказал: нет, я ее не видел. Тогда он ушел на первый этаж и

начал звонить по телефону. Но мне было не слышно, что

именно он говорил.

Потом он пришел ко мне в комнату и сказал, что должен уйти

на некоторое время, но точно не знает, на сколько. Он сказал,

если мне что-то понадобится, я могу позвонить ему по

мобильному телефону.

Отца не было два с половиной часа. Когда он вернулся, я

спустился вниз. Отец сидел в кухне и смотрел в окно, которое

выходит в сад, и из него видно пруд, забор из рифленого

железа и верхушку башни церкви на Манстед-стрит, которая

похожа на маленький замок, потому что она норманнского

периода.

Отец сказал:

– Я боюсь, что вы с матерью не сможете видеться какое-то

время.

Он не смотрел на меня, когда это говорил, а сидел

обернувшись к окну.

Обычно люди смотрят на тебя, когда они с тобой

разговаривают. Я знаю, что они в этот момент пытаются

понять, что я думаю, но я не могу понять, что думают они. Это

как будто ты находишься в комнате с односторонним

зеркалом, как в шпионских фильмах. И мне было приятно, что

отец разговаривал, не глядя на меня.

Я сказал:

– Почему?

Он очень долго молчал, а потом ответил:

– Твоей матери пришлось лечь в больницу.

– Мы можем ее навестить? – спросил я, потому что я люблю

больницы: мне нравится тамошняя униформа и машины.

Отец сказал:

– Нет.

Я спросил:

логичным человеком, и потому его удивляет, что я мыслю

подобным образом. Поскольку это не слишком-то логично.

Я ответил, что люблю, когда вещи находятся в правильном

порядке. И один из способов упорядочить вещи – это быть

логичным. Особенно если эти вещи – числа или аргументы.

Но есть и другая возможность выстроить вещи в правильном

порядке. И вот почему у меня были хорошие дни и черные

дни. Я сказал, что некоторые люди, которые работают в

офисе, выходят по утрам из своих домов и видят, что светит

солнце, и тогда они чувствуют себя счастливыми. Или видят,

что идет дождь, и им делается печально. Но для них нет

разницы, какая на улице погода, потому что они работают в

офисе и погода никак на них не влияет – ни солнечная, ни

дождливая.

Я сказал, что, когда отец встает по утрам, он всегда надевает

брюки прежде, чем носки, и в этом нет никакой логики, но он

всегда делает именно так, потому что он любит правильный

порядок, как и я. Еще, когда отец поднимается по лестнице, он

шагает через две ступеньки и всегда начинаете правой ноги.

Мистер Дживонс сказал, что я очень умный мальчик.

Но это вовсе не означает, что я умный. Я просто замечаю, как

происходят всякие вещи, и с умом это никак не связано. Это

просто наблюдательность. А быть умным – это когда ты

смотришь, как происходят события, и делаешь выводы. Или

понимаешь что-то новое. Например, как расширяется

Вселенная или кто совершил преступление. Или же ты

составляешь шифр. Например, можно взять чье-нибудь имя,

придать каждой букве порядковый номер по алфавиту (а = 1,

b = 2 и т. д.), а потом сложить все эти числа вместе. И тогда

можно увидеть, что иногда получаются простые числа, вроде

Гилберт Кийт Честертон (271) или Дональд Дак (103).

Мистер Дживонс спросил, верно ли он понимает, что я

чувствую себя комфортно, когда вещи располагаются в

правильном порядке, и я сказал, что да.

Тогда он спросил меня, может быть, мне не нравится, когда

что-то меняется. А я сказал, что вовсе не возражаю, чтобы

что-то менялось. Например, если все изменится так, что я

сделаюсь космонавтом. Это одно из самых больших

изменений, которые я могу себе представить. Сложнее

попал в участок.

И вот тогда я начал все это писать.

А Шивон сказала, что поможет мне с правописанием,

грамматикой и сносками.

53

Мать умерла две недели спустя.

Я не ездил к ней в больницу, но отец покупал много разной

еды в «Марке и Спенсере». Он говорил, что она выглядит

нормально и, кажется, ей лучше. Еще отец говорил, что она

посылает мне поцелуи и поставила мою открытку на столик

рядом с кроватью. Открытка ей очень понравилась.

На открытке были машинки. Она выглядела вот так:

Я ее сделал вместе с миссис Питерc, которая преподает у нас

в школе рисование. Это был оттиск. Это когда ты рисуешь

картинку на куске линолеума, а миссис Питере вырезает ее по

контуру. Потом ты красишь линолеум чернилами и

оттискиваешь на бумаге. Вот почему все машинки выглядят

одинаково. Я нарисовал одну машинку и оттиснул ее на

бумаге 9 раз. Миссис Питере предложила сделать много

машинок, и мне понравилась эта идея. А потом я выкрасил

все машинки в красный цвет, и это обозначало очень-очень

хороший день.

Отец сказал, что она умерла от сердечного приступа, которого

никто не предвидел.

Меня это удивило, и потому я спросил:

– От какого сердечного приступа?

Матери было всего 38 лет, а сердечные приступы обычно

случаются у старых людей. Мать всегда вела очень активный

образ жизни. Она каталась на велосипеде и ела здоровую

пищу – то есть такую, где было много клетчатки и мало жира,

вроде курицы, овощей или мюсли.

Отец сказал, что не знает, какой именно у нее был сердечный

приступ, и что сейчас не время для подобных вопросов.

А я предположил, что у матери была аневризма.

Сердечный приступ – это когда к некоторым из сердечных

мышц перестает поступать кровь и они погибают. Существует

два основных типа сердечного приступа. Первый – это

Это потому, что я не всегда делаю то, что мне велят. И потому,

что очень часто люди объясняют тебе, что именно нужно

делать, но это непонятно и не имеет смысла.

Например, люди говорят: «Не шуми», но неясно, как долго

нельзя шуметь. Или же ты видишь табличку, где написано:

«ТОПТАТЬ ТРАВУ ЗАПРЕЩЕНО», но следовало бы написать:

«ЗАПРЕЩЕНО ТОПТАТЬ ТРАВУ ВОКРУГ ЭТОЙ ТАБЛИЧКИ»

или: «ЗАПРЕЩЕНО ТОПТАТЬ ТРАВУ ВО ВСЕМ ПАРКЕ»,

поскольку есть еще много разных мест, где ходить по траве не

возбраняется.

Вдобавок люди все время нарушают правила. Например, отец

всегда ездит со скоростью больше 30 миль в час в

тридцатимильной зоне, а иногда садится за руль, когда

выпьет, хотя этого тоже делать нельзя. И часто он не

пристегивает ремень безопасности, когда водит машину.

А еще в Библии сказано: «Не убий», но ведь были же

крестоносцы, и две мировые войны, и Война в заливе, и везде

действовали христиане, которые убивали людей.

И я не понимаю, что хочет сказать отец, когда велит мне не

соваться в чужие дела. Я не понимаю, что он разумеет под

чужими делами, поскольку я занимаюсь разными делами

вместе с другими людьми – в школе, в магазине, в автобусе, а

работа отца – ходить по домам других людей и чинить их

сантехнику и нагревательные приборы. И все это – чужие

дела.

Шивон меня понимает. Когда она велит чего-то не делать, она

четко формулирует, чего именно мне делать нельзя. И меня

это устраивает.

Например, она однажды сказала:

– Ты никогда не должен бить Сару, даже если она стукнула

тебя первой. Если она опять тебя ударит, отойди от нее,

спокойно досчитай от одного до пятидесяти, потом подойди ко

мне или к другому учителю и расскажи об этом.

В другой раз она сказала:

– Если ты хочешь покачаться на качелях, а они заняты,

никогда не сталкивай с них людей. Ты должен сказать

человеку, который на них сидит, что ты хочешь покачаться, а

потом дождаться, когда он слезет.

Но когда другие люди велят тебе что-то делать или не делать,

торчали из Веллингтона. Они лежали на скамье около окна и

были вычищены, поскольку на зубьях не оказалось крови. Я

заметил еще разные инструменты: лопату, грабли и ножницы с

длинными ручками, которые используют, чтобы подрезать

ветки деревьев, растущие слишком высоко. И у них у всех

были одинаковые рукоятки из зеленой пластмассы – такие же,

как у вил. Это значит, что вилы, убившие Веллингтона,

принадлежат миссис Ширз. Или, с другой стороны, это мог

быть ложный посыл – то есть нечто, что кажется ключом к

разгадке и может заставить сделать неверные выводы.

Версия, которая представляется истинной, но на самом деле

таковой не является.

Я задумался: может быть, миссис Ширз сама убила

Веллингтона? Но если так, то почему она выскочила из дома,

крича: «Что ты сделал с собакой?»

Я решил, что миссис Ширз, скорее всего, не убивала

Веллингтона. Но кто бы это ни был, он почти наверняка убил

его вилами миссис Ширз. А это значит, что у преступника был

ключ от сарая миссис Ширз, или И же что она оставила сарай

незапертым, или что она забыла вилы где-то в саду.

Послышался шорох. Я обернулся и увидел, что миссис Ширз

стоит на лужайке и смотрит на меня.

Я сказал:

– Я хотел посмотреть, в сарае ли вилы.

А она ответила:

– Если ты сейчас же не уйдешь, я снова вызову полицию.

Так что я отправился домой.

Войдя в дом, я поздоровался с отцом и покормил крысу Тоби.

Я был очень доволен собой, потому что я был детективом и

расследовал преступление.

61

Миссис Форбс из нашей школы сказала, что, когда мать

умерла, она отправилась в рай. Это потому, что миссис Форбс

очень старая. Она носит тренировочные штаны и говорит, что

они удобнее, чем обычные брюки. И у нее одна нога немного

короче другой, потому что она попала в аварию на мотоцикле.

Но когда мать умерла, она не отправилась в рай, поскольку

никакого рая не существует.

что теперь этот кролик станет частью цветов, и яблони, и куста

боярышника.

Когда человек умирает, его обыкновенно кладут в гроб, и это

означает, что он долгое время не смешается с землей – до тех

пор, пока не сгниет дерево гроба.

Но мать была кремирована. Это означает, что ее положили в

гроб и сожгли и ее тело превратилось в дым и пепел. Я не

знаю, что потом происходит с прахом, и я не мог спросить об

этом в крематории, потому что я не ходил на похороны. Но я

знаю, что дым вышел из трубы и перемешался с воздухом.

Иногда я смотрю в небо и думаю, что там, наверху, есть

частицы матери. Они плавают вместе с облаками над

Африкой или Антарктикой, или льются с дождем на леса

Бразилии, или падают в виде снега где-нибудь еще.

67

Следующий день был суббота, а по субботам особенно нечего

делать. Иногда мы с отцом ходим гулять или катаемся на

лодке по озеру, но в эту субботу Англия играла с Румынией в

футбол, и это значило, что мы не пойдем на прогулку, потому

что отец хотел посмотреть матч по телевизору. Так что я

решил заняться расследованием.

Я собирался расспросить людей, которые жили на нашей

улице, потому что они могли знать, кто убил Веллингтона, или

же видели что-нибудь необычное в четверг вечером.

Я не часто общаюсь с незнакомыми людьми. Я не люблю

разговаривать с чужими, и вовсе не из-за опасных

незнакомцев, о которых нам рассказывали в школе. Это когда

чужой человек угощает тебя конфетами или предлагает

прокатиться на его машине, потому что хочет заняться с тобой

сексом. Но об этом я не беспокоюсь. Если незнакомец ко мне

прикоснется, я его ударю, а ударить я могу человека очень

сильно. Например, однажды я стукнул Сару, потому что она

дергала меня за волосы. Она потеряла сознание, и у нее было

сотрясение мозга, и ее пришлось отвезти в больницу. И еще я

постоянно ношу в кармане свой армейский нож, а там лезвие

пила, которым можно отрезать человеку палец.

Я не разговариваю с незнакомцами, потому что мне не

нравятся люди, которых я раньше никогда не встречал. Это

– Вы знаете, кто убил Веллингтона?

Я не смотрел ему в лицо. Я не люблю смотреть людям в лицо,

особенно если я их не знаю. Несколько секунд мистер

Томпсон молчал.

Потом он спросил:

– Ты кто?

Я ответил:

– Я Кристофер Бун из дома № 36, и я вас знаю. Вы мистер

Томпсон.

Он сказал:

– Я брат мистера Томпсона.

А я спросил:

– Вы знаете, кто убил Веллингтона?

Он сказал:

– Что еще за хренов Веллингтон?

Я ответил:

– Это собака миссис Ширз из дома № 41.

Он спросил:

– Кто-то убил ее собаку?

Я сказал:

– Вилами.

Он сказал:

– Господи Боже мой!

Я объяснил:

– Садовыми вилами, – на случай, если он не понял. И

спросил: – Вы не знаете, кто это сделал?

Он ответил:

– Не имею ни малейшего представления.

А я спросил:

– Вы не видели ничего подозрительного в четверг вечером?

Он сказал:

– Слушай, сынок, ты уверен, что тебе стоит здесь болтаться и

задавать подобные вопросы?

Я сказал:

– Да, потому что я хочу выяснить, кто убил Веллингтона, и я

пишу об этом книгу.

А он сказал:

– Ну, в четверг я был в Колчестере, так что ты пришел не по

адресу.

которая сидит в инвалидном кресле, почему мистер Уайз и

живет с ней. Он ходит в магазин и возит свою мать на

прогулки.

Мистер Уайз открыл дверь. От него пахло телом, старыми

бисквитами и попкорном – так будешь пахнуть, если долгое

время не мыться. Так пахнет Джексон из нашей школы, потому

что у него бедная семья.

Я спросил мистера Уайза, не знает ли он, кто убил

Веллингтона в четверг ночью.

Он сказал:

– Черт возьми, полицейские становятся все моложе, верно?

Потом он засмеялся. Мне не нравятся люди, которые надо

мной смеются, так что я повернулся и пошел оттуда.

Я не стал стучаться в дверь дома №38, который рядом с

нашим домом, потому что люди, которые там живут,

принимают наркотики. Отец велел, чтобы я никогда с ними не

разговаривал, и я не разговариваю. Они часто включают

громкую музыку по ночам, и я пугаюсь, когда вижу кого-нибудь

из них на улице. И на самом деле этот дом им не

принадлежит.

Потом я заметил старую леди, которая живет в доме № 39, с

другой стороны от дома миссис Ширз. Она в саду перед

домом подравнивала живую изгородь Электрической машиной

для стрижки кустов. Я знал, что старую леди зовут миссис

Александер и у нее есть собака. Такса. Поэтому я подумал,

что миссис Александер – хороший человек, раз она любит

собак. Но собаки с ней во дворе не было. Она осталась в

доме.

На миссис Александер были джинсы и кроссовки, хотя старые

люди обычно такого не носят. Джинсы – с пятном, а кроссовки

– фирмы New Balance, с краcными шнурками.

Я подошел к миссис Александер и спросил:

– Вы знаете что-нибудь о смерти Веллингтона?

Она выключила свою машину и ответила:

– Повтори-ка, что ты сказал. Я, видишь ли, немного глуховата.

Я повторил:

– Вы знаете что-нибудь о смерти Веллингтона?

Она ответила:

– Я слышала об этом вчера. Ужасно. Ужасно.

А она ответила:

– Ну, почти твоего возраста.

Потом мы некоторое время молчали, пока она не сказала:

– У тебя ведь нет собаки?

И я ответил:

– Нет.

Она сказала:

– Тебе, наверное, хотелось бы иметь собаку?

А я ответил:

– У меня есть крыса.

Она переспросила: – Крыса?

Я сказал:

– По имени Тоби.

А она сказала:

– О…

Тогда я сказал:

– Большинство людей не любит крыс, поскольку думают, что

они разносят заразу – какую-нибудь бубонную чуму. Но это

только если они живут в канализации или приходят с

кораблей, которые приплывают из разных стран, где есть

всякие чужие болезни. На самом деле крысы очень

чистоплотные. Тоби всегда умывается. И его не нужно

выводить на прогулку. Я просто позволяю ему бегать по моей

комнате, и это для него зарядка. А иногда он сидит у меня на

плече или прячется ко мне в рукав, как в нору. Но в природе

крысы не живут в норах.

Миссис Александер спросила:

– Может, зайдешь на чашечку чаю?

А я сказал:

– Я не захожу в дома к чужим людям.

Тогда она сказала:

– Ну, я могла бы принести что-нибудь сюда. Ты любишь

лимонный сок?

Я ответил:

– Я люблю только апельсиновый сок.

И она сказала:

– К счастью, апельсиновый у меня тоже есть. А как насчет

баттенберга?

А я ответил:

если это а), значит, это сделал кто-то чужой.

3. Я не знаю сумасшедших, так что если это b), то это тоже,

скорее всего, кто-то чужой.

4. Большинство преступлений совершаются тем, кто знаком с

жертвой. Вас гораздо вернее убьет родственник или знакомый,

чем совсем чужой человек. Это факт. И поэтому, скорее всего,

Веллингтон был убит кем-то, кто его знал.

5. Таким образом, если это c), то я знаю только одного

человека, который не любил миссис Ширз. Это был мистер

Ширз, который, несомненно, очень хорошо знал Веллингтона.

Это означало, что мистер Ширз является основным

подозреваемым.

Мистер Ширз был женат на миссис Ширз, и они жили вместе,

но два года назад мистер Ширз уехал и обратно не вернулся.

Вот почему после смерти матери миссис Ширз часто

приходила к нам и готовила нам еду. Потому что ей не

приходилось готовить для мистера Ширза и не нужно было

оставаться дома и быть его женой. И еще отец сказал, что ей

необходима компания, потому что она не хочет оставаться

одна.

А иногда миссис Ширз оставалась у нас на ночь, и мне это

нравилось, потому что она мыла посуду и расставляла

кастрюли и банки на полках в правильном порядке. Она

всегда ставила их так, чтобы этикетки были повернуты наружу.

И всегда клала ножи, вилки и ложки в соответствующие

отделения кухонных ящиков. Правда, она курила сигареты и

говорила много непонятных вещей. Например: «Я собираюсь

завалиться спать», или: «Там снаружи такой дубняк», или:

«Давайте-ка слегка перекусим». И это мне не нравилось,

потому что я не понимал, что она имеет в виду.

Я не знаю, почему мистер Ширз покинул миссис Ширз,

поскольку никто мне этого не объяснил. Когда вы женитесь,

это происходит потому, что вы хотите жить вместе и иметь

детей. А если вы обвенчались в церкви, вам пришлось

пообещать, что вы останетесь вместе, пока смерть не

разлучит вас. Но если вы не хотите жить вместе, вам нужно

развестись. Так бывает, если один из вас занимался сексом с

кем-то другим или если вы часто ссоритесь, и ненавидите друг

Миссис Гаскойн сказала, что не станет относиться ко мне

иначе, чем к остальным детям, поскольку тогда все другие

тоже захотят, чтобы к ним относились иначе, так как это будет

прецедент. И я смогу получить степень А позже, когда мне

исполнится 18 лет.

Когда миссис Гаскойн все это говорила, я сидел у нее в

кабинете вместе с отцом. И отец сказал:

– Кристоферу и так хреново, вам не кажется? Без того, чтобы

вы поливали его грязью. Боже, ведь математика –

единственное, в чем он действительно хорош.

Тогда миссис Гаскойн ответила, что они с отцом поговорят об

этом позже, между собой. Но отец спросил, означает ли это,

что она хочет сказать вещи, которые постесняется говорить

при мне. Миссис Гаскойн ответила, что нет, и отец сказал:

– Тогда говорите сейчас.

И она объяснила, что, если я сдам на уровень А, школе

придется выделить для меня преподавателя, которому

придется работать со мной отдельно. А отец сказал, что он

заплатит ему дополнительно 50 фунтов – и мы можем

заниматься с ним после уроков, и он не желает слышать

отказ. Миссис Гаскойн сказала, что ей нужно это обдумать. И

на следующей неделе она позвонила отцу и сказала, что я

могу сдавать на уровень А и преподобный Питере будет

принимать у меня экзамен.

И когда я сдам экзамен уровня А по математике, я собираюсь

сдавать экзамен уровня А по высшей математике и физике. А

потом я поступлю в университет. В нашем городе Суиндоне

университета нет, потому что он маленький. Так что нам

придется переехать в другой город, где есть университет,

поскольку я не хочу жить сам по себе или в общежитии с

другими студентами. Но все будет хорошо, потому что отец

тоже хочет переехать в другой город. Он иногда говорит

всякие вещи, вроде: «Нам нужно выбраться из этого

городишки, малыш», или: «Суиндон – это жуткая дыра».

И затем, когда я получу степень по математике или по физике,

я сумею найти себе работу и стану получать много денег.

Тогда я найду себе кого-нибудь, кто будет обо мне заботиться,

готовить еду и стирать одежду. Или же я найду леди, которая

выйдет за меня замуж и станет моей женой. Тогда она сможет

Иногда, когда я делал что-то из этого, мать и отец очень

сердились. Они кричали на меня или кричали друг на друга.

Иногда отец говорил:

– Кристофер, если ты не будешь вести себя прилично, я тебя

выпорю.

Или мать говорила:

– Кристофер, я думаю, стоило бы засадить тебя дома.

Или же мать говорила:

– Ты меня в могилу сведешь.

79

Когда я пришел домой, отец сидел на кухне и готовил мне

ужин. На нем была клетчатая рубашка. На ужин были бобы,

брокколи и два ломтя ветчины, они все лежали в разных

тарелках и не соприкасались друг с другом.

Он спросил:

– Где ты был?

И я сказал:

– Гулял.

Это была белая ложь. Белая ложь – она и не ложь вовсе. Это

когда вы говорите правду, но не всю. Например, когда тебя

спрашивают: «Что ты собираешься сегодня делать?» – ты

отвечаешь: «Пойду рисовать к миссис Питерc». Ты не

говоришь: «Я позавтракаю, схожу в туалет, порисую с миссис

Питерc, после школы приду домой, покормлю Тоби, поужинаю,

поиграю в компьютер и лягу спать». И я сказал белую ложь,

поскольку знал, что отец не хочет, чтобы я был детективом.

Отец сказал:

– Мне только что звонила миссис Ширз.

Я начал есть бобы, брокколи и ветчину.

Потом отец спросил:

– Какого дьявола ты лазил к ней в сад?

Я ответил:

– Я проводил расследование, чтобы узнать, кто убил

Веллингтона.

Отец сказал:

– Сколько раз тебе повторять, Кристофер?

Бобы, брокколи и ветчина были холодными, но я не обращал

на это внимания. Я ем очень медленно, и потому моя еда

Я промолчал.

Отец сказал:

– Я собираюсь взять с тебя слово, Кристофер. И ты знаешь,

что это означает.

Я знаю, что такое дать слово. Это когда ты обещаешь кому-то,

что больше не будешь делать то или это. И потом ты никогда

этого не делаешь, поскольку иначе слово будет ложью. Я

ответил:

– Знаю.

А отец сказал:

– Дай слово, что ты перестанешь всем этим заниматься. Дай

слово, что отныне ты прекратишь свою идиотскую игру. Ну?

И я сказал:

– Даю слово.

83

Я думаю, из меня получился бы очень хороший космонавт.

Для того чтобы стать хорошим космонавтом, нужно быть

умным, а я умный. Еще нужно разбираться в том, как

работают разные машины, и я разбираюсь. А еще такой

человек должен быть готов оставаться один в крошечном

помещении в тысячах и тысячах миль от поверхности Земли и

не запаниковать, не подвергнуться клаустрофобии, не

затосковать по дому и не сойти с ума. А мне очень нравятся

по-настоящему маленькие помещения, пока там нет никого,

кроме меня. Иногда, когда я хочу побыть один, я залезаю в

сушильный шкаф в ванной, забираюсь под котел и закрываю

за собой дверь. Я сижу там часами и думаю о разных вещах,

и от этого мне делается очень спокойно.

Так что если я стану космонавтом, то полечу на космическом

корабле, и там не будет никого, кроме меня. И еще там не

будет ничего желтого и коричневого.

Я смогу разговаривать с людьми из Центра управления

полетом, но мы будем общаться при помощи радиосвязи или

телевидения, а это совсем не то, что реальные незнакомые

люди рядом со мной, а скорее похоже на компьютерную игру.

Еще я не стану тосковать по дому, потому что вокруг будет

множество разных вещей, которые мне нравятся, – вроде

машин и компьютеров. А за стенами корабля будет

исключено, что я столкнусь с ним, когда выйду ночью на

прогулку. А это вполне возможно, поскольку преступление

обычно совершается человеком, который был знаком с

жертвой.

И я сказал:

– Отец велел мне больше никогда не упоминать в нашем доме

имени мистера Ширза, потому что это злой человек. И я

думаю, что он мог убить Веллингтона.

Шивон сказала:

– Может быть, твой отец просто не очень-то жалует мистера

Ширза.

А я спросил:

– Почему?

И она сказала:

– Не знаю, Кристофер. Я не могу ответить, потому что ничего

не знаю о мистере Ширзе.

Я объяснил:

– Мистер Ширз был женат на миссис Ширз, а потом оставил

ее, как бывает, когда люди разводятся. Но я не знаю,

действительно ли они разведены.

И Шивон сказала:

– Ну, вы дружите с миссис Ширз, не так ли? Ты и твой отец.

Может быть, поэтому твой отец не любит мистера Ширза, раз

он бросил миссис Ширз. То есть сделал что-то плохое по

отношению к вашему другу.

А я ответил:

– Отец сказал, что миссис Ширз нам больше не друг.

И Шивон сказала:

– Мне очень жаль, Кристофер. Я бы рада была ответить на

все эти вопросы, но я просто-напросто ничего не знаю.

А потом прозвенел звонок к окончанию уроков.

На следующий день по пути в школу я увидел четыре желтые

машины, что означало черный день, так что я не стал есть

свой ланч и весь день просидел в углу комнаты, читая книги

по математике для подготовки к экзамену. А на следующий

день я опять увидел четыре желтые машины, что означало

еще один черный день, и я снова ни с кем не разговаривал, а

сидел в библиотеке, уткнув голову в угол, и от этого

чувствовал себя в безопасности. На третий день держал глаза

И миссис Александер сказала, что ей нужна пинта молока и

пакет бисквитного печенья, а я вышел из магазина.

Оказавшись на улице, я увидел таксу миссис Александер. Она

сидела на тротуаре, и на нее было надето пальто из клетчатой

материи, которая называется «шотландка». Она была

привязана за поводок к водосточной трубе рядом с дверью. Я

люблю собак, так что я наклонился и сказал «привет», а она

облизала мою руку. У нее был шершавый мокрый язык, и ей

понравилось, как пахнут мои брюки, потому что она принялась

их обнюхивать.

Потом вышла миссис Александер и сказала:

– Его зовут Айвор.

А я ничего не ответил.

Миссис Александер спросила:

– Ты очень застенчивый, да, Кристофер?

Тогда я сказал:

– Мне не разрешается с вами разговаривать.

А она сказала:

– Не беспокойся. Я не собираюсь сообщать об этом полиции,

и твоему отцу тоже. А в том, что два человека беседуют, нет

ничего плохого. Беседа значит просто дружеское

расположение, верно ведь?

Я ответил:

– Я не умею беседовать.

Тогда она спросила:

– Тебе ведь нравятся компьютеры?

Я сказал:

– Да. Компьютеры мне нравятся. У меня есть дома компьютер,

он стоит в спальне.

А она ответила:

– Знаю. Когда я выглядываю в окно, то иногда вижу, как ты

сидишь за компьютером у себя в спальне.

Потом она отвязала поводок Айвора от водосточной трубы.

Я не собирался ничего говорить, поскольку не хотел попасть в

беду.

Но потом я подумал, что сегодня очень хороший день, а

ничего особенного еще не случилось. Так что, возможно,

разговор с миссис Александер и станет той самой особенной

вещью, которая должна произойти. И еще я подумал, что она

1. Не упоминать имя мистера Ширза в нашем доме.

2. Не спрашивать миссис Ширз, кто убил эту треклятую собаку.

3. Не спрашивать никого, кто убил эту треклятую собаку,

4. Не лазать в чужие сады.

5. Прекратить эту идиотскую игру в детектива.

И ни одна из этих пяти вещей не означала, что мне нельзя

спрашивать о мистере Ширзе. А если ты детектив, то тебе

приходится идти на риск. А поскольку сегодня очень хороший

день, это значит, что можно рискнуть. Поэтому я спросил:

– Вы знаете мистера Ширза? – так, будто это было

продолжением беседы.

А миссис Александер ответила:

– В сущности, нет. Я была с ним немного знакома -достаточно

для того, чтобы поздороваться и немного поболтать при

встрече, но я мало что о нем знаю. Кажется, он работал в

банке National Westminster. В городе.

И я сказал:

– Отец говорит, что он злой человек. Вы не знаете, почему он

так говорит? Мистер Ширз злой человек?

А миссис Александер сказала:

– Почему ты спрашиваешь меня о мистере Ширзе,

Кристофер?

Я ничего не сказал, потому что я не должен был расследовать

убийство Веллингтона, а это была та самая причина, по

которой я расспрашивал о мистере Ширзе.

Но миссис Александер спросила:

– Это из-за Веллингтона?

Я кивнул, поскольку это не считается.

Миссис Александер ничего не сказала. Она подошла к

маленькой урне рядом с воротами парка и выкинула туда

пакет с испражнениями Айвора. Урна была снаружи

коричневая, а внутри красная, и от этого у меня в мозгах

начало происходить что-то странное. Поэтому я отвернулся и

больше не смотрел в ту сторону. А миссис Александер

вернулась ко мне.

Она сделала глубокий вдох и сказала:

– Может быть, нам лучше не говорить об этих вещах,

Кристофер?

Я сказал:

– И она умерла.

А миссис Александер опять сказала:

– О Господи! Кристофер, пожалуйста, прости меня. Мне и в

голову не могло прийти…

Тогда я спросил ее:

– Почему вы сказали, что я должен и сам понимать, за что

отец не любит мистера Ширза?

Миссис Александер прижала руку ко рту и сказала:

– О, Боже, Боже, Боже!

Но на мой вопрос не ответила.

Так что я задал тот же самый вопрос еще раз, поскольку в

детективных романах, когда кто-то не хочет отвечать на

вопрос, это значит, что он пытается сохранить тайну или

оградить кого-то от беды. Поэтому ответы на эти вопросы и

есть самые важные, и детектив должен надавить на человека,

чтобы получить ключ к разгадке.

Но миссис Александер опять не ответила. Вместо этого она

задала вопрос мне. Она сказала:

– Так ты не знаешь?

Я спросил:

– Чего я не знаю?

Она ответила:

– Кристофер, возможно, мне не следует тебе этого говорить. –

Потом она сказала: – Может быть, нам стоит немного

прогуляться по парку. Здесь неподходящее место для

подобного разговора.

Я занервничал. Я не был знаком с миссис Александер. Я знал

только, что она старушка и любит собак, но, вообще-то, она

чужая. И я никогда не хожу в парк, потому что это опасно, там

люди вкалывают себе наркотики за общественным туалетом

на углу. Мне хотелось пойти домой, закрыться в своей

комнате, покормить Тоби и позаниматься математикой.

Но еще я был возбужден. Я подумал, что миссис Александер

собирается раскрыть мне тайну. И эта тайна может касаться

убийства Веллингтона или мистера Ширза. И если это

произойдет, у меня появятся новые улики против него или же я

смогу его исключить из списка подозреваемых. Так что,

поскольку сегодня был очень хороший день, я решил пойти в

А потом сказала:

– Мне очень жаль, Кристофер. Честное слово, я не хотела

тебя расстраивать. Но я должна была объяснить. Видишь ли,

я думала, что ты знаешь. Вот почему твой отец полагает, что

мистер Ширз плохой человек. И может быть, именно поэтому

он не хочет, чтобы ты ходил и расспрашивал о нем людей.

Потому что тогда к нему вернутся печальные воспоминания.

Я спросил:

– И потому мистер Ширз оставил миссис Ширз? Потому что он

занимался сексом с кем-то еще, хотя был женат на миссис

Ширз?

И миссис Александер ответила:

– Да, я так думаю. – Потом она сказала: – Мне очень жаль,

Кристофер. Правда.

А я сказал:

– Я думаю, что теперь мне нужно идти.

Она спросила:

– С тобой все в порядке, Кристофер?

Я сказал:

– Я боюсь оставаться с вами в парке, потому что вы чужая.

А она ответила:

– Я не чужая, Кристофер. Я твой друг.

Я сказал:

– Я теперь пойду домой.

А миссис Александер сказала:

– Если ты захочешь поговорить об этом, ты можешь прийти ко

мне в любое время. Просто постучись в мою дверь.

И я сказал:

– Ладно.

А она сказала;

– Кристофер?

Я сказал:

– Что?

Она спросила:

– Ты не расскажешь своему отцу об этом разговоре?

Я ответил:

– Нет. Я обещал.

И она сказала:

– Ты иди домой. И помни, что я сказала. В любое время.

Мэрилин вос Савант ответила, что нужно переменить решение

и выбрать последнюю дверь, поскольку шанс того, что именно

за ней будет машина, равен 2 к З.

Если вы воспользуетесь интуицией, то решите, что шансы

50:50, и придете к выводу, что машина может оказаться за

любой из двух дверей.

Очень много людей написали в журнал специально для того,

чтобы сказать Мэрилин вос Савант, что она неправа. Таких

писем было 92%, и многие из них написаны математиками и

другими разными учеными. Вот примеры того, что в них

говорилось.

"Я крайне удручен тем фактом, что общественность столь

слабо разбирается в математике. Пожалуйста, признайте, что

вы неправы.

Роберт Сачс, д-р философии,

университет Джорджа Мэйсона"

"Математическая неграмотность просто поражает. И это

называется высочайшим уровнем интеллекта. Стыдитесь!

Скотт Смит, д-р философии,

университет Флориды"

"По крайней мере, три математика указали вам на ошибку. Но

вы продолжаете настаивать на своем.

Кент Форд,

Государственный университет Дикинсона"

"Могу поспорить, что вы получили множество писем от

профессоров и студентов колледжей и высших школ.

Рекомендую вам сохранить хотя бы несколько адресов, дабы

впоследствии иметь возможность консультироваться с этими

людьми.

У. Роберт Смит, д-р философии.

Государственный университет Джорджии"

"Вы категорически неправы… Сколько же нужно разгневанных

математиков, чтобы вы переменили мнение?

Е. Рэй Бобо, д-р философии,

который работает на отца, помогает ему чинить приборы и

сантехнику. Иногда он приходит к нам по вечерам, чтобы

выпить с отцом пива, посмотреть телевизор и побеседовать.

Родри носит белые рабочие брюки, которые все покрыты

грязными пятнами, и золотое кольцо на среднем пальце левой

руки. От него пахнет чем-то, что я не знаю, как называется. От

отца всегда пахнет так же, когда он приходит с работы.

Я положил свои лакричные палочки и молочную плитку в

специальную коробку для еды, которая стоит на полке и

которую отцу не разрешается трогать, потому что это мое.

Потом отец спросил:

– И где же это ты гулял, юноша?

Я сказал:

– Зашел в магазин за лакричными палочками и молочной

плиткой.

А он ответил:

– Что-то ты долго ходил.

Я сказал:

– Я разговаривал с собакой миссис Александер у магазина. Я

погладил ее, и она стала нюхать мои брюки.

И это была еще одна белая ложь.

Потом Родри сказал:

– Боже, ты скоро получишь третью степень, да?

Но я не знаю, что такое третья степень.

А потом он спросил:

– Как дела, капитан?

И я сказал:

– Хорошо, спасибо. – Потому что так нужно отвечать в

подобных случаях.

А он спросил:

– Сколько будет, если 251 умножить на 864?

Я немного подумал и сказал:

– 216 864, – потому что это очень просто: нужно умножить 864

на 1000, что равно 864 000; потом ты делишь это на 4, что

равно 216 000, и это будет то же самое, что 250 умножить на

864; потом ты просто прибавляешь 864, чтобы получить 251,

умноженное на 864, – получается 216 864. – И я спросил: –

Правильно?

А Родри сказал:

описал, чем пахнет Родри, хотя я не знаю, как это называется.

Так что я решил сделать описание сада. Но сад был не очень

интересный и не особенно разнообразный. Это был просто

сад с травой, сараем и натянутой бельевой веревкой, зато

небо было интересным и разнообразным. Обычно небо

выглядит скучно, поскольку оно все голубое, или серое, или

покрыто облаками. И если глядишь на него, то не создается

впечатления, что оно находится в сотнях миль у тебя над

головой. Оно выглядит так, будто кто-то нарисовал его на

большой плоской крыше. Но сегодня на небе было много

облаков разных типов и разного размера.

Там были большие облака, которые висели прямо над головой

и казались просто огромными. А немного подальше – много

маленьких белых облаков, похожих на рыбью чешую или на

песчаные дюны, которые имеют очень правильную форму.

Еще дальше, на западе, было несколько больших облаков,

слегка подкрашенных оранжевым, потому что приближался

вечер и солнце начинало садиться.

А еще, ближе всего к земле, висело гигантское облако серого

цвета, потому что это была туча. Она была неправильной

формы и выглядела вот так:

И после того как я смотрел на него очень долго, стало ясно,

что оно движется, только очень медленно. Оно было похоже

на космический корабль длиной в сотни километров, как в

фильмах «Дюна», или «Блэйкс-7», или «Близкие контакты

третьей степени», но только не из твердого материала, а из

капель конденсированных водяных паров, из которых состоят

все облака.

И это мог быть инопланетный космический корабль.

Люди думают, что корабль инопланетян должен быть твердым,

сделанным из металла, у него должны быть огни со всех

сторон и он должен медленно двигаться по небу. Это потому,

что люди сделали бы большой космический корабль именно

таким, если бы сумели его построить. Но инопланетяне, если

они существуют, могут очень сильно отличаться от нас. Они

могут выглядеть как большие куски желе или быть плоскими,

как отражения. Или они могут быть больше, чем планеты. Или

они могут вообще не иметь тел. Они могут быть просто

поселится в девонском поместье.

Так что Шерлок Холмс отправляет доктора Ватсона в Девон, к

сэру Генри Баскервилю и Джеймсу Мортимеру. И доктор

Ватсон пытается понять, кто мог убить сэра Чарльза

Баскервиля. А Шерлок Холмс говорит, что он останется в

Лондоне, но потом тайно приедет в Девон и будет вести

расследование сам.

И Шерлок Холмс выясняет, что сэра Чарльза убил его сосед

по имени Стэплтон, который коллекционирует бабочек и

является дальним родственником Баскервилей. Стэплтон

беден, и поэтому он пытается убить сэра Генри Баскервиля,

чтобы унаследовать поместье.

С этой целью он привез из Лондона огромную собаку и покрыл

ее фосфором, чтобы она светилась в темноте. Это и была та

самая собака, которая до смерти напугала сэра Чарльза

Баскервиля. В конце Шерлок Холмс, доктор Ватсон и Лестрейд

из Скотленд-Ярда отыскали преступника. Шерлок Холмс и

доктор Ватсон застрелили собаку, и это плохо, потому что

собака ни в чем не была виновата. А Стэплтон сбежал в

Гримпенскую трясину и погиб, потому что его засосало болото.

В истории есть некоторые куски, которые мне не нравятся.

Один – это древняя рукопись, которую очень трудно понять,

потому что она написана старым языком. Вот, например:

Так предайте же забвению плоды прошлого, но остерегайтесь

грешить в будущем, дабы снова нам всем на погибель не

даровать свободу темным страстям, причинившим столько зла

всему нашему роду.

А иногда сэр Артур Конан Дойль (автор книги) описывает

людей вот таким образом:

Было в этом лице что-то неуловимо отталкивающее: какая-то

грубость выражения, тяжелый взгляд и скорбный изгиб губ,

который портил их совершенную красоту.

Я не знаю, что значит тяжелый взгляд, и я не интересуюсь

лицами.

Но иногда бывает интересно понять, что обозначают слова, и

И еще я люблю «Собаку Баскервилей», потому что мне

нравится Шерлок Холмс. Я думаю, он именно такой детектив,

каким я собираюсь стать. Он очень умный. Он расследует

преступление и говорит:

«Мир полон очевидных вещей, которые никто никогда не

замечает».

Но сам он их замечает, как и я. И в книге сказано:

Шерлок Холмс обладал умением силой воли концентрировать

свой разум на поставленной задаче.

И это тоже как у меня, потому что если я действительно чем

то заинтересован, например занимаюсь математикой или

читаю книгу о миссии «Аполлона» или о больших белых

акулах, то больше я ничего не замечаю. Отец может звать

меня ужинать, но я не слышу его. Вот почему я очень хорошо

играю в шахматы. Я контролирую свой разум, концентрируюсь

на доске, а человек, с которым я играю, через некоторое

время перестает сосредотачиваться и чешет нос или смотрит

в окно. И допускает ошибки, а я выигрываю.

Еще доктор Ватсон говорит о Шерлоке Холмсе:

«…Его мозг… был занят попытками создать некую схему, в

которую укладывались бы все странные и кажущиеся

несвязанными детали».

Именно это я пытаюсь сделать, когда пишу свою книгу.

Еще Шерлок Холмс не верит в сверхъестественное, то есть в

Бога, в сказки, в адскую собаку и в проклятия; и

действительно, все это глупости.

И я собираюсь закончить эту главу двумя интересными

фактами о Шерлоке Холмсе.

1. В книгах о Шерлоке Холмсе нигде не написано, что Шерлок

Холмс носил войлочную охотничью шляпу, которая всегда

надета на нем в мультфильмах или на картинках. Охотничью

шляпу присочинил человек по имени Сидни Пейджет, который

хотим рассказывать другим людям, что нам из-за них грустно.

Мы предпочитаем держать это в тайне. А иногда мы грустим,

но сами этого не осознаем. Поэтому и говорим, что нам не

грустно, хотя на самом деле это не так.

И я ответил:

– Я не грущу.

А она сказала:

– Если ты почувствуешь, что тебе грустно, ты можешь прийти

и поговорить об этом со мной, поскольку я думаю, что в этом

случае тебе будет не так грустно. Или если тебе просто

захочется поговорить со мной, это тоже будет правильно.

Понимаешь?

И я сказал:

– Понимаю.

И она сказала:

– Хорошо.

Я ответил:

– Но я не огорчаюсь из-за всего этого. Потому что мама

умерла. И потому что мистера Ширза здесь больше нет. Так

что я грустил бы о вещах, которые нереальны и которых не

существует на самом деле. И это было бы глупо.

А потом я занимался математикой весь остаток утра, и во

время ланча не стал есть пирог с заварным кремом, потому

что он желтый. Зато я съел морковку, и горох, и много кетчупа.

А напоследок я съел немного ежевики и яблочного пюре, но не

кусочки яблока, поскольку они тоже желтые, так что я

попросил миссис Дэвис вытащить кусочки яблока, прежде чем

она положила мне все это. Если различные сорта еды

соприкасаются до того, как попадают в тарелку, то это не

имеет значения.

Потом, после ланча, я занимался рисованием с миссис

Питере и нарисовал несколько картинок с инопланетянами,

которые выглядели вот так:

113

Моя память похожа на фильм. Вот почему я очень хорошо

помню всякие вещи вроде содержания бесед, которые я

записал в этой книге, и помню, как люди одеты и чем они

пахнут, потому что моя память может записывать запахи так

трость, или у него какие-то необычные волосы или особые

очки, или же он делает определенные жесты. Потом я

произвожу поиск у себя в памяти и выясняю, встречал ли я его

раньше.

И еще это помогает мне понять, как действовать в сложных

ситуациях, когда я не знаю, что делать.

Например, если люди говорят вещи, которые не имеют

смысла, вроде: «Всего тебе хорошего, принцесса на

горошине», или: «Ты меня в могилу загонишь», – я включаю

«Поиск» и выясняю, слышал ли я раньше что-нибудь

подобное.

Если я вижу, что кто-то в школе лежит на полу, я произвожу

поиск в памяти и нахожу картинки учеников, которые больны

эпилепсией, и потом сравниваю картинку с тем, что

происходит у меня перед глазами. Тогда я могу решить, лежат

ли они просто потому, что это такая игра, или они спят, или же

у них эпилептический припадок. И если это припадок, то я

отодвигаю в стороны мебель, чтобы он не ударился, снимаю

свитер, подкладываю ему под голову и иду искать учителя.

У других людей тоже возникают в голове картинки, но не

такие, как у меня. Потому что все картинки у меня в голове –

это образы вещей, которые действительно случились. А у

других могут возникать картины, которые на самом деле не

настоящие, и ничего подобного никогда не происходило.

Например, мать иногда говорила: «Если бы я не вышла замуж

за твоего отца, я поселилась бы в маленьком деревенском

домике на юге Франции – с каким-нибудь Жаном. И он был бы

– о! – мастер на все руки. Он бы делал для людей дизайн и

оформление, занимался садоводством, чинил заборы, – в

общем, умел бы все. И у нас была бы веранда, и в саду росли

бы подсолнухи и инжир. А неподалеку находился бы

маленький городок. И по вечерам мы бы сидели в саду, и пили

красное вино, и курили сигареты „Голуаз“, и смотрели бы, как

садится солнце».

А Шивон однажды сказала, что когда у нее плохое настроение

или она грустит, она закрывает глаза и представляет себя в

доме на Кейп-Коде вместе со своей подругой Элли. Они

путешествуют на лодке от Провинстауна и выходят на пляж,

чтобы посмотреть горбатых китов. И когда она думает об этом,

я там совсем один и мой аппарат вообще никак не связан с

кораблем, но я могу оперировать его энергией, управлять его

моторами и двигаться по морскому дну куда угодно. И меня

никогда не найдут.

Отец вернулся домой в 17.48. Я слышал, как он вошел через

наружную дверь и прошел в гостиную. На нем была рубашка в

зеленую и синюю клетку, и шнурки на одном ботинке были

завязаны двойным узлом, а на втором – обыкновенным. Он

нес старую рекламу сухих сливок, которая была сделана из

металла и раскрашена голубой и белой эмалью. Ее покрывали

маленькие кружочки ржавчины, похожие на пулевые

отверстия, но отец не объяснил, зачем он это принес.

Он сказал:

– Здорово, дружище, – что было шуткой.

А я сказал:

– Привет! – и продолжал смотреть фильм.

А отец пошел на кухню.

Я забыл, что оставил свою книгу на кухонном столе, потому

что слишком увлекся «Голубой планетой». Это то, что

называется ослаблением бдительности, и этого ни в коем

случае нельзя допускать, особенно если ты детектив.

Было 17.57, когда отец вернулся в гостиную. Он сказал:

– Что это?

Отец сказал это очень тихо, и я не знал, сердится ли он,

поскольку он не кричал.

Он держал книгу в правой руке.

Я ответил:

– Это книга, которую я пишу.

А он спросил:

– Это правда? Ты говорил с миссис Александер?

Он опять сказал это тихо, так что я по-прежнему не мог

понять, сердится ли он.

И я ответил:

– Да.

Тогда он сказал:

– Господи Боже, черт побери! До какой же степени ты глуп!

Это было то, что Шивон называет риторическим вопросом.

Там в конце стоит восклицательный знак, потому что человек,

который этот вопрос задает, уже знает ответ сам.

сильно стиснул.

Отец никогда раньше не хватал меня. Мать иногда меня

стукала, потому что она была очень вспыльчивая. Это значит,

что она начинала сердиться быстрее, чем другие люди, и

чаще кричала. Но отец всегда был более уравновешенным

человеком. Это значит, что он не так быстро начинает

сердиться и не так часто кричит. И потому, когда он схватил

меня, я очень удивился.

Я не люблю, когда люди меня хватают. И я не люблю

неожиданностей. Так что я ударил его, как ударил

полицейского. Но отец не отпустил руку и начал кричать на

меня. И я опять его ударил. А потом я уже больше не

понимал, что делаю.

Некоторое время выпало у меня из памяти. Не очень долгое,

потому что потом я посмотрел на часы. Это было, как будто

бы кто-то выключил меня, а затем опять включил. И когда

меня включили, оказалось, что я сижу на полу, прислонившись

спиной к стене, и на правой руке у меня кровь, и одна сторона

головы болит. А отец стоит на ковре, прямо передо мной, на

расстоянии метра, и смотрит на меня. И в правой руке он по

прежнему держит мою книгу, но она согнута пополам, и все

уголки листов торчат в разные стороны. На шее у отца

царапина, рукав его сине-зеленой рубашки разорван, и отец

тяжело дышит.

Через минуту он повернулся и ушел на кухню. Там он открыл

заднюю дверь, ведущую в сад, и вышел наружу. Я слышал,

как он поднимает крышку мусорного ящика, кидает туда что-то

и потом закрывает крышку. Затем отец снова вошел в кухню,

но книги у него уже не было. Он запер заднюю дверь и

положил ключ в маленький китайский кувшин, который сделан

в форме толстого монаха, а потом встал посреди кухни и

закрыл глаза.

Потом он открыл глаза и сказал:

– Блин, мне нужно выпить.

И взял себе банку пива.

131

Есть несколько причин, почему я ненавижу желтый и

коричневый цвета.

цвета. И Шивон права. Но миcсиc Форбс тоже отчасти права.

Потому что это и правда глупо. Но в своей жизни ты вынужден

принимать множество решений, и если ты их не принимаешь,

то никогда ничего не сделаешь. Потому что проведешь всю

свою жизнь, выбирая между вещами, которые мог бы сделать.

Так что нужно иметь объяснение, почему ты любишь одни

вещи и ненавидишь другие. Это все равно как обедать в

ресторане. Иногда отец берет меня в ресторан, и нужно

посмотреть меню и выбрать, что ты будешь есть. Но если ты

не пробовал какое-то блюдо прежде, то не можешь сказать,

понравится оно тебе или нет. Но у тебя есть любимые блюда,

и ты выбираешь их, и есть еда, которая тебе не нравится, и

ты ее не заказываешь. И тогда это просто.

137

На следующий день отец попросил прощения за то, что

ударил меня, и сказал, что не хотел этого делать. Он велел

промыть ссадину на щеке, чтобы туда не попала инфекция, и

залепил ее пластырем.

Потом, поскольку была суббота, он сказал, что хочет взять

меня на прогулку, потому что хочет загладить свою вину, и мы

поедем в зоопарк Твикросс. Так что отец сделал мне сандвичи

с белым хлебом и помидорами, с салатом и ветчиной и еще с

земляничным джемом, потому что я не ем пищу в тех местах,

которых я не знаю. И сказал, чтобы я не беспокоился, потому

что в зоопарке будет мало народу, так как собирается дождь.

Я был рад, потому что я не люблю больших толп народу, а

дождь люблю. Так что я пошел и взял свой непромокаемый

плащ оранжевого цвета.

Потом мы поехали в зоопарк Твикросс.

Я никогда раньше не бывал в зоопарке Твикросс, и поэтому у

меня не было картинки в голове. Поэтому мы купили

путеводитель информационного центра, а потом обошли весь

зоопарк, и я выбирал, какие животные мне больше всего

нравятся.

Больше всего мне нравятся:

1. РЭНДИМЕН – это имя черной паукообразной обезьяны

(Ateles paniscus paniscus), и это самая старая обезьяна,

лису. Лангур – это длиннохвостая обезьяна./

Потом мы пошли и посмотрели жирафов. И запах их навоза

был похож на запах в клетке с морскими свинками в школе,

когда у нас были морские свинки. И когда жирафы бегали,

было видно, какие у них длинные ноги, и казалось, что они

бегут очень медленно и плавно.

Потом отец сказал, что нам нужно ехать домой, чтобы успеть

до того, как на дорогах возникнут пробки.

139

Мне нравится Шерлок Холмс, но я не люблю сэра Артура

Конан Дойля, автора рассказов о Шерлоке Холмсе. Это

потому, что он не был похож на Шерлока Холмса и верил в

сверхъестественное. Когда он состарился, он вступил в

Спиритуалистическое общество. Это значит, что он думал,

будто можно общаться с мертвыми. Это потому, что его сын

умер от гриппа по время Первой мировой войны, а он хотел

поговорить с ним.

А в 1917 году произошла странная вещь, называемая история

о феях из Коттингли. Две кузины -Френсис Гриффите девяти

лет и Элси Райт шестнадцати лет – сказали, что они играли с

феями возле ручья под названием Копингли-Бек. И

воспользовались фотокамерой отца Френсис, чтобы сделать

пять снимков фей, вроде вот этого:

Но это были не настоящие феи, а нарисованные на бумаге.

Они вырезали эти рисунки и прикололи булавками, потому что

Элси очень хорошо умела рисовать.

Гарольд Снеллинг, эксперт по фальсификации фотографий,

сказал:

«Эти танцующие фигурки не были сделаны из бумаги или

ткани и не были нарисованы на фотографической пластине. И

что самое занимательное, эти фигурки двигались во время

экспозиции».

Но этот Гарольд Снеллинг был глуп, потому что во время

экспозиции можно двигать бумагу. А экспозиция была очень

долгой. Это понятно, потому что на фотографии есть

маленький водопад, и видно, что он весь расплылся.

Сэр Артур Конан Дойль услышал об этих фотографиях и

сильно ли он меня схватил, и я сказал, что сильно. А Шивон

спросила: может, я боюсь идти домой? А я сказал, что нет. И

тогда она спросила: может, я хочу поговорить об этом? И я

сказал, что не хочу. И она сказала: «Ладно», – и больше мы об

этом не говорили. Потому что можно схватить человека за

руку или за плечо, если ты сердишься. Но никого нельзя

хватать за лицо или за волосы. И бить человека – это тоже

очень плохо, кроме тех случаев, когда ты уже с кем-то

дерешься. Тогда это не так плохо.

Когда я вернулся домой из школы, отец еще был на работе,

так что я пошел на кухню и вынул ключ из китайского горшка в

виде монаха. Я отпер заднюю дверь, вышел в сад и заглянул

в мусорный ящик в поисках своей книги.

Я хотел получить свою книгу обратно, потому что мне

нравилось ее писать. Я люблю работать над разными

проектами, особенно если это сложные проекты – вроде книги.

И еще я до сих пор не узнал, кто же убил Веллингтона, а в

свою книгу я записывал все ключи к разгадке, которые

обнаружил. И мне не хотелось бы, чтобы все это пропало.

Но в мусорном ящике книги не было.

Я закрыл крышку ящика и пошел в сад, чтобы заглянуть в

мусорное ведро, куда отец кидал садовые отходы: скошенную

траву и яблоки, которые упали с деревьев. Но там моей книги

тоже не было.

Я подумал, может, отец положил книгу в машину, отвез ее на

свалку и выбросил в один из тамошних больших мусорных

баков. Но мне бы не хотелось, чтобы это было правдой,

поскольку это значит, что больше я ее не увижу.

Была еще возможность, что отец спрятал книгу где-то в доме.

Так что я решил произвести расследование и выяснить, сумею

ли я ее отыскать. Только мне нужно было очень внимательно

слушать, чтобы не упустить момент, когда машина отца

остановится возле дома. Потому что отец не должен поймать

меня за детективной работой.

Я начал оглядывать кухню. Моя книга размером примерно 25

см х 35 см х 1 см, так что ее нельзя спрятать в очень

маленьком месте. Это значит, что в маленьких местах искать

не надо. Я заглянул на буфет, и за выдвижные ящики, и под

плиту. Чтобы исследовать темное место за буфетом, я

Тогда я посмотрел в платяном шкафу. В нем висело много

разной одежды, а сверху была еще полка, куда я мог за

глянуть, только встав на кровать. И потому мне пришлось

снять ботинки, чтобы не оставить грязных следов, так как это

будет уликой, если отец решит провести расследование. Но на

полке лежали только порножурналы, сломанный тостер,

двенадцать проволочных вешалок и старый мамин фен.

Внизу шкафа был ящик для инструментов, и там лежали

всякие инструменты: сверло, кисть, несколько шурупов и

молоток. Но все это я мог увидеть и не открывая ящика,

потому что он был сделан из прозрачного серого пластика.

Потом я заметил, что под ящиком для инструментов есть еще

один ящик. Это был старый ящик от шкафа, который

назывался бельевым, потому что некоторые хранят там свои

рубашки. И когда я открыл его, я увидел там свою книгу.

И я не знал, что мне делать.

Я был счастлив, потому что отец не выбросил мою книгу. Но

если я ее возьму, он узнает, что я трогал вещи в его комнате, и

рассердится. И еще, я ведь дал слово ничего не трогать в его

комнате.

А потом я услышал, как около дома остановился фургон, и,

значит, нужно было думать скорее и действовать разумно. Так

что я решил оставить книгу там, где она была, поскольку я

рассудил, что отец не собирается ее выбрасывать, раз

положил в ящик для рубашек. И я мог перенести записи в

другую книгу и держать ее в секрете ото всех. А потом позже

отец, возможно, передумает и отдаст мне первую книгу, тогда

я смогу скопировать новую книгу туда. А если он ее никогда не

отдаст – все равно, я помню большую часть того, что написал,

и могу переписать все это во вторую тайную книгу. И если я

захочу что-нибудь уточнить, я смогу прийти в комнату отца,

когда его не будет дома, и проверить, верно ли я все

запомнил.

Тут я услышал, как отец захлопнул дверь фургона.

И тогда я увидел конверт.

Это было письмо, адресованное мне. Оно лежало под моей

книгой в ящике для рубашек. Я посмотрел. Конверт был не

распечатан, и на нем было написано:

Питере и собирали листья, чтобы делать коллажи.

И отец сказал:

– Отлично, отлично. Как ты смотришь, если мы приготовим на

ужин чоу?

Чоу-это такая еда.

Я ответил, что хочу бобов и брокколи.

А отец сказал:

– Да легко.

Потом я сел на диван и немного почитал книгу Джеймса

Глейка, которая называлась «Хаос».

Потом я пошел на кухню и поел бобов и брокколи, а отец ел

сосиски и яйца с поджаренным хлебом и пил чай.

А потом отец сказал:

– Я хочу повесить в гостиной эти полки, если ты не

возражаешь. Боюсь, будет немного шумновато, так что, если

ты хочешь посмотреть телевизор, придется отнести его

наверх.

Я ответил:

– Я пойду к себе в комнату.

Отец сказал:

– Молодец.

А я сказал:

– Спасибо за ужин. – Потому что это значит быть вежливым.

Отец ответил:

– Не за что, малыш.

И я пошел в свою комнату.

Войдя, я плотно закрыл дверь и достал из-под матраца

конверт. Я посмотрел письмо на свет, чтобы определить, что в

конверте, но бумага была слишком плотной. Я задумался,

можно ли мне открыть конверт – ведь я взял его из комнаты

отца. Но я решил, что, раз письмо адресовано мне, значит,

оно мое и я имею право его открыть.

Так что я распечатал конверт.

Внутри лежало письмо.

И вот что там было написано:

451с Чептер-роуд

Уиллзден

Лондон NW2 5NG

письмо и притворяется матерью?

И потом я посмотрел на конверт и увидел почтовый штемпель.

А на штемпеле стояла дата. Разобрать ее было непросто, но

там было написано:

Это значит, что письмо отправлено 16 октября 1997 года, то

есть через 18 месяцев после того, как мать умерла.

А потом дверь моей комнаты открылась, и отец спросил:

– Что поделываешь?

Я ответил:

– Читаю письмо.

А он сказал: