+
Сюрреалистическая притча, в которой люди ведут борьбу с необычным противником - Февралем, месяцем, что длится уже не 28 дней в году. В книге Февраль пьет много кофе, пытается быть хорошим, отменяет полеты в небе и похищает детей из их собственных постелей.
РЕЗУЛЬТАТ ПРОВЕРКИ ПОДПИСИ
Данные электронной подписи
Ссылка на политику подписи
Закрыть

Шейн Джонс

 

Остаемся

зимовать

 

- 2 -

Скрыто страниц: 1

После покупки и/или взятии на чтение все страницы будут доступны для чтения

- 3 -

Селах опустила голову. Сложила руки на коленях. Посмотрела

на затылки детей и увидела, что льдинки застыли в их

волосах.

Мы можем только молиться, прошептала Селах.

Я взглянул на нее и вспомнил одуванчики, застрявшие в ее

зубах. Я подумал о горячем солнце, об айсберге, тающем в ее

сомкнутых ладонях.

 

Они держались за руки. Они образовывали

 

десятки кругов, по центру которых лежали сдутые, тлеющие

воздушные шары. Шары эти — шелковистые сферы,

пурпурные, цвета зеленой травы и небесной синевы, мокрые

от святой воды, горящие сквозь швы — марала грязь.

Бьянка произнесла: я не понимаю.

Таддеус сказал: я тоже.

Это проделки Февраля, заметила Бьянка.

Возможно, согласился Таддеус, который смотрел в небо.

К одному из дубов прибили свиток пергамента с запретом на

все, что может летать. Горожане столпились вокруг, чтобы

прочитать текст. Стоны горнов доносились из чащи. Птицы

падали с ветвей. Жрецы ходили по городу, размахивая

топорами. Бьянка прижалась к ноге Таддеуса, и он подхватил

ее под мышки, поднял и велел держаться за его шею, как за

дерево. Таддеус побежал.

За их домом на земле распластались воздушные шары. С

порубленными топорами корзинами. Жрецы окунали фонари в

материю воздушных шаров.

Таддеус, Селах и Бьянка и другие горожане образовали круг,

взявшись за руки.

Февраль, повторяли они, пока слово не превратилось в

заклинание. Пока все они не представили себе маленькое

дерево, прорастающее по центру из горящего воздушного

шара.

 

Жрецы спустились

 

с холма в город, а там заглянули в школу и библиотеку.

- 4 -

Забрали учебники, вырвали страницы о птицах, летающих

машинах, цеппелинах, ведьмах на метлах, воздушных шарах и

змеях, крылатых мифологических существах. Они смяли

бумажные самолетики, которые складывали дети, и бросили

страницы в горящую яму, вырытую в лесу.

Жрецы вогнали ржавые штыки лопат в земляную кучу и

забросали яму. У некоторых жрецов по щекам катились слезы,

но они не чувствовали грусти. Другие выдавливали из

сознания воспоминания о ветре. Они прибили к другому дубу

второй свиток пергамента. В нем указывалось, что все вещи,

обладающие способностью летать, должны уничтожаться. А

также что ни одна живая душа в городе более не должна

говорить о полете.

Внизу стояла подпись: Февраль.

 

Таддеус, Бьянка и Селах рисовали

 

воздушные шары, где только могли. Они поднимали половицы

и рисовали ряды воздушных шаров на пыльном дубе. Бьянка

рисовала миниатюрные воздушные шары на донышках чайных

чашек. Воздушные шары появлялись за зеркалом в ванной

комнате, под кухонным столом, на обратных сторонах дверец

шкафчиков. И потом Селах нарисовала сложное переплетение

воздушных змеев на кистях и запястьях Бьянки, их хвосты

поднимались по рукам и обнимали плечи.

Как долго продлится Февраль, спросила Бьянка, протягивая

руки к матери, которая дула на ее предплечья.

Честно говоря, не имею понятия, ответил Таддеус, который

наблюдал, как снег падает за окном кухни.

Вдалеке снег заметал вершины гор.

Готово, сказала мать Бьянки. Отныне тебе придется носить

одежду с длинными рукавами. Но ты никогда не забудешь

полеты. Ты сможешь носить прекрасные платья — даже не

сомневайся.

Бьянка рассматривала свои руки. С желтыми воздушными

змеями, черными хвостами. Цвет вплавлялся в ее кожу.

Ветерок дул поверх свежих чернил и шевелил волосы.

 

- 5 -

Таддеус

 

Я прятал в мастерской воздушный змей, там, где его не могли

найти жрецы. Я разложил змея, вытащив его из пыльной

коробки, и сказал Бьянке, что она может отпустить его в небо

на несколько минут. Я пытался разглядеть, не прячутся ли

жрецы в лесу, но видел только сов, ковыляющих в снегу.

После того как змей не взлетел, я сказал, что мы предпримем

вторую попытку. Словно чья-то рука прижимала змея к земле.

Бьянка пыталась еще несколько раз, но воздушный змей все

падал и падал на землю. Я видел облако, формой

напоминающее руку. Я подумал, что Бьянка и ее счастье

похожи на кирпичи, брошенные в грязь.

Это Февраль, сказала Бьянка.

Жаль, что у нас не получилось, сказал я. Мы можем повторить

попытку.

Какой смысл, ответила она. Полету конец. Это Февраль.

Смысл в том, заметил я, чтобы пытаться снова и снова. Ради

идеи.

В ту неделю мы каждый вечер пытались запустить воздушного

змея. Но ветерку, который ощущался кожей, не хватало мощи,

чтобы подхватить и нести змея. Я прошел в свою мастерскую,

схватил несколько стеклянных банок, вернулся к Бьянке.

Протянул ей банки. Взял змея и побежал как можно быстрее.

Бежал, как безумный, раскрыв рот в жалкой попытке заглотить

весь воздух, слыша, как Бьянка смеется вдали, выискивая в

лесах жрецов, натачивающих свои топоры, грезя о Селах и

Бьянке, держащихся за руки с Августом. Я нес на плече змея,

пока не отпустил его и не почувствовал, как он грохнулся мне

на спину. Я упал, уткнувшись лицом в землю, наелся снега и

грязи, ободрал колено о камень.

Наверху Бьянка рассекала воздух стеклянными банками.

Воздушные змеи на ее руках закручивались.

Вот, сказала она, протягивая мне банки бережными,

расписанными воздушными змеями пальцами. Наполненные

банки. Возможно, Профессор попытается выяснить, что не так

с нашим небом. Возможно, нам удастся понять, что делать с

Февралем.

- 6 -

Бьянка

 

Когда я была совсем маленькой, отец зашел в спальню с

куском материи, которая, по его словам, когда-нибудь полетит

в небо.

Я покажу тебе, сказал он, усаживаясь на краешек кровати, а

потом подвинулся к середине, где сидела я, скрестив ноги.

Через окно спальни я наблюдала, как дерево лишилось ветки,

сломавшейся под тяжестью снега, падавшего не один месяц.

До того как ветка долетела до земли, мне на глаза

спланировал лоскут желтой материи. Гладкой, как шелк, и

пахнувшей маслом и родниковой водой.

Я услышала металлический лязг, потом жаркое пламя

вспыхнуло у моего затылка, и лоскут материи поднялся с

моего лица и расцвел гигантским цветком, который коснулся

потолка и принялся разрастаться к углам моей спальни.

Вот какое это чувство, сказал отец.

Словно находишься в одной из этих сфер, которые

изготавливают в городе лавочники, сказала я. Теперь я уже

стояла на кровати, стремясь дотянуться до цветка кончиками

пальцев. Это прекрасное чувство. Это счастье.

Его назовут, сказал отец, воздушным шаром.

 

На скошенном поле нашли четверых людей, которые стояли,

закинув головы, с примерзшими к бокам руками. С закрытыми

глазами, а раззявленные рты забил снег.

 

Таддеус покупал яблоки, когда

 

подслушал разговор группы бывших воздухоплавателей,

известной как Решение.

Как долго мы можем с этим мириться. Сколько дней будет

продолжаться этот ужасный сезон. Из-за Февраля наш город

стал местом, где никто не летает и все завалено снегом.

В группу входило пятеро, высоких и тощих, в длиннополых

коричневых пальто и черных цилиндрах. Их лица скрывали

тонкие пластиковые маски, которые изображали птиц и

отличались цветом.

- 7 -

Ты, сказал один из членов, схватив Таддеуса за плечо и

развернув лицом к ним.

Таддеус смотрел на членов Решения, крепко прижимая к груди

корзину с яблоками.

Мы поднимаем мятеж, начинаем войну, сказал человек в

желтой птичьей маске, против Февраля и всего, что за этим

стоит.

Войну, повторил Таддеус.

Да, войну, войну, войну, повторили члены Решения.

Человек в оранжевой птичьей маске продолжил. Нас тошнит

от Февраля, который, по нашему убеждению, несет

ответственность не только за этот сезон беспросветной

серости и снега, но и за конец полета.

Человек в синей птичьей маске наклонился вперед и сунул

квадратик пергамента в карман пальто Таддеуса. Он задел

корзину Таддеуса, и одно яблоко упало в сугроб.

Помни нас, сказали маски Таддеусу.

И они разошлись в разные стороны, шагали неспешно, грезя о

полете.

 

Профессор

 

На въезде в наш город стоит статуя Петра. Петр положил

начало миграции птиц. Это привело к эре полета,

исключительно славному и радостному времени для нашего

города. Небо стало страной путешествий на воздушных

шарах, там пролегали птичьи маршруты и проводились

эксперименты с летающими машинами. После жарких дней в

прохладные вечера мы поднимались на вершину холма, чтобы

наблюдать ночной эффект зонтика. Мы бродили босиком по

ручьям. Дети разбрасывали кучи пожухлых листьев. Времена

года мы называли Весной, Летом, Осенью и Февралем.

Петр верил в жизнь полета, даже когда жрецы привязывали

его веревками к воздушному шару, чтобы отправить в

убийственные высоты. Петр верил, что месяц Февраль

следует исключить из календаря, что такое возможно —

разогнать облака длинными шестами и продлить весну и лето.

Он говорил, что можно добиться большего, создать утопию:

- 8 -

город, в котором будут стоять только Июнь и Июль. Он

написал на хранящемся в архиве пергаменте, что Февраль,

если позволить ему растянуться, повредит наш разум и

похитит наших детей.

 

Таддеус

 

Прошлым вечером члены Решения пришли к моему окну. В

птичьих масках и черных цилиндрах. Обмотав шеи одним

коричневым шарфом. Я сказал, что понимаю необходимость

мятежа и защиты нашего города от Февраля. Я напомнил им о

тактических приемах, использованных в прошлом году.

Главное, сказали они, думайте о вашей дочери, Бьянке.

Я увидел, что снег скопился в углу потолка. Схватил щетку,

чтобы смахнуть его.

Когда я обернулся, члены Решения уходили в снегопад.

Казалось, они не идут, а прыгают.

Я закрыл глаза. Представил себе Селах и Бьянку в каноэ,

таком узком, что им приходилось лежать головами в разные

стороны, положив руки на живот, сжав ноги. Я вообразил два

миниатюрных солнца. Закрепил по одному на лбу у каждой.

Вообразил, что мои руки превратились в водопад и спокойное

озеро внизу, готовое их поймать.

 

Бьянка

 

Я знаю, встать — это важно, но мое тело такое тяжелое.

Родители стоят у моей кровати, говорят медленно, двигаются

еще медленнее. Они сказали, что их мочевые пузыри, по

ощущениям, наполнены свинцом, а скоро он наполнит и

легкие. Мой отец улыбнулся и побежал на месте, этот прием

использовался против Февраля в прошлом году, но я видела

слезы в его глазах, а потом он остановился, плечи поникли,

голова опустилась чуть ли не к коленям, свинец полился из

его рта.

Мои родители забрались ко мне в постель. От запаха мяты у

меня заболел живот. Они обнимали меня и говорили, что все

будет хорошо, что печаль уйдет из нас, испарится в солнечном

- 9 -

свете, точно так же, как летом рассеивается над рекой

утренний туман. Моя мать гладила воздушных змеев на моих

кистях и руках и говорила мне, что я должна думать о своих

легких, как о воздушных шарах.

Мне просто хотелось чувствовать себя в безопасности,

сказала я.

 

Таддеус

 

Профессор говорил нам, что надо кормить Бьянку листьями

мяты, чтобы защитить ее. В редкие теплые месяцы мы

засаживали все свободные участки мятой, ухаживали за ней,

как могли, а собрав урожай, по вечерам готовили мятный чай,

делали мятную ванну и варили

 

МЯТНЫЙ СУП СЕЛАХ:

8 чашек куриного мяса

2 чашки мятных листьев

3 больших яйца

1/2 чайной ложки соли

1/4 чайной ложки черного перца

 

Вечером Селах натирает мятными листьями мою бороду и

губы. Я шепчу ей на ухо, ты мой воробышек. Всю ночь мы

проверяем, как там Бьянка. Когда Бьянка просыпается, она

кричит, страшась Февраля. Селах берет Бьянку на руки, и

прижимает к себе, и просит ее думать о безоблачном небе, о

лосе, который качает ее, пока она держит его за нос.

 

Колдор Клеменс

 

Таддеус Лоу! Человек, который летает на воздушных шарах. Я

проводил дни, собирая живицу деревьев. По-прежнему этим

занимаюсь. Вечно весь в живице, с забившимися под ногти

кусочками коры.

Я в лесу, снимаю ведра с живицей и тут слышу доносящееся с

неба шипение. Поднимаю голову. Вижу тощего бородатого

мужчину в корзине, подвешенной к воздушному шару. Шар

- 10 -

желтый с зелеными полосами. Он летел всего лишь в

нескольких футах над кроной самого высокого дерева. В

какой-то момент корзина задела верхушки деревьев, и вниз

посыпались сосновые шишки. Одна оцарапала мне нос. Я

почувствовал, как выступила кровь, но меня это не волновало.

Однажды вместе с сестрами я поднимался в небо на

воздушном шаре, и мы наблюдали, как солнце скатывается к

горизонту, облака становятся красными и розовыми. Цвета эти

вертелись вокруг нас, будто туман. Мне не следует больше об

этом думать, потому что полеты запрещены. Некоторые люди

в этом городе говорят, чем больше ты думаешь о полетах, тем

сильнее накажет тебя Февраль. А есть еще и жрецы, которые

где-то на окраине города сажают под замок тех, кто верил в

полеты. Но это всего лишь глупые слухи. Хотя, возможно, и

правда. Представься мне такая возможность, я бы раскроил

Февралю череп. Размахнулся бы большим ведром с живицей,

с силой врезал бы по виску, а потом наблюдал, как ледышки

его мозгов разлетаются, словно конфетти.

 

В последнюю ночь всем горожанам снились облака,

расползающиеся, как мокрая бумага в руках.

 

Шесть донесений жрецов

 

1. Сегодня члены Решения пытались летать.

2. Попытка провалилась.

3. К черту Февраль, воскликнул один из членов. Другие

поддержали его радостными криками. Они очень шумные.

Носят птичьи маски. Бросаются яблоками в облака.

4. Воздушный шар завалился набок. Языки пламени

взметнулись вверх. Языки пламени вырвались, устремились

через поле и поднялись по березам, где сгорели нелетающие

птицы.

5. Снег продолжает падать.

6. Пошли разговоры о войне.

 

Придя домой, Таддеус

 

- 11 -

рассказал Селах о войне с Февралем. Она купала Бьянку в

мятной воде и круговыми движениями терла ей мочалкой

спину.

Я не знаю, поможет ли война, сказала Селах.

Это все Решение, ответил Таддеус. Им нечего терять. Я не

знаю. Мы должны рассмотреть и этот вариант. Ради нее. Он

мотнул головой в сторону Бьянки.

Подойди, сказала Селах, и Таддеус пошел на ее голос, будто

это слово стало крючком, заброшенным из ванны.

Он опустился на колени рядом с ванной и погрузился лицом в

мятную воду. Бьянка почувствовала его совсем близко у своей

спины. Вода поднялась ей до подбородка. Она помнила,

каково это, плавать в реке с Июнем. Сливное отверстие в

ванне обернулось рыбкой, кусающей ее за пальчик. Таддеус

продержал лицо в воде достаточно долго, чтобы борода

полностью пропиталась мятой.

Довольно, Селах схватила Таддеуса за волосы и потянула

вверх.

Вода лилась с его бороды. Таддеус ушел на кухню, налил себе

чашку чая, вернулся в ванную. Смотрел, как жена продолжает

купать Бьянку. Старался наклонять чашку, когда пил чай,

чтобы Бьянка видела воздушный шар, нарисованный на

донышке.

 

Бьянка шепчет в воду, налитую в ванну.

 

Может, жрецы на самом деле не жрецы. Посмотрите, как

колышутся их нелепые одеяния.

Я хочу быть в безопасности. Я хочу жить в черепашьем

панцире.

 

Таддеус дергает себя за бороду.

 

Капли мятной воды падают ему на ладонь. Он потирает руки.

Идет в спальню Бьянки и гладит ее руки и ноги ладонями. Она

надеется прогнать грусть, которая приходит во сне, напитав

мятой ее кожу, в ее легкие и сердце. Таддеус и Селах делают

это по очереди, чтобы мята поступала всю ночь напролет.

- 12 -

Перед рассветом Таддеус улавливает запахи меда и дымка,

идущие из спальни Бьянки.

Войдя в ее комнату, он видит, что окно открыто и на пол

падает снег.

Он отбрасывает одеяло с кровати.

Он оглядывает комнату.

Он заглядывает под кровать.

Он выглядывает в коридор.

Он глядит на свои ноги.

Он глядит на кровать. Он глядит на кровать.

Кровать Бьянки — курган снега и зубов.

Бьянки нет.

 

Таддеус

 

Я проводил больше времени в одиночестве на вершине

холма. Я не могу вспомнить такого холода, как теперь. Земля

промерзшая и черная, городские окна покрыты коркой снега и

льда. Когда я разжигаю костер из собранных веток, начинает

падать снег и тушит огонь. Я смотрю на небо, по которому

катятся серые волны. Меня одолевают усталость и печаль, —

моя дочь исчезла — и я чувствую это глубоко внутри. Я ломаю

ветку дерева. Кручу ею над головой, описывая гигантские

круги, прежде чем зашвырнуть в небо.

Она летит высоко, выше, чем я мог себе представить, и,

поднимаясь все выше и выше, прорывается сквозь ногу

облака, достигает верхней точки, потом падает, пробивает еще

одну дыру, в плече облака.

В одной дыре я вижу две болтающиеся ножки, словно кто-то

сидит на ее краю. Во второй дыре мужчина кружит по темной

комнате. Я поворачиваюсь к дому и зову Селах. Она трясет

простыню Бианки, которая распадается на снежинки.

Мне сейчас снится сон, кричу я. Ты можешь проверить

кровать, посмотреть, не сплю ли я там.

Нет, это не сон, кричит она после того, как возвращается из

дома, где проверяла нашу кровать. Причина в твоих мыслях.

Твою дочь похитили, и мысли об этом мучают тебя. Иногда ты

просыпаешься ночью от кошмаров, но сейчас ты не спишь.

- 13 -

Я всматриваюсь в две дыры в небе, пока их не закрывает

новый вал облаков.

Мой разум — лед.

Селах кричит, я хочу, чтобы наша дочь вернулась.

Олени бегут по опушке леса. В их рога вплетено длинное

лоскутное одеяло, транспарант. На одеяле надпись: ВОЙНА С

ФЕВРАЛЕМ СЕЙЧАС ВОЙНА С ФЕВРАЛЕМ СЕЙЧАС ВОЙНА

С ФЕВРАЛЕМ СЕЙЧАС. Члены Решения машут руками из-под

сосен. Какой-то мужчина собирает живицу.

Я колеблюсь, но потом машу им рукой.

 

Таддеус Бьянке

 

Я поднимаюсь на крышу. Твоя спальня подо мной. Я закрываю

один глаз, и вытягиваю руку, и рву горизонт. Тащу небо вверх и

к себе, как старые обои. Вижу тебя, спящую на перине из

утиных перьев. Я закрываю оба глаза и вижу нас обоих в

воздушном шаре. Новое небо пахнет, как океан. На ощупь оно

кажется смятым бархатом, когда ты толкаешь его, чтобы

направить воздушный шар к твоей матери, ждущей на холме.

 

Вопросы

 

Таддеус спрашивает детей, сворачивающих головы совам, не

видели ли они маленькую девочку по имени Бьянка в желтой

пижаме. Трое мальчишек сидят, привалившись спиной к дубу,

вытянув ноги, а снег, будто одеяло, укрывает их до пояса.

Желтая пижама с цветочками, спрашивает мальчишка,

который сидит посередине.

Да, отвечает Таддеус.

У маленькой девочки черные волосы, которые пахнут медом и

дымком, спрашивает мальчишка слева.

Таддеус качает головой. Нет, думает он, от нее никогда не

пахло медом и дымком. Но комната пахла. Да, комната.

В комнате стоял запах меда и дымка. У Бьянки черные

волосы. Ее волосы не пахнут медом и дымком, но комната

пахла.

На кистях и руках маленькой девочки нарисованы воздушные

- 14 -

змеи, спрашивает мальчишка справа.

Да, отвечает Таддеус. Ее мать нарисовала этих змеев. Где

моя дочь. Что случилось с моей дочерью.

Мальчишки возвращаются к прерванному занятию:

откручиванию голов совам.

Нет, мы ее не видели, говорят они.

Я не понимаю, хотя вы и говорите так, отвечает Таддеус.

А теперь, если не возражаете, сэр, слышит он, мы продолжим

наслаждаться игрой с этими совами. Мы надеемся, вы

найдете эту маленькую девочку. Судя по вашим словам, она

очень милая и красивая.

Остаток дня Таддеус спрашивает каждого встреченного им

горожанина, не видел ли тот его дочь. Все говорят, что не

видели. Члены Решения проходят мимо Таддеуса.

Мы поможем, говорят они, улыбаясь.

Один, в маске синей птицы, протягивает Таддеусу яблоко,

извиняется, бежит вдогонку за остальными.

 

Селах и Таддеус не спят

 

несколько дней, в течение которых принимают решение, что

война с Февралем необходима, чтобы излечить их от печали.

Они приглашают членов Решения в свой дом. Те долгие часы

говорят о стратегии уничтожения Февраля. Они поднимают

птичьи маски, когда пьют чай, открывая посиневшие от холода

губы. Таддеус пытается сдержать слезы, когда желтая птица

протягивает ему список пропавших детей и просит Таддеуса

вписать имя Бьянки под остальными. Он читает список. Его

глаза наполняются слезами. Он вписывает имя Бьянки.

Война вернет мне дочь, спрашивает Таддеус.

Птицы переглядываются.

Возможно, говорят они. Все возможно, когда ты начинаешь

войну.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась, говорит Таддеус. Я хочу,

чтобы она вернулась, и я хочу, чтобы моя жена была в

безопасности.

Он берет Селах за руку.

 

- 15 -

Список пропавших детей

 

Эви Родс — пропала из своей кровати 127-го Февраля

Кэндейс Смит — исчезла, когда кормила птиц 175-го Февраля

Адам Джонсон — исчез, когда играл в чулане 112-го Февраля

Джон Смит — также исчез, когда кормил птиц 175-го Февраля

Дэниэл Хилл — считается заблудившимся в лесу с 212-го

Февраля

Джойс Айки — утонула, когда ныряла за черепахами 188-го

Февраля

Джозеф Мендлер — пропал из своей кровати 139-го Февраля

Эстрелла Робертс — исчезла во время игры в прятки 144-го

Февраля

Эмили Бойс — утонула, играя в снежки 222-го Февраля

Сара Лок — исчезла в буран 247-го Февраля

Бьянка Лоу — пропала из своей кровати 255-го Февраля

Питер Тьюнер — не вернулся домой из школы 199-го Февраля

Джессика Чеймберс — исчезла, когда выгуливала собак 312

го Февраля

Сьюзи Пек — пропала из своей кровати 322-го Февраля

 

Колдор Клеменс

 

Во время войны с Февралем я был первым помощником Тада.

Именно так, первым помощником. Правой рукой. Вожаком

волчьей стаи. Или вожаком собачьей своры. Как ни назови.

Я думал, Тад обезумел из-за похищения Бьянки. Но когда я

обратил внимание, как изменилось настроение горожан по

ходу сезона Февраля, я пошел к нему в дом вместе с членами

Решения, чтобы поговорить о войне. Каждую неделю мы

вербовали все больше и больше горожан, и мы все толпились

там. Пили чай и какое-то дерьмо. Я пил водку с ликером.

Прежде чем Тад заговорил, члены Решения сказали мне, что

именно он, по их мнению, должен вести город на войну. Они

видели в нем командующего. Они считали его вожаком.

Хорошо, подумал я, так давайте поглядим, что скажет этот

парень.

Лишь одно вызывало у меня желание участвовать в этой

- 16 -

войне, если, конечно, не считать, что война чертовски бодрит.

Я говорю о том, что одним вечером показали нам Тад и

Профессор. Называлось это диаграммой настроения. Она

объясняла, как наше настроение меняется в зависимости от

сезона. Я, само собой, не Профессор, но и мне стало ясно: во

время этого сезона Февраля с нами что-то произошло.

Показатель грусти, или как там он называется, достиг пикового

значения. Тад указывал на диаграмму с круто взбирающейся

вверх линией и хмурился. И разговоры о его бедной

пропавшей девочке, и вид моих собственных детей, бьющихся

головой о стену весь долгий Февраль, так разозлили меня, что

я решил возложить мое сердце, мою кровь на алтарь войны.

 

Идет первая атака на Февраля:

 

Таддеус, Селах, Колдор Клеменс и члены Решения

разрабатывают план, цель которого — обмануть Февраля,

притворившись, будто на дворе лето. Мужчины снимают

рубашки, закатывают брюки до колен и называют их шортами.

Селах в легком летнем платье, том самом, которое надевала

во время их первого воздушного путешествия с Таддеусом.

Оно пахнет кедром и скошенной травой с пола его мастерской.

Остальные женщины в юбках. Они расстегивают блузки и

развязывают чепчики.

Ополченцы хлопают в ладоши, обсуждая теплую погоду.

Воображают лучи прямого солнечного света, обжигающие им

спины, когда они ухаживают за посевами.

Колдор Клеменс прикидывается, будто собирает ягоды.

Вытирает пот со лба, а затем прыгает в сугроб и начинает

плавать в нем.

Таддеус и Селах отходят от группы, чтобы предаться любви на

снегу. Они говорят друг другу, что надо сосредоточиться на

океане, играющем с пальцами ног, и на песке в волосах. Селах

представляет себе, что тающий снег между ее ног — пот.

Таддеус слизывает лед с ее ресниц и вдавливает ее в снег.

Они чувствуют, что за ними наблюдают, и это возбуждает.

На исходе дня все пытаются улыбаться. Они промерзли до

костей и идут в дом Таддеуса, чтобы выпить чая. Все

- 17 -

вымотались, лица красные от укусов Февраля.

Мы должны следовать этой тактике. Пока не увидим какой-то

прогресс, говорит Таддеус.

Все выражают согласие, поднимая чашки с чаем.

 

Селах

 

Одним из самых убежденных сторонников войны был этот

неистовый человек, которого звали Колдор Клеменс. Ранее

Клеменс входил в группу воздухоплавателей, которая

называла себя Решением. Решение — это девять или десять

мужчин, лица которых скрыты птичьими масками. Они

отказываются повиноваться законам, запрещающим полет.

Решение устраивает прыжки с крыш домов и привязывает

воздушных змеев к дверям магазинов. Это агрессивная

компания.

Я хотела, чтобы моя дочь вернулась. Я хотела, чтобы моему

мужу ничего не грозило. Поэтому, когда я увидела Колдора

Клеменса, ростом в семь футов весом под триста фунтов,

который стоял у двери моего дома, и по его щекам катились

слезы, я схватила Колдора Клеменса за запястье, втянула в

дом и сказала, что вся вина лежит исключительно на Феврале.

И только война поможет нам.

Это Колдор Клеменс, сказала я.

Рад с вами познакомиться, сказал мой муж.

 

Обрывки пергамента, найденные под подушкой Селах

 

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

- 18 -

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

Я хочу, чтобы моя дочь вернулась.

 

Таддеус

 

Сегодня я пошел в город с Колдором Клеменсом. В холодном

воздухе пахло яблоками. Я увидел сидевшего на почтовом

ящике лиса. С утиными перышками в пасти. Все спрашивали о

войне против Февраля. Мы не успевали отвечать на вопросы.

Люди окружили нас в десять рядов.

Давай, сказал Клеменс и опустился на колени. Чувствуя себя

по-дурацки, я взобрался ему на плечи, а когда выпрямился —

вознесся высоко над толпой.

Я сказал горожанам, что война с Февралем необходима, как

воздух, которым мы дышим. Если мы откажемся воевать,

холод и серость накроют нас навсегда, будто бескрайнее

одеяло из скал. Я предложил им вспомнить, каково это,

держаться за руки с Маем. Я предложил им вспомнить, как

звучат речки, бегущие под окнами спален, как плещется вода

по августовским камням, как поют птицы в зелени веток, как

собаки воют на равнине. Я предложил им закрыть глаза,

забыть о снеге, тающем на лицах, и вспомнить, что они

видели и чувствовали, когда просыпались поутру и солнечные

лучи падали на их постели, на их голые ноги.

Клеменс поднял руки и сжал мне ребра. С необычайным

изяществом снял меня с плеч и поставил на землю.

Великая речь, Тад. Действительно, действительно,

действительно классная.

Клеменс хлопнул меня по плечу. Остался синяк, формой

- 19 -

напоминающий головку деревянной колотушки.

 

Колдор Клеменс

 

Тад на мгновение замолчал. Запах мяты, как дымок,

поднимается с его кожи. Потом он пробормотал несколько

фраз, поднимающих настроение. ЖИЗНЬ ХОРОША. ЛЮДИ

СМЕЮТСЯ С ИЮНЕМ. ФЕВРАЛЬ — НИЧТО, ПОТОМУ ЧТО

ФЕВРАЛЬ — ДЕРЬМО. Вторую часть фразы он не сказал, ее

произнес я. Запах исчез. Тад указал на небо. Он велел мне

высматривать ноги девочки в дыре. Он сказал, что, возможно,

это ноги Бьянки. Я не видел ничего, кроме облаков, душащих

маленькие звезды. Мы наблюдали несколько минут, пока он не

сказал, что во второй дыре мужчина и женщина. Но я по

прежнему ничего не видел. Тад сказал, что мужчина и

женщина дерутся, бросают друг в друга бумажные комки. Я

продолжал смотреть. Какое-то безумие — думать о дырах в

небе. Но возможно, я разглядел две смутные фигуры в той

одной дыре. Кто знает? Я напился сидра и водки с ликером.

 

Оранжевая птичья маска

 

Сегодня мы поднимаемся на вершину холма, неся с собой

шесты, изменяющие погоду. Некоторые длиной в пятьдесят

футов, и для того чтобы поднять их, нужны человек десять.

Идея — разогнать облака, которые закрывают солнце.

Древний тактический прием Петра, которым ему не довелось

воспользоваться.

Заканчивается все неудачно. После того как мы поднимаем

шесты, ледяная буря смораживает их верхушки воедино. Их

сдувает вниз по склону к городу. Один погодный шест

пробивает окно магазина.

К ночи мы все чувствуем грусть, это и есть Февраль. До моих

ноздрей долетает запах мяты, который идет от Селах и

Таддеуса.

Не всякая тактика эффективна против Февраля, говорит

Таддеус. Настрой у всех остается позитивный.

После великой речи Таддеуса число ополченцев удваивается.

- 20 -

Теперь с нами кузнецы, и скульпторы, и фермеры, и

маленький человечек, и лавочники, и большинство тех, у кого

Февраль похитил детей. Они не могут разжать кулаки, в

которые превратились их сердца.

Идите домой и разожгите большой костер, говорит нам

Таддеус. Грейтесь, пока не почувствуете, что пот пропитал всю

одежду.

 

Таддеус

 

Февраль изничтожил множество наших конечностей. Больные

мужчины лежат в постелях, грустные и бесполезные. Кто

остался, бодрствуют, разрабатывают планы новой военной

стратегии. Мы по очереди ходим, мнем бумагу, отвергаем

всякую идею, слетающую с наших холодных губ. Селах

разносит чай. В каждой чашке плавают два скрещенных

листка мяты. В отсутствие идеи мы задаемся вопросом,

следует ли нам продолжать нашу дневную атаку, притворяясь,

будто стоит теплая погода. Некоторые мужчины одеты в

длинные штаны и свитера. Они вскидывают руки и выходят за

дверь. Селах стоит в дверном проеме, пытаясь разглядеть

горы, спрятанные облаками. Она роняет свою чашку. Потом

говорит, что мне надо на это посмотреть. Я подхожу, она

указывает на свои ноги и поднимает палец, направляя его на

крыши города. Горячий чай прожег тропу в снегу от нашей

парадной двери вниз к городу.

 

Они находят тело Бьянки

 

на берегу реки. Двое ополченцев вытаскивают ее из воды,

вытягивают руки вдоль боков, кладут головой на камень.

Смотрят. Она расписана синими чернилами, случайными

буквами, которые они не могут сложить в слова. Когда они

говорят Таддеусу, запах мятных листьев становится таким

сильным, что окрашивает окна города зеленым и облака

выглядят, как мох.

Таддеус пытается расшифровать слова в надежде получить

полное предложение. Посылает гонца к Профессору.

- 21 -

Профессору удается разобрать только одно слово: СОВЫ.

Я хочу, чтобы ты знал, я присоединяюсь к войне против

Февраля, говорит Профессор.

Хорошо, отвечает Таддеус, застегивая пуговицы пальто.

Через несколько дней тебе надо провести собрание. Есть

нечто такое, что ты должен увидеть, говорит Профессор. Это

прием против Февраля. Думаю, он может сработать.

Очень хорошо, отвечает Таддеус. Собрание завтра, в моем

доме. До свидания.

 

План Профессора с ящиками

 

света — триста листов пергамента, исчерченных уравнениями

и графиками. Он не спал много дней, используя мастерскую

Таддеуса для изготовления первого ящика света. К вечеру

пятого дня удары по металлу, визг пилы, звон разбивающегося

стекла и хруст разрываемого пергамента смолкли, и появился

Профессор, с лицом, покрытым черным жиром, и руками в

крови.

Я закончил, сообщил он Таддеусу. Зубами вытаскивал осколки

из костяшек пальцев и выплевывал. Давай проведем

собрание, чтобы я смог объяснить эффективность ящиков

света.

Ополчение собралось. Все наблюдали, как Профессор поднял

ящик света над головой и опустил, прочно установив на плечи.

В правой руке Профессор держал металлическую, с

вмятинами коробочку, от которой тянулся провод. Поднимая

металлическую коробочку, он сказал приглушенным голосом,

что это источник энергии, после включения имитирующий

солнечный свет, которого мы не видели чуть ли не год. Корпус

ящика света — из деревянных досок, скрепленных под

разными углами металлическими скобами, за исключением

передней панели, которая — из стекла. В верхней части

панели лампы, — так назвал их Профессор, — которые и

должны дать свет. Когда он повернул выключатель, все

увидели грусть и раздражение на его лице, он поднял глаза,

чтобы посмотреть на лампы, тогда как голова его стала

подергиваться. От поворота выключателя ничего не

- 22 -

изменилось. Профессор яростно потряс металлическую

коробочку. Схватился за голову и едва не потерял равновесие.

Потом все почувствовали вонь горящих листьев, и лампы

вспыхнули, залив лицо Профессора ослепительно белым

светом. Ополченцы зааплодировали. Некоторые выбежали на

засыпанную снегом равнину, чтобы показать язык небу. Другие

по очереди надевали ящик света себе на голову, с тем чтобы

свет пропитывал их зимние бороды. На языке оставался

привкус крови с треснувших губ.

 

Когда Таддеус вернулся в

 

лес, троих мальчишек там не было. Таддеус поднял голову и

увидел сидящих на ветви сов. Он спросил их, не видели ли

они трех мальчишек. Совы говорить не могут, и Таддеус

смутился. Походил вокруг в поисках следов. Заметил

пергамент, прибитый к дереву. Прочитал на нем, что похищены

еще трое мальчишек, и их следует добавить в список

пропавших детей. Стояла и подпись: Февраль. Таддеус увидел

уходящие от дерева следы. Несколько ярдов они тянулись по

прямой. Потом образовывали круг. Снова прямая, и новый

круг. После каждого круга следы менялись по форме:

медвежьи, оленьи, беличьи, человеческие, и так далее. Следы

уходили в чащу и терялись вдали.

 

Список, написанный Февралем, который Февраль носил в

кармане своего вельветового пальто

 

1. Я человек неплохой. Я наслаждаюсь Июнем, Июлем,

Августом, как и все.

2. Я кормил тебя одуванчиками и вычищал стебельки из твоих

зубов своим языком.

3. Ты пахнешь медом и дымком. Так я тебя и зову. Девушка,

которая пахнет медом и дымком. Но это только часть тебя. Ты

поле одуванчиков.

4. Мне снится этот кошмар: я стою на поле одуванчиков с

косой в руке. На горизонте маршируют дети. Каждый ребенок

держит один из твоих зубов.

- 23 -

5. Я в таком смятении, что оно ощущается чуть ли не

спокойствием.

6. Я виновен в похищении детей. Я виновен в похищении

Бьянки и причинении великой боли Таддеусу, Селах и городу.

7. Я хочу быть хорошим, но не получается.

 

Таддеус

 

Первая атака горячей водой начинается из нашего дома на

холме. Мы проводим ночь, наполняя ведра кипящей водой.

Подогреваем их на маленьких кострах из ветвей. Выливаем

воду вниз по склону по направлению к городу. Облако пара

поднимается к небу, когда в снегу удлиняются широкие, пустые

траншеи. Ополченцы аплодируют, словно наблюдают

театральную постановку. Карлик у подножия холма делает

кувырок. На мгновение в небе появляется желтое. Я смотрю в

лучи солнца и замечаю, что небо дрожит вокруг одной из дыр.

Я вижу следы, бегущие от первой дыры ко второй, в которой

более нет болтающихся ножек. Я прошу Селах посмотреть

вверх. Она смотрит, но говорит, что видит только чуть

разошедшиеся облака. А потом небо колышется, как флаг, и

становится черным, словно сдвинутые портьеры из шерстяной

материи.

 

Бьянка

 

Возможно, я в подземной камере. Возможно, умерла. Мне

недостает воздуха. Мне не хватает мамы и папы. Время от

времени темнота исчезает, и несколько минут я вижу мужчину.

Как вчера, когда желтизна залила комнату. Он высокий, с

бедрами, как у меня. Я уверена, что это Февраль. Он не

моется и не меняет одежду. Волосы густые и непричесанные,

борода всклокоченная, брюки порваны, рубашка блекло-серая.

Он сидит у стола или ходит по маленькой комнате, где он

живет, и я прячусь за мебелью. Еще он много плачет. Иногда

сидит за столом, уставившись в пустые листы бумаги, которые

лежат перед ним. Но потом выходит из оцепенения, и что-то

записывает, и поднимается, и вновь кружит по комнате.

- 24 -

Февраль пьет слишком много кофе. Во второй половине дня

он ест: два толстых ломтя хлеба с какой-то липкой массой и

кусочками животных сверху. Иногда кусочки животных падают

с хлеба на пол, но Февралю это без разницы. Он наклоняется,

поднимает с пыльного деревянного пола упавшее и ест.

Однажды я увидела, как он смотрел в окна на падающий снег

и начал громко рыдать. В полу две дыры. Порой я сижу на

краю одной. Иногда думаю о том, чтобы прыгнуть вниз.

 

Таддеус прижался

 

к спине спящей Селах. Сонным голосом она спросила,

наступит ли когда-нибудь Июнь. Таддеус закрыл глаза и

увидел город, сгоревший дотла, и одновременно кивнул,

проведя носом по позвонкам Селах. Открыл глаза. Подумал о

Бьянке. Когда заснул, ему снилось, что облака распадаются, а

город заново вырастает из земли. Утром, проснувшись, он

попытался вспомнить сон, но не смог, хотя, закрыв глаза,

провел на холме немало времени.

Селах, прокричал он, глядя на их дом. Ты помнишь сон,

который я видел прошлой ночью.

Селах выливала ведра горячей воды вокруг их дома. Она

крикнула, что не помнит, но, вероятно, о воздушных шарах.

Разумеется, сказал Таддеус. Мне снились воздушные шары и

полет. Спасибо.

Селах хотелось, чтобы ров защищал их дом от Февраля.

Селах хотелось, чтобы Февраль подошел к концу, вместе с

нескончаемой грустью, и чтобы перестали пропадать дети.

Селах хотелось возрождения города и полета. Селах хотелось

чего-то прекрасного.

 

Таддеус

 

После трех дней поливания водой из ведер наши руки,

покрывшиеся синяками, более не могли поворачивать ручку

крана, формой похожую на голову воробья. Колдор Клеменс

изобретает лошадино-корытную систему подачи воды. Он

работает два дня, валя дубы и выдалбливая стволы ножами и

- 25 -

топорами. Когда он заканчивает, получается деревянное

корыто в три раза длиннее нашего дома. Оно дотягивается до

середины того участка, где раньше выращивалась кукуруза.

Клеменс показывает нам, как приклеивать кусочки стекла ко

дну корыта березовым соком, который он набирал в ведра.

Таким образом, говорит он, само корыто не загорится, и

разжигает под ним маленький костер. Вода кипит на

медленном огне. Клеменс приводит шесть лошадей на холм и

привязывает их кожаной упряжью к корыту, наполненному

кипящей водой. Он поднимает руку, сует пальцы другой в рот и

свистит. Я никогда не слышал, чтобы человек так громко

свистел. Лошади бросаются вскачь, корыто переворачивается,

водяная волна несется к городу, расплавляя снег.

Мы продолжаем атаку всю неделю, пока улицы не очищаются,

— нам нужна мягкая, непромерзшая земля — и снег тает на

почве, как на огромном языке. Дети говорят, что облака похожи

на разорванные паруса. Дыры в небе становятся розовыми, и

тело падает с неба в реку. Ополченцы указывают липкими от

березового сока пальцами на небо и кричат, желая Февралю

смерти.

 

ФЕВРАЛЬ СИДЕЛ НА ПОЛУ ДОМА

 

с девушкой, от которой пахло медом и дымком. Девушка

говорила ему, что ей тяжело находиться рядом с человеком,

который носит в себе так много печали. Февраль подтянул

колени к глазницам.

Февраль извинился. Он раскачивался взад-вперед. Когда он

вытягивал ноги, девушка улыбалась и бегала по дому.

Февраль спросил, что она делает. Девушка, от которой пахло

медом и дымком, сказала, что хочет развеселить его.

Я не думаю, что у тебя получится, сказал Февраль. Я

сожалею, но не получится.

А ты попробуй, предложила девушка, от которой пахло медом

и дымком.

Февраль поднялся и тоже начал бегать. Его суставы скрипели.

Он наткнулся на стол, перевернул графин с водой.

Похоже на потоп, сказала девушка, от которой пахло медом и

- 26 -

дымком, и прибавила скорости, энергично работая руками и

ногами.

Пожалуй, согласился Февраль, с радостью наблюдая, как вода

добралась до края стола и закапала на пол.

 

Ополченец номер шесть (Зеленая птичья маска)

 

Горячая вода принесла намного больше пользы, чем мы

предполагали. Из-за таяния снега некоторые части города

затопило, но мы использовали почти всю воду, чтобы

наполнять ведра. Февраль расползается по горизонтальным

швам. В небе лишь редкие облака. Само небо нежно-синее.

Щеки детей пламенеют от солнца.

Горожане сегодня смеются. На склоне холма проклюнулись

первые зеленые всходы. Город ожил и вновь готов трудиться.

Мы выиграли первое сражение с Февралем, но знаем, что

всякое может случиться. К примеру, гонцы привезли сведения,

что темные облака нисходят с горных пиков. Люди видели, как

медведи гризли застегивают на все пуговицы пальто из

оленьих шкур на случай мороза. Плотники забили окна

досками и отказываются покидать свои дома. Они бормочут:

грусть. Грусть звучит, как пузырьки, медленно поднимающиеся

в кипящей воде.

 

ДЕВУШКА, ОТ КОТОРОЙ ПАХЛО МЕДОМ

 

и дымком, обожала собирать книги о растениях. Как-то

вечером, сидя с Февралем на диване-качалке, стоящем на

крыльце, она открыла главу о вьющихся растениях и мхе. На

одной странице изображались двенадцать различных

вьющихся растений, поднимающихся по кирпичной стене

викторианского особняка.

Когда девушка встала, чтобы пройти в дом и проверить, готово

ли жаркое, она поцеловала Февраля в лоб. Февраль быстро

пролистывал книгу о растениях, пока не добрался до картинки,

изображающей скелет оленя в лесу. Белые кости покрывали

споры мха.

В статье под картинкой говорилось о том, что за какую-то

- 27 -

неделю все кости покроются рыхлым зеленым мхом.

Девушка вернулась на крыльцо. Спросила, нашел ли Февраль

что-нибудь интересное. Сказала, что жаркое уже готово.

Февраль кивнул. Отметил, что ему понравилась идея со мхом.

 

Таддеус

 

Споры мха появились на копытах лошадей, и слои зелени

росли на их ногах и спинах. Селах проводила ночи, пытаясь

защититься от атаки мха, сдирая зеленые полосы, а потом

снимая боль с окровавленной плоти лошадей мокрыми

листьями магнолии. Мы продолжали водно-корытные атаки,

пока мох не свалил всех лошадей. Темно-зеленое одеяло

выросло поверх их глаз.

Селах не могла уничтожать мох руками, потому что он стал

слишком толстым. Теперь он стал больше, чем любая лошадь.

Селах спала рядом с умирающими лошадьми, пока мох не

пробрался им в горло. После смерти лошадей мох двинулся к

лесу и к нашему дому, вверх по холму. Колдор Клеменс махал

косой, словно косил пшеницу на поле, которое надвигалось на

него. Он кричал, проклиная Февраля. Двое жрецов пришли,

чтобы побрызгать святой водой вокруг нашего дома. Они

пребывали в замешательстве. Небо стало зеленым, потом

черным. Снова зеленым. Волк встал на задние лапы,

передними разрывая себе брюхо. Муравьи расползались,

унося кубики мха.

В конце концов мы устали. Клеменс, и я, и ополченцы

ретировались в наш дом и забаррикадировали дверь нашими

спинами. Потом мох прополз под дверью и перекинулся на

наши башмаки.

 

Короткий список, найденный в заднем кармане Февраля

 

1. Я сделал все, что мог.

2. Мне нужно знать, что ты не уйдешь.

3. Я написал историю, чтобы показать любовь, а она

превратилась в войну. Какой ужас.

4. Я обернул собой звезды и затолкал луну в такое место,

- 28 -

откуда ее не могли достать.

5. Я из тех, кто крадет детей и отнимает полет.

 

Селах

 

Наблюдать смерть этих лошадей. Чувствовать судороги,

которые пробегали по мышцам под этой мшисто-зеленой

шкурой, их дрожь. Пол, и стены, и потолок нашего дома

покрыты мхом. Пес покрыт мхом, но он до сих пор жив и

бегает вокруг дома, лая на зеленые облака. Таддеус

пригоршнями срывает мох со стен. Коса Колдора описывает

широкие, низкие дуги.

Селах, сказал Таддеус, начни с пола. Вырви, сколько

сможешь, и сожги в печи.

Колдор закричал на меня, потому что я стояла столбом, а руки

словно примерзли к бокам. Я думала о том, как умирали

лошади. Я думала о смерти и войне и грусти этого когда-то

разноцветного города.

Селах, пожалуйста, пол, сказал Таддеус, который стучал

ногами, чтобы счистить мох, выросший на мысках его сапог.

Я вернулась туда, где остались лошади.

Опустилась на колени около холодной, тронутой снегом

зелени. Содрала мох с их туш. Их глаза вылезли из орбит,

языки вывалились изо рта. Их шеи — канаты мышц и мокрый

от снега мох, который напоминал теперь зеленую пену.

Я сунула голову в шею лошади. Глубоко внутри этого

переплетения плоти, среди органов и костей, я обнаружила

миниатюрный город, похожий на наш. Я увидела Таддеуса, и

Колдора, и Бьянку, и всех остальных, спящими в гамаках,

привязанных к ребрам. Я увидела маленький воздушный шар,

в корзине которого находились лошади. Я увидела воздушных

змеев, которые заталкивали облака в горящее солнце. А на

месте желудка я увидела себя, стоящую на замерзшей реке.

Потоки ветра, обдувающие мои ноги, поднимали платье и

вскидывали волосы к облакам. Я чувствовала, как лед трещит

под моими ступнями. Рыба ела воду и кричала мне, звала

спуститься вниз и выпить чая с мятой.

 

- 29 -

Таддеус

 

Городские лавочники сказали, что видели Селах, стоявшую на

реке. Один из них направился к ней. Протянул ей руку, но она

покачала головой и стукнула ногой по льду. Разбила лед и

провалилась под него.

Я пытался спасти ее, Таддеус, сказал лавочник, невысокий

старичок с согнутой спиной. Он ходил, опираясь на трость,

ручка которой напоминала орла, и сейчас держал ее в руке.

Я лег на лед и попытался найти ее в проруби. Извините, сэр,

но это все, что я видел. Я не знаю, рассердится на меня за это

Февраль или нет. Но возьмите, здесь то, что я видел. Его

затрясло, потом он выпрямил спину.

Он протянул мне кусок пергамента. Закричал, призывая к

смерти Февраля, несколько других лавочников окружили его, и

все вместе они исчезли в харчевне. Снаружи остались груды

увядающего мха, умирающие муравьи, мясник, свежующий

волка.

Я развернул пергамент. Я думал о Бьянке, о Селах и о

продолжающейся войне. Я сел на землю прямо на улице,

телеги проезжали мимо меня, их колеса скользили по снегу.

На пергаменте я увидел карандашный рисунок. Изображал он

женщину. Селах под водой. Коричневые рыбы с лошадиными

головами окружали ее. Ее руки превратились в сердитые

облака. Нити воздушных змеев опутывали ее тело, и она

кричала с набитым снегом ртом.

 

Снегопад продолжался, и

 

ополчение собралось вокруг Таддеуса, который так и сидел на

улице. Лавочники лопатами расчищали вокруг него снег.

Таддеус держал в руке смятый лист пергамента и отказывался

говорить. В какой-то момент телега раздробила ему кисть

руки, но он и бровью не повел.

Война продолжается, и мы должны сражаться, сказал один

ополченец.

Ты нужен городу, сказал другой.

Колдор Клеменс схватил Таддеуса за плечи и потряс его.

- 30 -

Ты можешь злиться на Февраль, сказал он, глядя в темные

глаза Таддеуса.

Таддеус что-то бормотал и сжимал кулаки, но не двигался.

Трое ополченцев — синяя птичья маска, плотник и Колдор

Клеменс — постарались столкнуть его с места. Колдор

Клеменс сказал, что с тем же успехом они могли пытаться

сдвинуть трубу. Им ничего не осталось, кроме как оставлять

его на улице ночь за ночью.

 

Левая сторона моего тела Бьянка и правая сторона моего тела

Селах. Лишившись тела, мне нет смысла жить.

 

Я представлял тебя полем скачущих лошадей, Селах. Тебя,

Бьянка, воздушным шаром размером с небо, мое тело —

воздушным змеем, который ты можешь бросить в воздух.

Тянуть меня нитью и лошадью.

 

Скажите мне, что со смертью все не заканчивается. Что все не

кончается Февралем. Засохшие полевые цветы, обвивающие

шею плачущего ребенка.

 

Я замедлил сердцебиение до трех ударов в минуту. Я

перерисовал облака в птиц, лис загонял их в горы.

 

Сегодня я собираюсь шевельнуть рукой.

 

Меня рвет кубиками льда.

 

Рядом со мной призрак.

 

Вставай, папуля.

 

ФЕВРАЛЬ НАБЛЮДАЕТ ЗА СНЕГОПАДОМ

 

Он думает о бессмысленных смертях Селах и Бьянки и о

продолжающейся войне против него. Он создает в небе десять

различных оттенков серого и начинает снова. Девушка, от

которой пахнет медом и дымком, зовет его в дом. Он думает,

- 31 -

она зажигает свет в горле, когда говорит. Ее тело пронизано

нитями света.

Против меня идет ужасная война, говорит он, обернувшись.

Я знаю, отвечает она. Ты можешь остановить ее, как только

захочешь.

Девушка, от которой пахнет медом и дымком, не слышит его

плача, но видит ссутулившиеся плечи. Она видит, как его

страшно трясет.

 

Скульптор

 

Призрак Бьянки появляется в городе. Она носит красные

шорты и белую блузку, и у нее длинные черные волосы. Я

наблюдаю, как она покупает листья мяты и говорит

лавочникам, что скоро у нас наступит вечное лето. Она ходит

по улицам, раздавая тюльпаны, на лепестках которых жилками

написано «ИЮНЬ». Бармен говорит, что у призрака Бьянки

есть военный план, в который вовлечены дети, похищенные

Февралем. Мой подмастерье говорит, что на руках Бьянки,

когда она складывала их вместе, возникало заполненное

воздушными змеями небо.

Таддеус молчал неделю. Но когда призрак Бьянки что-то

шепнул ему на ухо, он поднялся. Указал на небо. Пошел

домой. Колдор Клеменс взял на себя командование

ополчением. Призрак Бьянки исчез в лесу.

После ухода Таддеуса в городе похолодало и потемнело, как

никогда. Из-за мороза мои статуи сов становились хрупкими,

трескались и рассыпались в пыль, и мне еще повезло, что у

меня нет детей, которых надо кормить. Ужасные, конечно,

слова, но это правда.

 

СТАТУИ СОВ — ЗА ПОЛ ЦЕНЫ

 

 

Колдор Клеменс, сняв рубашку,

 

произнес речь под двумя дырами в небе. Ополченцы сидели

кружком, а Клеменс размахивал кулаками и плевался в

- 32 -

сугробы.

Таддеус поднялся на холм, неся на плече косу. Он скосил

верхушки нескольких сугробов, вызвав восторженные крики

ополченцев. Клеменс откинул голову и принялся выкрикивать в

небо проклятия.

Я хотел бы кое-что добавить, сказал Таддеус, выходя на

середину круга и, из уважения к Клеменсу, снимая рубашку.

Снег падал ему на кожу, но Таддеус не замечал снега. Он

приготовился к тому, что почувствует, но ощутил совсем

другое, так как снегом оказались клочки пергамента с

нацарапанными на них буквами. В ярости Таддеус собрал все

клочки со своих плеч и рук и с волосатой спины Клеменса.

Ополченцы помогали. Ползали на четвереньках и собирали

клочки пергамента в маленькую кучку.

 

Таддеус и Профессор провели

 

следующую неделю, расшифровывая послание на клочках

пергамента. Они сидели за деревянным столом на кухне

Таддеуса, по которому можно было передвигать клочки с

буквами. По очереди надевали ящик света. Ополченцы

приносили им мятный чай и поддерживали огонь в печи.

Количество клочков пергамента превышало две сотни.

Профессор время от времени ударял ладонью по боковой

поверхности ящика, и свет в нем мигал, тогда как они

продолжали перемещать буквы на столе.

Как насчет этого, спросил Таддеус, выложив буквы длинным

рядом чуть ли не во весь стол:

 

НАЙДИТЕ ФЕВРАЛЯ НА ОКРАИНЕ ГОРОДА

НОСЯЩЕГО ТЕМНЫЕ ОДЕЖДЫ СЛЕДУЙТЕ

ЗА ЖИВОТНЫМ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ СЛЕДЫ

ОСТАВЛЕННЫЕ ФЕВРАЛЕМ НА ОКРАИНЕ ГОРОДА

 

Но возможно, это неправильно, сказал Профессор. Смотри.

 

ОСТАВЛЕННЫЕ ГОРОДОМ ТЕМНЫЕ СЛЕДЫ

НА КРАЮ ОДЕЖД

- 33 -

ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ СЛЕДЫ НОСЯЩИЕ ТЕМНЫЕ ОДЕЖДЫ

НА ОКРАИНЕ ГОРОДА

 

Рассмотрим все фрукты, предложил Таддеус.

 

ЯБЛОКИ И АРБУЗЫ

НА ОКРАИНЕ ГОРОДА

 

Фрукты, переспросил Профессор.

Да, фрукты, ответил Таддеус, и перечислил названия других

фруктов, растущих в теплые месяцы.

Профессор продолжал передвигать буквы. «НА ОКРАИНЕ

ГОРОДА» появилось с десяток раз.

А потом Профессор вновь взялся за буквы, и получилось

нечто совсем другое. Он протянул ящик света Таддеусу. Потер

лицо. Таддеус сказал, что он должен идти «НА ОКРАИНУ

ГОРОДА». Рассказал Профессору о свитке пергамента,

прибитого к дереву, под которым однажды сидели трое

мальчишек, откручивающих головы совам. Рассказал о следах

на снегу, уходящих от дуба, о кругах, об отпечатках лап

животных, о человеческих следах, которые, возможно, могли

привести к Февралю.

Очень хорошо, отозвался Профессор. На окраине города.

Если нет, мы вернемся к клочкам пергамента и поищем другой

ответ, сказал Таддеус.

Очень хорошо, согласился Профессор. И вновь надел ящик

света.

 

Лист, найденный в домике Февраля, содержащий перечень

возможных средств для излечения Февраля

 

1. Корень валерианы и таблетки витамина С, принимаемые в

темноте.

2. Йога и медитация.

3. Снег, растопленный в детских ладошках.

4. Ящики света?

5. Горячая ванна с экстрактом мяты.

6. Прикасаться к луне в тех местах, о существовании которых

- 34 -

луна не знает.

7. Употреблять зверобой.

8. Удобрять внутренний сад.

9. Вернуть Бьянку.

10. Обратить страхи в желания.

11. Дневник настроения.

12. Насытить тело водой.

13. Уделять больше внимание девушке, от которой пахнет

медом и дымком.

 

Таддеус повязал на шее шерстяной

 

шарф, посмотрел на рисунок Селах, который дал ему старик, и

вышел из дома. Ветви деревьев согнулись под тяжестью

снега, невидимые веревки привязывали их концы к земле.

Таддеус представлял себе, что стоит позади Февраля и ножом

перерезает шею от уха до уха. Он видел, как кровь смывает

веревки, снег сваливается с деревьев, и небо становится

синим.

Когда он шел по городу, несколько лавочников пожали ему

руку. Мясник дал ему кусок свиной вырезки, завернутой в

вощеную бумагу. Вновь появился старик. Прихрамывая,

подошел к Таддеусу и протянул ему еще один сложенный лист

пергамента. Таддеус осторожно развернул его. Увидел себя,

стоящего позади бородатого мужчины и перерезающего ему

шею.

Почему ты это нарисовал, спросил Таддеус.

Но старик ушел. Таддеусу показалось, что в желтом свете

свечи он видит его через окно таверны. Старик пил пиво из

большой кружки. Он подумал, что пивная кружка разрисована

воздушными шарами.

 

ФЕВРАЛЬ ПОХИЩАЛ ДЕТЕЙ

 

и хоронил их на окраине города. Всякий раз, заглядывая в

город и ощущая грусть, он посылал жрецов, вооруженных

лопатами, вырыть новую могилу. Не знал Февраль одного —

не все дети умирали. Некоторые научились выживать под

- 35 -

землей, построили сеть подземных тоннелей. Кто-то им

помогал. Ночью они прокрадывались на поверхность,

собирали хворост и крали фонари. Февраль не знал, что дети

делали под землей. Не видел их холодные лица,

подсвеченные костром или фонарем, не слышал, как они

обсуждали войну против него. Дети мечтали о том же, что и

ополченцы города. О стаях птиц, летящих в новом синем небе.

Они рыли тоннели, которые змеились под городом, и

оставляли записки в домах, сообщая людям о своих боевых

действиях. Некоторым детям везло меньше. Февраль

наблюдал, как их пальцы пробивают корочку снега, дергал и

вытаскивал на ветер, когда приближались волки. Февраль

радовался, когда такое случалось. Он кричал ХАХАХАХАХА и

при этом чувствовал себя виноватым, проделывая такое.

Неоднократно Февраль заглядывал под крышу, чтобы

выкрасть ребенка, и видел людей, в шерстяных одеялах, и

шарфах, и свитерах, стоявших тесным кругом.

Он наблюдал, как они раздевались после того как

разворачивали листки пергамента со словами которые он не

мог разобрать.

 

ФЕВРАЛЬ ПЫТАЛСЯ ПОНЯТЬ

 

город. Девушка, от которой пахло медом и дымком, сказала,

что он должен пить больше чая с мятными листьями. Она

обхватила рукой его бицепс. Ее большой и указательный

пальцы соприкоснулись. Февраль посмотрел на город и

увидел, что ополчение возобновило водно-корытные атаки. Он

увидел Таддеуса Лоу и мясницкий нож, спрятанный в кармане

его пальто.

Творить с городом все эти ужасы не мой выбор, сказал

Февраль девушке, от которой пахло медом и дымком. Я не

хотел, чтобы такое случилось.

Я каждую ночь молюсь, чтобы это прекратилось, ответила

девушка, от которой пахло медом и дымком. Я вижу сны

женщины, которая помогает нам.

Таддеус Лоу идет с ножом, сказал Февраль. Таддеус Лоу идет,

чтобы убить меня.

- 36 -

Может, я сумею помочь, сказала девушка, от которой пахло

медом и дымком. Во сне, который я видела, женщина сказала

мне, что делать.

Я не хочу умирать, сказал Февраль.

Именно это и произойдет, сказала девушка, от которой пахло

медом и дымком. Она подошла к Февралю и что-то

прошептала ему на ухо.

Я надеюсь, что все получится, сказал Февраль.

Действительно, надеюсь.

Я сделаю это для тебя. Изменю всю нашу историю, если

выйдет, сказала она.

Наша история, сказал Февраль, неправильная от начала до

конца.

 

В городе кузнецы

 

и плотники строят железный корабль, достаточно большой,

чтобы в нем хватило места для всего населения города.

Колдор спрашивает, зачем они строят корабль, кузнец смеется

и со звоном бросает две железные планки на металлическую,

в углублениях, наковальню.

Что, по-твоему, произойдет, когда весь этот снег растает,

говорит кузнец.

Кузнец поворачивается к рабочим, которые стоят выше него и

собирают носовую часть корабля.

Это нелепо — думать, что мы сможем уплыть по рекам,

которые затопят наш город. Что мы сможем закончить наше

плавание в Новом городе.

Кузнецы поднимают раскаленные куски металла и кричат

«нет». Колдор говорит одному кузнецу, что Таддеус Лоу спасет

их. Кузнец смеется.

Таддеус Лоу идиот, отвечает кузнец. Дурак.

Подойди сюда, говорит Колдор.

Кузнец примерно такого же роста, что и Колдор. Колдор плюет

ему в лицо, и одновременно ведро с замерзшим березовым

соком обрушивается на висок кузнеца.

Колдор размахивает ведром над телом кузнеца.

Таддеус Лоу спасет этот город, говорит он.

- 37 -

Колдор идет к стоящим на холме пасечникам. С такого

расстояния, думает он, пчелы выглядят, как клубы дыма над

их укрытыми капюшонами головами.

 

Пасечник

 

Один вариант — устроить пчелиную атаку, сказал я. Я могу

послать тысячи. Их жалящие уколы заставят Февраль

разогнать облака. Это идея. У нас может получиться.

Я рассказал об этом Колдору Клеменсу, когда мы сидели в

корзине воздушного шара и смотрели в небо, под той его

частью, где, по слухам, находились две дыры. Воздушный

шар, порванный и сдутый, лежал на снежной равнине вокруг

корзины, словно сброшенное платье.

Так пошли их, сказал Клеменс. Таддеус попытался бы.

Я постучал по голове. Рой пчел устремился вверх по моей

шее и образовал воронку, расширяющуюся к небу. Пчелы

исчезали в облаках, послышалось жуткое гудение. Потом,

через секунды, воронка сложилась, и тысячи мертвых пчел

упали с неба, заполнили корзину. Их маленькие тельца стали

холодными и твердыми. Клеменс стоял, глядя на меня, пока я

прикрывался руками от падающих, умирающих пчел.

Грусть стала сокрушающей.

Что за дерьмо, сказал Клеменс, вытаскивая ноги из

заваленной мертвыми пчелами корзины.

Я смотрел, как он возвращается в город, вытряхивая мертвых

пчел из-под воротника рубашки.

 

В ту ночь Колдору Клеменсу приснился

 

сон, в котором Таддеус стоял на поле, вместе с тремя совами.

Февраль застыл перед ним на коленях. Совы кивали, как

всегда кивают совы. Таддеус достал нож.

Я сожалею о случившемся с твоей дочерью и женой, но… как

раз я ни в чем не виноват, сказал Февраль.

Мне все равно, что ты говоришь. Меня волнует только то, что

ты сделал, ответил Таддеус.

Я не мог поступить иначе. Действительно, не мог.

- 38 -

Я собираюсь взрезать тебе шею и набить тебя тюльпанами, и

Таддеус схватил Февраля за плечо.

Подожди, остановил его Февраль, сначала я хочу, чтобы ты

встретился с одним человеком.

Из-за горизонта и по равнине бежала девушка, от которой

пахло медом и дымком.

Позволь представить тебе мою жену, сказал Февраль.

 

Список творческих людей, создававших миры фантазий в

попытке излечить приступы грусти

 

1. Итало Кальвино

2. Габриэль Гарсиа Маркес

3. Джим Хенсон и Хорхе Луис Борхес — «Лабиринт»

4. Создатель «Майспейс»

5. Ричард Бротиган

6. Дж. К. Роулинг

7. Изобретатель детской игрушки «Лайт-Брайт»

8. Энн Секстон

9. Дэвид Фостер Уоллес

10. Гоген и Карибы

11. Чарльз Шульц

12. Лайм Ректор

 

Как и во все остальные дома в

 

городе, в дом Колдора Клеменса попал сложенный листок

пергамента от детей, которые поднялись из-под земли к полу.

Их было несколько десятков, они стояли, привалившись к

стенкам тоннеля. Все подняли фонари, тогда как самый

маленький перелез через всех и протянул Клеменсу

сложенный пергамент.

Бьянка Лоу тоже внизу, спросил Колдор Клеменс.

Кто такая Бьянка Лоу, ответил вопросом на вопрос самый

маленький из детей.

Бьянка Лоу, повторил Клеменс. Ты глупый. Извини. Я не хотел

тебя обидеть. Она — маленькая девочка, на ее руках

нарисованы воздушные змеи. Ее тело нашли на берегу реки.

- 39 -

Иногда в городе появляется ее призрак. Я думаю, что она,

возможно, жива, раз уж вы все живы. Клеменс покачивался из

стороны в сторону. Пытался узнать лицо.

Самый маленький осторожно повернулся и спросил других

детей, не видели ли они Бьянку Лоу. Ребенок, который стоял в

тоннеле последним, сверился со свитком пергамента и

крикнул, что такой в списке нет.

Вот, сказал самый маленький, возьми.

Сложенный листок пергамента выглядел на ладони Клеменса,

как камешек. Его перевязали синей лентой. На синей ленте

крохотными золотыми буквами написали: ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ

ПЛАН ВОЙНЫ С ФЕВРАЛЕМ.

Спасибо вам, сказал Клеменс. Когда он вновь глянул в

тоннель, все дети уже скользили в мерцающую темноту,

которую разгонял свет фонарей.

 

ФЕВРАЛЬ ТАК ВОЛНОВАЛСЯ ИЗ-ЗА

 

Таддеуса, что не увидел, как горожане разворачивали листки

пергамента и знакомились с окончательным планом войны с

ним. Некоторые танцевали. Другие плакали. Окончательный

план распространялся по городу и развешивался на деревьях,

где птицы махали крыльями и думали, что снова смогут

летать. Жрецы собирались группками, качали головами и

ждали приказа от их Создателя.

Колдор Клеменс был среди тех, кто плакал. Колдор сказал

ополченцам, что завтра уйдет рано утром, чтобы найти

Таддеуса. После того как они приступят к выполнению

Окончательного плана детей, им следует идти за Колдором по

тропе из мертвых пчел в чащу. Там они встретятся и вернутся

в город, вместе.

Но когда нам приготовить воздушный шар, спросил ополченец,

один из членов Решения, который носил лиловую птичью

маску.

О воздушном шаре я ничего не знаю, ответил Клеменс.

То есть на твоем листке пергамента нет рисунка воздушного

шара, летящего в небе.

Нет, ответил Клеменс. Никаких рисунков.

- 40 -

Клеменс изучил все листки пергамента, собранные

ополченцами. Текстом они не отличались, но на одном

нарисовали воздушный шар, летящий в небе. И этот листок

пергамента пахнул медом и дымком.

Я не знаю, сказал Клеменс. Может, это следующий план или

какая-то чушь.

 

Бьянка

 

Люди в городе думают, что я призрак, но это не так. Даже

когда я кричу: Я НЕ ПРИЗРАК, Я НАСТОЯЩАЯ МАЛЕНЬКАЯ

ДЕВОЧКА, КОТОРАЯ НЕ УМИРАЛА, или: Я СПРЫГНУЛА ИЗ

ДЫРЫ В НЕБЕ, ГДЕ ЖИВЕТ ФЕВРАЛЬ, горожане не верят, что

я настоящая. Они едят яблоки или железными прутьями

счищают снег с колес телег. Запах мятной воды,

пропитывающий воздух, говорит о том, что я рядом. Призрак

Бьянки начал появляться в городе, пишут они. Даже мой отец

думает, что я призрак. Ты считаешь, что я призрак. Нет, ты не

думаешь, что я призрак. Ты хороший человек. Ты добрый, и

жалостливый, и наполнен счастьем. Ты беззаботно идешь

сквозь сезон Февраля, лишь слегка дрожишь и мимолетом

жалуешься на серость неба, которое скоро уступит место

цветам, посаженным тобой вокруг почтового ящика.

 

Таддеус

 

Я пришел на поляну, это самое холодное место. Увидел груду

дров и маленький бревенчатый домик, дверь и окна которого

заросли мхом. Я вытащил нож, который дали мне кузнецы.

Медленно приблизился к двери. Ветер дул с невероятной

силой и через дыры в моем шарфе обжигал шею. Я

напоминал себе обо всех ужасных поступках, совершенных

Февралем. Я подсчитал в уме, что наступил 859-й день

Февраля, куда уж дольше, и, спаси меня Бог, но я перережу

Февралю горло, если это принесет нам тепло.

У парадной двери я почувствовал, как по моему телу

разливается тепло. До моих ноздрей долетели запахи меда и

дымка. Я подумал о Бьянке и ее пустой спальне и о горе снега

- 41 -

с зубами. Я услышал женский голос. Я подождал, пока не

услышал голос Февраля. Я представил себе глубину его

голоса, бесконечные темные, насыщенные слои.

Таддеус, заходи в дом, снаружи жутко холодно, позвал

женский голос через дверь. Разве ты не знаешь, что это

середина февраля. У меня чайник на плите и горит огонь.

Здесь как будто 17-е июня.

Вдалеке я услышал волков и увидел жрецов, бегающих за

березами, и мне показалось, что я слышу боевой крик

Колдора Клеменса. Я потерял контроль над собой, снял

рубашку и спустил штаны. Всем телом прижался к двери,

позволяя теплу наполнять мои кости, мху — царапать глаза.

 

Бьянка

 

Годами ранее, когда наступил сезон, известный под названием

весна, мой отец разбудил меня глубокой ночью, чтобы

показать мне солнце. Он отнес меня на вершину холма и

велел смотреть на горизонт, где росли сосны. Мой отец вытер

снег с моих ресничек, и я его увидела, маленький камешек

света за верхушками деревьев.

Это солнце, сказал мой отец, и если нам повезет, то оно

растопит снег, чтобы у нас могло наступить лето.

Я представила себе, как летят птички и несут фонарь, и ставят

его там, на вершинах деревьев, именно таким я увидела

солнце.

Оно похоже на фонарь, сказала я.

Мой отец улыбнулся, потом поцеловал меня в лоб. Пообещал,

что оно теперь никогда не будет таким далеким, но станет

большим, чтобы согревать мне лицо.

Неужели оно согреет.

Да, Бьянка, обязательно, сказал он.

После того, как я увидела солнце, он отнес меня домой и

уложил в кровать, и сказал, чтобы я спала. Но я не могла. Я

провела остаток ночи и утро, глядя в окно, стараясь увидеть

фонарь на вершинах деревьев, который принесли туда птицы.

Тот самый, что все остальные называли солнцем.

 

- 42 -

Ополченец номер один (Синяя птичья маска)

 

Колдора Клеменса повесили внутри полого дуба. Тело

вскрыли. Птицы свили гнезда в его животе, груди, шее. Других

животных — медведей, оленей, лис — тоже повесили,

замаскировав ветками деревьев неоново-синие нити, обвитые

вокруг их шей. Рот Клеменсу разодрали. Нижняя губа

опустилась до подбородка, верхняя поднялась до волос на

лбу. Рот набили снегом. Из него торчали несколько зубов.

Мы нашли тело Клеменса вскоре после того, как отправились

следом за ним в чащу. Мы приступили к выполнению Плана

войны детей подземелья, прежде всего разложили по всему

городу кучи сухого хвороста, а потом двинулись по тропе из

мертвых пчел, как и велел нам Клеменс. Ополчение пережило

наводнения, и мох, и бесконечные снегопады, нагонявшие

бесконечную грусть. Но смерть Клеменса излечила нас от нее.

Мы нашли место, где лежало его тело, высокие деревья,

согнутые пополам, взрытую землю — так, насколько я помню,

выглядели волны, разбивающиеся о землю. Ополченец номер

Семнадцать схватил меня за руку. Другие оглядывали небо в

поисках двух дыр. Когда мы пришли на место его смерти, два

ополченца бросились в разные стороны. Те, кто остался,

побежали трусцой, улыбаясь и нахваливая друг друга.

 

Таддеус

 

Я открыл дверь в дом Февраля и увидел девушку с длинными

черными волосами, сидящую за столом. Она улыбнулась и

сказала, пожалуйста, заходи и присядь. Я отказался. Я

спросил, где Февраль. Она ответила, он ушел, чтобы собрать

дров и ягод. Такой обстановки, как в этом доме, я никогда не

видел. Казалось, лампы, и столы, и стулья попали сюда из

другого мира. Я заметил огонь, горевший у стены, и стопки

зачитанных книг, поднимающиеся до потолка.

Ты кто, спросил я.

Я его жена, ответила она.

Февраль забрал мою жену и дочь и уничтожает город, сказал

я.

- 43 -

Сожалею. Нас тоже мучает всепоглощающая грусть. Мы тоже

плачем чаще, чем смеемся.

Я стоял у входной двери, девушка поднялась и подошла ко

мне. От нее пахло медом и дымком, и когда она приблизилась,

перед глазами у меня замелькали образы кукурузных стеблей,

и птиц, и заляпанных грязью саламандр. У меня закружилась

голова. Я схватил ее за плечи, чтобы не упасть. Мое тело

кипело в этой обжигающей жаре. Пот скатывался с меня, как

свинец.

Что ты, что ты, Таддеус, сказала она, обнимая меня руками,

которые напомнили мне о Селах. Не волнуйся о Феврале. Ты

не можешь управлять Февралем.

Мои ноги стали ватными. Колени ударились о землю. Теперь

мои руки обнимали ее талию. Мед и дымок, мед и дымок, мед

и дымок…

Перед глазами все расплылось. Потом почернело.

Очнулся я весь в поту. Сидел на полу у входной двери, а

девушка, от которой пахло медом и дымком, сидела за

столом, что-то писала на пергаментной бумаге.

Ох, ты не должен видеть, как я это пишу. Притворись, что ты

не видишь, как я это пишу.

Собравшись уходить, я услышал мужской голос и развернулся

на сто восемьдесят градусов, но увидел только девушку, от

которой пахло медом и дымком, машущую мне из-за стола.

Выйдя из дома, я глубоко вздохнул, и мои легкие наполнил

теплый воздух. Земля стала мягкой, в лужах ползали черви,

птицы перелетали с ветки на ветку. Цветы пробивались вокруг

дубов, на которых кормились белки. Совы оглушающе ухали,

словно предупреждали: что-то здесь не так.

 

Ополченец номер два (потерявший птичью маску)

 

Таддеус шел к нам, махал руками и насвистывал. Человек в

желтой птичьей маске, который стоял рядом со мной, заметил,

что Таддеус был в рубашке с короткими рукавами, а брюки

были завернуты до колен.

Тактика, используемая против Февраля, напомнил я ему.

Мы лишились подушечек пальцев на руках, а пальцы на ногах

- 44 -

стали черными внутри сапог. Наши бороды были колючими ото

льда, кожа шершавой, и красной, и холодной.

Он замерзнет до смерти, сказал кто-то из ополченцев.

Когда мы подошли к Таддеусу, он рассмеялся и крепко обнял

каждого из нас, похлопал по спине, расцеловал в обе щеки.

Его руки покрывали черные пятна — укусы Февраля, а кожа на

ногах превратилась в лед. Когда он обнимал меня, его руки,

казалось, весили тысячу фунтов.

Победа за нами, сказал он.

Ты убил Февраля, спросили мы.

Нет, ответил Таддеус. Но оглянитесь. Я не видел в этом

необходимости. Я и так знал, что вокруг — деревья, гнущиеся

под тяжестью снега, а над головой — серое небо. Поэтому я

лишь смотрел на Таддеуса, и снег падал на его голые руки.

Что такое, спросил Таддеус. Почему вы все так на меня

смотрите.

 

Ополченец номер три (Лиловая птичья маска)

 

Таддеус говорил о весне, как будто она уже давно наступила.

Мы видели снег и ощущали холодный воздух, ему же

казалось, что поля зеленые, и рукой прикрывал глаза от яркого

солнца.

Вот, я протянул Таддеусу пачку листков с деталями

подготовленного детьми подземелья плана военных действий

против Февраля.

Он прочитал каждую страничку. Сказал, что, если бы он знал о

военном плане, составленном детьми подземелья, Февраль

закончился бы на десятый день. Таддеус бросил бумаги в кучу

снега.

Заканчивайте войну, сказал он.

Ополченцы переглядывались, пока я не подобрал листки и не

попытался объяснить Таддеусу, что Февраль продолжается и

последняя неделя выдалась самой худшей.

Полнейшая чепуха, ответил Таддеус. Мы должны вернуться в

город и начать весеннюю жатву. Скажи детям подземелья, что

им пора подниматься на поверхность и становиться обычными

детьми.

- 45 -

Один ополченец что-то шепнул на ухо другому, они

передавали эти слова друг другу, пока их не услышал и я.

Надо идти к Профессору за помощью. Я кивнул. Мы кивнули.

Таддеус смеялся.

 

Отчет Профессора о состоянии Таддеуса Лоу

 

Таддеус Лоу верит, что сейчас весна. Он несколько раз

выходил из моего дома, чтобы собрать овощи, а потом

прикидывался, будто готовит их на огне, на котором я обычно

варил картофель. У меня рвется сердце, когда я вижу такое

поведение Таддеуса, и вывод я могу сделать только один —

это самый жестокий трюк Февраля.

Таддеус безудержно смеялся, когда я надел ящик света.

Шлепнул меня по голове, сшиб со стула на пол.

Таддеус несколько раз спрашивал, почему я в свитере и

шарфе.

Таддеус смеялся и качал головой всякий раз, когда я отвечал,

что на дворе Февраль, и длится он почти девятьсот дней.

Таддеус не знает, кто я. Не отдает себе отчет, где находится.

Я уверен, он кем-то отравлен, или заколдован, или

загипнотизирован. Мне тяжело даже писать об этом, потому

что в этот самый момент Таддеус стоит под открытым небом

без рубашки и говорит, что наслаждается теплом солнечного

света. На самом деле за окном пурга.

Таддеус дважды спрашивал меня, остановлена ли война

детей с Февралем, и я отвечал, что да, насколько мне

известно, она прекратилась.

Я также рассказал ему о том, что по-новому сложил клочки

пергамента, упавшие с неба, но он ушел в снегопад.

 

Бьянка

 

В том, что я не призрак, мне удалось убедить только детей

подземелья. Когда я сказала им, что мое тело, найденное на

берегу реки, не настоящее, они ответили, что уже все знают.

Сказали, что им известны многие уловки Февраля.

Дети прорыли под городом сложный лабиринт тоннелей,

- 46 -

освещенный подвешенными к потолку фонарями. На каждом

перекрестке стояли деревянные таблички с направленной

вверх стрелкой и указывали, какая часть города, какой магазин

или дом находятся прямо над тобой. Я нашла свой дом,

забралась наверх и сдвинула половицу. Мой отец вновь

говорил о полете на воздушном шаре. Он разговаривал сам с

собой о том, как сладок воздух на определенной высоте.

Описывал порывы ветра, покачивая руками. Описывал подъем

воздушного шара, вскидывая руки к потолку, воспроизводя

губами шипение горящего газа.

Не успела я вернуться в тоннель, как половица, которую я

сдвинула, скрипнула. Мой отец повернулся. Побежал ко мне.

Сказал, что я не должна жить под землей. Он меня не узнал.

Я сказала ему, что я его дочь и я не призрак. Он ответил мне,

что войну надо прекратить и вместо этого провести

следующий день, плавая в реке, где вода такая теплая, что,

касаясь кожи, она напоминает мягкий шелк. Я возразила ему,

что его слова — полная бессмыслица.

Это я, Бьянка, сказала я. Твоя дочь. Посмотри на мое лицо.

Я стерла грязь с щек. Убедилась, что мое лицо не покрыто

снегом или золой.

Бьянка, повторила я. Неужели ты меня не узнаешь.

Я написала на кусочках пергамента мое имя по буквам и

пододвинула к нему.

 

Б Ь Я

Н К А

 

Мой отец перетасовал буквы. Сначала у него получилось

«АКНЯББ». Потом — БЬЯНКА. Он смотрел на буквы, на имя,

на меня. Снова и снова.

Наконец мне показалось, что он улыбнулся.

 

Таддеус

 

Что-то со мной не так.

 

Девушка, от которой пахнет медом и дымком

- 47 -

Я помогу тебе и городу.

 

ФЕВРАЛЬ ИДЕТ ДОМОЙ. ФЕВРАЛЬ

 

ждал в чаще, прежде чем пойти домой к девушке, от которой

пахло медом и дымком. Он открыл дверь и протянул ей

скульптору совы с проломленным черепом. Он купил ее

задешево у впавшего в депрессию скульптора. Девушка, от

которой пахло медом и дымком, плакала и обнимала Февраля.

Она прошептала ему, что Таддеус Лоу теперь верит в весну и

со временем заразит своей верой весь город.

Может, нам удастся жить в мире, сказала она.

Это ответный удар в войне против него. Февраль страдал от

их фальшивых улыбающихся лиц, водно-корытных атак, палок,

брошенных в небо, молитв и боевых гимнов. Он видел их,

покрытых мхом и бесчисленными слоями серости. Он видел,

как они грустили после более чем девятисот дней Февраля и

винили в этом его.

Что ж, хорошо, сказал Февраль. И сел в деревянную кресло

качалку, и сложил руки на коленях.

Я люблю тебя, сказала девушка, от которой пахло медом и

дымком. И я тебя люблю, ответил Февраль, чувствуя легкую

грусть.

 

Записка, написанная Февралем

 

В городе есть строитель и его жена.

Назови строителя Февралем, а его жену — девушкой, от

которой пахнет медом и дымком.

 

После того, как Таддеус остановил все

 

боевые действия против Февраля, город охватила еще

большая грусть. Двое ополченцев бросились с корабля,

который строили кузнецы. Еще один порезал себе вены

посреди улицы, и мертвые лозы выросли из его тела,

протянулись по улице и поднялись по стенам дома. Лавочники

плакали всю ночь. Пасечники направили пчел, и те кусали

- 48 -

лавочников в шеи, чтобы те перестали плакать. Снег

смешался со льдом, и стена света упала с неба. Люди видели

Таддеуса Лоу, который ходил по городу в обрезанных

холщовых штанах и восхищался хорошей погодой.

Не забудь подрезать эти зеленые изгороди, кричал он

лавочнику, сидевшему на куче грязного снега. Лавочник

подтянул колени к лицу и раскачивался.

Дети подземелья иногда поднимались на поверхность, чтобы

посмотреть, как разваливается город. Они думали о том,

чтобы восстать против Таддеуса по причине его безумия. Они

проводили собрания и спорили до глубокой ночи. Они

обсуждали план войны, принесенный девушкой, от которой

пахло медом и дымком, понимая, к чему приведет следование

этому плану без поддержки ополчения и горожан. Их

замешательство распространялось по подземным тоннелям.

 

Таддеус грезил наяву и игнорировал всех

 

горожан, которые говорили ему, что Февраль по-прежнему

продолжается. Квадратики пергамента, перевязанные синей

лентой, лежали по всему дому. Тексты отличались по стилю и

почерку, потому что писали и ополченцы, и горожане, но

смысл от записки к записке не менялся: Февраль несет

ответственность за смерть его жены, его дочери и Колдора

Клеменса. Они умоляли Таддеуса вспомнить дни полета, к

одному кусочку пергамента даже пришили клочки материи

воздушного шара. Таддеус к этим квадратикам пергамента не

прикасался. Это Бьянка, проникающая в дом каждый вечер,

раскладывала их по разным местам, тогда как ее отец ехал на

тракторе по воображаемым полям. Поскольку он продолжал

игнорировать записки, Бьянка разворачивала их и клала в

ванну, на кровать отца, прилепляла свечным воском к

обратным сторонам дверок шкафчиков. Таддеус начал читать

их, а потом прибивал гвоздями к стенам, пока они не заняли

все свободные поверхности. Он изучал содержимое записок и

думал, что ему нужно вернуться в дом Февраля в чаще, к

девушке, от которой пахло медом и дымком, и задать новые

вопросы.

- 49 -

Девушке, от которой пахло медом и дымком,

 

хотелось быть с мужчиной, который соответствовал

следующим критериям: (1) Он должен стричь волосы. (2)

Иметь достойный годовой доход. (3) Носить красивую, сшитую

по фигуре одежду. (4) Вести себя, как мужчина. (5) Выглядеть

здоровым. Глядя на Февраля, который сидел на полу и иногда

что-то записывал, она ничего такого не замечала. Волосы он

не стриг уже месяцев шесть. Каштановые кудряшки

переплелись между собой, грязной массой лежали на шее и

вызывали у нее стыд, когда она приходила с ним к друзьям.

Он работал в местном магазине, за два года не получил

прибавки, так что перспектив у него не было никаких. Он не

мог позволить себе автомобиль, как другие мужчины. На

работу каждый день ездил на велосипеде и не возражал, когда

родители девушки, от которой пахло медом и дымком,

предложили купить им машину. Он не мог купить и квартиру,

поэтому жил в подвале дома своих родителей. Вместе с ним

жила и девушка, от которой пахло медом и дымком, и теперь

каждое утро она собиралась сбежать отсюда, просыпаясь от

того, что над ее головой кто-то писал и спускал воду. Его

гардероб состоял из нижнего белья, купленного матерью

шесть лет тому назад, когда он уезжал в колледж,

полудюжины линялых футболок и трех пар джинсов, которые

ему дарили на Рождество три последние года. Когда Февраль

проводил долгие часы за написанием истории, — он ни с кем

не смог обсудить ее, потому что рукопись забрали у него

несколькими месяцами ранее — девушка, от которой пахло

медом и дымком, говорила ему, что другие мужчины водят

своих подружек по разным интересным местам, покупают им

цветы и сласти, устраивают для них пикники. Мужчина,

сказала она, не должен прятать выдуманную историю, которую

он даже не может закончить. И наконец, глядя на Февраля в

душе или когда тот одевался, она задалась вопросом, а не

умирает ли он. Кожа бледная, рукам и ногам недостает

мускулатуры, которую она находила сексуальной. При росте

шесть футов и два дюйма весил он 155 фунтов. Если не

считать поездок на велосипеде на работу, находившуюся в

- 50 -

двух милях от их дома, никакими другими физическими

упражнениями он не занимался. Иногда она видела Февраля в

спальне, где его хватало на три отжимания. Нечесаные

волосы, дрожь исхудалого тела, груда грязной одежды,

велосипед, прислоненный к стене, напоминали ей о том, чего

она лишена, о возможностях, которые лежали за всеми этими

темными стенами.

 

ФЕВРАЛЬ ДЕРЖАЛ В РУКАХ МАШИНКУ

 

для подрезания бороды. Он перечитывал список критериев,

выставленных мужчине девушкой, от которой пахло медом и

дымком, пока злость не обратилась грустью. Он вытянул руки

перед собой. Действительно, худые. Провел ладонями по

густым, спутанным волосам на затылке. Они ему тоже не

нравились. Включил машинку, маленькие ржавые зубчики

заездили взад-вперед. Февраль поднял ее и начал стричь

волосы.

Когда горожане поднимали головы, они думали, что идет снег,

но с неба падали волосы, собирались у лодыжек, ложились на

плечи, скользили по щекам, прилипали к губам, забивали рот,

мешая дышать, и все поняли, что это очередная атака

Февраля.

Посмотри, сказал себе Таддеус. Из облаков падают какие-то

летние лозы. Как странно.

Это Февраль, сказал один из ополченцев. Таддеус, послушай,

это проделки Февраля, что живет наверху. Неужели ты этого

не понимаешь.

Я вновь иду на окраину города, чтобы повидаться с Февралем,

сказал Таддеус.

Таддеус, это трюк. Февраль не живет на окраине города.

Посмотри на небо!

Таддеус уже ушел.

 

Таддеус вновь шагал сквозь

 

чащу к домику Февраля и девушки, от которой пахло медом и

дымком. Открыв дверь, он увидел в кресле-качалке мужчину,

- 51 -

который отрезал себе волосы большими портняжными

ножницами. Девушка, от которой пахло медом и дымком,

сидела на полу, что-то писала на пергаментной бумаге,

каждый листок складывала в маленький квадратик и

перевязывала синей лентой.

Этот мужчина, подумал Таддеус, Февраль. Одет он был в

выцветшие коричневые штаны и синий свитер с дырами на

локтях. Волосы резал под странным углом, да еще отхватил

несколько клоков бороды.

Таддеус закрыл дверь.

Февраль выронил портняжные ножницы. Девушка затолкала

листки пергамента под лежащую на полу медвежью шкуру.

Они переглянулись и посмотрели на Таддеуса, который по

прежнему стоял в дверном проеме.

Что ж, заходи, предложил Февраль. Не напускай холодного

воздуха.

Таддеус недоумевал. Его ноги в носках стали мокрыми от

пота.

Девушка, от которой пахло медом и дымком, подошла к

Таддеусу и положила руки ему на плечи. Я рада, что ты

вернулся, сказала она. Заходи и присядь на пол рядом со

мной.

Февраль остался в кресле-качалке. Он сложил руки на коленях

и качался взад-вперед. Таддеусу показалось, что он выглядит

испуганным.

Я думал, что ты умер, сказал Таддеус, глядя на Февраля.

Февраль покачал головой.

Я не умер, ответил он. Если на то пошло, теперь я не знаю,

кто я и что. В городе все меня боятся. Винят меня за

бесконечный сезон, когда идет снег, небо серое, и все

охвачены безграничной грустью. Они винят меня за конец

полета. Знаешь, Таддеус, мне привиделось, будто ты идешь

сюда, чтобы перерезать мне горло. Это ужасно. Мне пришлось

спать в пустом доме на окраине другого города. Погода стояла

теплая.

Таддеус не знал никакого другого города, до которого можно

дойти пешком.

Февраль продолжал. Чтобы ты не перерезал мне шею, я

- 52 -

убежал в другой город, как оказалось, покинутый. Погода там

теплая, дома только что построенные, но есть две дыры,

уходящие к центру земли. Выглядели они как тоннели и

освещались лампами, подвешенными к потолку, словно

гирлянды праздничных фонариков.

Девушка, от которой пахло медом и дымком, поднялась, чтобы

сделать чай. Таддеус сказал, что он выпьет чая, если только

на дно чашки положат листья мяты.

Я не понимаю, Таддеус обратился к Февралю.

Мы тоже, ответила девушка, от которой пахло медом и

дымком.

Две дыры в небе, сказал Февраль, в них ответ. Мы верим в

Создателя. Мы верим, что Создатель наверху, за этими двумя

дырами на небе. Мы верим, что причина этого бесконечного

грустного сезона напрямую связана с Создателем.

Таддеус взял чашку с чаем у девушки, от которой пахло медом

и дымком. Но ты — Февраль, сказал он. Ты — причина всего.

Я не Февраль, ответил Февраль. Ты и все остальные, включая

Создателя, называете меня Февралем. Я даже не знаю моего

имени. Мне лишь известно, что я — строитель домов. Я сам

построил этот дом. Меня следовало бы называть

Домостроитель. Большинство домов в твоем городе я

построил голыми руками. До того, как меня выгнали. Я

ненавижу Февраля.

Но ты похищал детей и закапывал в землю, возмутился

Таддеус.

Я бы никогда такого не сделал, сказал Домостроитель со

смехом.

Девушка, от которой пахло медом и дымком, села на пол так

близко к Таддеусу, что их колени соприкоснулись.

Он любит детей, сказала девушка. Он никогда бы такого не

сделал.

Февраль-Создатель похищал детей, заявил Домостроитель.

Февраль-Создатель ответственен за этот бесконечный сезон

грусти.

Но ты, сказал Таддеус, глядя на девушку, от которой пахло

медом и дымком. Ты отравила меня. Ты заставила меня

видеть весну. Когда мою дочь выкрали из ее кровати, в

- 53 -

комнате пахло медом и дымком. А окно было открыто.

Разве я могу контролировать свои поступки и то, как они

повлияют на тебя. Я делала это ради безопасности своего

мужа. Кто-то сказал мне поступить так, и я подчинилась. Меня

тоже все считают девушкой, от которой пахнет медом и

дымком, но это не так. Я Домохозяйка. А что касается запаха в

комнате, прошептала Домохозяйка, то Февраль жесток, и он

способен на такие трюки.

Значит, на дворе все еще Февраль, сказал Таддеус. Февраль

все еще продолжается.

Боюсь, что да, ответила она.

Бессмыслица какая-то, подумал Таддеус.

И у нас такое же ощущение, сказал Домостроитель.

Как ты это услышал.

Ты произнес эту мысль вслух, ответил Домостроитель.

Девушка, от которой пахло медом и дымком, кивнула.

Мы вели войну, спланированную детьми подземелья, сказал

Таддеус. Против Февраля. Или против тебя. Не следовало мне

ее останавливать. Я должен вернуться в город. И Таддеус

направился к двери.

Пожалуйста, сказал Домостроитель. Я знаю, вы этого не

понимаете. Я уверен: понять это невозможно, но причина всех

бед города заключается во мне. Меня вытолкнули на окраину.

Еще раз посмотрите на две дыры в небе. Проблема там. Или

все дело в силе воли и в том, что, по вашему мнению, можно

контролировать. Я, к примеру, назван Февралем. А моя жена

— девушкой, от которой пахнет медом и дымком. Какая чушь.

И это так ужасно.

Когда Таддеус открыл дверь, снова шел снег и деревья

покрывал иней. Он со всех ног бросился в город, несколько

раз споткнулся и упал. Он кричал в муке, вжимаясь лицом в

жесткий снег.

 

Девушка, от которой пахло медом и дымком,

 

каждое утро просыпалась раньше Февраля. Тихонько

вылезала из кровати и шла сквозь темноту недостроенного

дома, и садилась у деревянного письменного стола, где

- 54 -

включала маленькую лампу с зеленым абажуром. Читала с

лежащих стопками листов отдельные абзацы, части

предложений, оборванные диалоги и дописывала их так, как

ей того хотелось. Давным-давно она показывала Бьянке

солнце. Вчера она сказала Таддеусу, чтобы тот вернулся к

дому мужчины, ложно обвиненному в том, что он — Февраль,

и задал новые вопросы. Она снабдила кузнецов

необходимыми инструментами, чтобы они могли построить

корабль. Одного за другим она оживляла детей, похороненных

в земле после того, как Февраль похищал их, именно она

бросала с неба клочки пергамента, которые собрали Таддеус

и ополченцы. Девушка, от которой пахло медом и дымком,

напевала детям колыбельные и оставляла им фонари, тогда

как ее руки рыли лабиринт тоннелей. Тихо, тихо, говорила она,

убаюкивая их под толстыми зимними одеялами, прижимаясь к

изогнутым стенкам тоннеля. И когда они крепко засыпали, она

внушала им окончательный план войны с Февралем. Тихо,

тихо, говорила она, подкладывая под лежащие на подушках

головы сложенные квадратики пергамента.

 

Таддеус созвал ополчение.

 

Я извиняюсь перед всеми, сказал он. Последние недели я

верил, что наступила весна, тогда как атаки Февраля только

усилились. Теперь я считаю, что мы должны организовать

полномасштабное наступление на Февраля. На окраине

города живет не Февраль, Домостроитель и его жена, которая

умеет околдовывать людей и которая обманула меня, чтобы

защитить своего мужа. Теперь я знаю, что настоящий Февраль

— это Создатель, который живет за двумя дырами в небе. Мы

все должны это понять. Нужно немедленно построить

флотилию воздушных шаров и подняться в небо.

В доме Таддеуса собралось около тридцати человек, и все

они дружно запротестовали. Некоторые прокричали, что полет

невозможен. Профессор успокоил их и взял слово.

Но мы уже приступили к реализации плана, сказал он и

протянул Таддеусу стопку листков пергамента из разных

домов и магазинов, куда их принесли дети подземелья.

- 55 -

Отлично, продолжайте, сказал он. Но я пойду в

противоположном направлении. Мне нужно забраться в дыры

в небе.

Кто-то должен пойти с тобой, спросил один из ополченцев.

Нет, сказал Таддеус. У детей прекрасный военный план, но я

не могу ему следовать, не увидев, что в небе. Завтра я

попытаюсь полететь туда сам. Остальные пусть приводят в

действие военный план детей подземелья.

 

В тот вечер все обедали

 

в харчевне. Ели приготовленную на пару морковку, поросенка,

запеченного с яблоками, и вареный картофель. Съели всю еду

в городе. Рассказывали истории о том, насколько теплее будет

в Новом городе. Пили и грезили тучными полями. Составляли

календарь, без Февраля, и на исходе вечера справились с

этим, отметив свое достижение радостными криками.

Они еще раз поговорили о военном плане и рано улеглись

спать. Люди спрашивали Таддеуса, как он собирается лететь,

если полет невозможен. Таддеус пожимал плечами, говорил,

что ему все равно и он обязательно попробует.

Мне недостает вас обеих, той ночью сказал Таддеус в

подушку.

Он подумал о мужчине и женщине на окраине города. Голова у

него шла кругом.

Я люблю вас обеих, сказал он в подушку.

И заснул.

 

ОДНАЖДЫ УТРОМ ФЕВРАЛЬ ПРОСНУЛСЯ В

 

тот самый момент, когда девушка, от которой пахло медом и

дымком, поднималась с кровати. Решил последовать за ней.

На четвереньках прополз по полу и заглянул в соседнюю

комнату, где стоял письменный стол. Девушка, от которой

пахло медом и дымком, сидела за ним и что-то писала. Она

складывала листы, перевязывала их синей лентой и

протягивала руку к дыре в полу. Февраль поднялся и

направился к письменному столу. Девушка его услышала.

- 56 -

Повернулась.

Продолжай, сказал он, ты можешь писать, что хочешь. Мне

теперь все равно.

Так я и сделаю, ответила она. Ты безо всякой на то причины

лишил человека жены и дочери. Ты жестокий. Я собираюсь

показать им счастье, сказала она, размышляя, известно ли

ему о детях подземелья, о записках, которые она им

передавала.

Я сожалею, сказал Февраль. Я сожалею обо всем.

Февраль повернулся и направился в спальню. Прежде чем он

зашел внутрь, острая боль пронзила ногу, от подошвы до

бедра. Он повалился на спину, подтянул ногу к груди. Увидел

на пятке трех мертвых, раздавленных пчел.

 

Позже тем же днем

 

девушка, от которой пахло медом и дымком, сидела за

письменным столом и зажигала в городе пожары. По ее

команде Бьянка подожгла один дом и двинулась по спирали,

сжигая все остальные. Потом девушка, от которой пахло

медом и дымком, собрала все листки стопкой, перевязала

лентой и поместила их в коробку, на которой написала «Ящик

света».

 

Бьянка начала на окраине

 

города и двинулась по сужающейся спирали, поднося фонарь

к горам хвороста, собранным ополченцами за день до смерти

Колдора Клеменса. На пергаменте ее путь выглядел вот так:

 

 

 

Последним, перед тем как исчезнуть через один из подземных

тоннелей, она подожгла собственный дом. Когда Бьянка

вбежала в дом, грудь болела от учащенного дыхания, а синее

платье покрывал пепел. Она выглянула в окно и увидела, что

равнина горит, а вдалеке уплывает корабль кузнецов. Она

ходила по дому, поджигала стены разраставшимся пламенем,

- 57 -

тогда как внизу, у нее под ногами, кричали дети и горожане.

Уходи, Бьянка, говорили они. Уходи, Бьянка, пока не сгорела.

Их кулаки барабанили по подошвам ее ног.

Она сдвинула половицу и увидела их маленькие грязные лица.

Спускайся к нам, из глубины сказал кто-то из маленьких детей.

Когда Бьянка спускалась, ей показалось, что слышит своего

отца, выкрикивающего ее имя.

 

Шесть донесений от жрецов

 

1. Издалека мы видим Бьянку.

2. Она бегает от одной кучи хвороста к другой, поджигает их

своим фонарем, и пламя распространяется по всему городу.

3. Она в синем платье и желтых носках, и рисунки воздушных

змеев на ее кистях и руках сверкают в свете пожара. Она —

сгусток света с длинными черными волосами.

4. В чаще нас семеро. Идти нам некуда без указания нашего

Создателя, огонь подбирается к растущим вдоль опушки

березам. Мы боимся за свои жизни.

5. Снег у наших ног превращается в лужи воды. Громкий треск

эхом разносится по лесу.

6. Последнее, что мы видим, — корабль кузнецов,

движущийся по городу. Он разваливает магазины. Горящие

щепки летят во все стороны.

 

Девушка, от которой пахло медом и дымком

 

Я пишу огромными буквами

 

ПОЛЕТ ВЕРНУЛСЯ

В ГОРОД

 

и складываю лист в квадрат, и возвращаюсь в кровать к

Февралю.

Когда просыпаюсь глубокой ночью, у меня возникает идея. Я

рисую Новый город на пергаменте, и этот лист тоже

складываю в маленький квадратик.

Утром я беру сложенные квадратики и кладу их под подушку

- 58 -

Таддеуса Лоу. Таддеус громко повторяет вслух предложение

ПОЛЕТ ВЕРНУЛСЯ В ГОРОД и улыбается.

 

Таддеус, надев на голову ящик света,

 

поднимался на воздушном шаре к дырам в небе. Под ним

остался город, весь в языках пламени и окутанный черным

дымом. Дым застилал небо вокруг него. Вдалеке горожане

вылезали из тоннелей, входили в свои новые дома и видели

воздушный шар, подсвеченный языками пламени, и ящик

света, мигающий в темноте.

Что с ним будет, спросил один из детей.

Может, он умрет, ответил другой, бросая на землю холщовый

большой мешок с одеждой.

Он не умрет, возразил еще один ребенок. Он станет

Создателем.

Бьянка находилась в своем новом доме. Наблюдала из окна,

как вдалеке сгорал дотла старый город. Увидела, как

осветился и исчез воздушный шар, и сыграла в древнюю игру

Предсказание. Она заметила ящик света на плечах своего

кричащего отца. Воздушные змеи на ее кистях и руках горели.

Ей хотелось сбросить этих змеев с пальцев в небо и привязать

их к воздушному шару, и притянуть отца обратно к земле. Она

видела, как воздушный шар поднимается к двум дырам в небе.

Она увидела, как воздушный шар остановился.

 

Верхушка воздушного шара

 

застряла. Таддеус выбрался из корзины и полез наверх по

боковой поверхности воздушного шара. Когда он добрался до

края дыры в небе, подтянулся вверх и оттолкнулся от

воздушного шара. Полз на животе, пока не очутился в

большой комнате, которая выглядела точно так же, как и

комната в доме Домостроителя. В ней царила темнота, если

не считать зажженной маленькой лампы, которая стояла на

столе. В комнате пахло медом и дымком, и Таддеус немного

побродил по ней, прежде чем услышал шаги и спрятался за

мебель. Появилась девушка, от которой пахло медом и

- 59 -

дымком. Она несла дымящуюся чашку. Села за стол и начала

писать. На столе лежали маленькие квадратики пергамента,

перевязанные синими лентами.

Привет, прошептал Таддеус, выглядывая из-за мебели.

Девушка, от которой пахло медом и дымком, его не услышала.

Это я, прошептал он чуть громче.

Девушка, от которой пахло медом и дымком, обернулась.

Ты, сказала она. Уходи. Что ты тут делаешь. Я пытаюсь спасти

тебя от Февраля.

Я знаю, что происходит, сказал Таддеус. Я знаю, что Февраль

живет здесь, он злой человек, который назвал Домостроителя

и его жену Февралем и девушкой, от которой пахло медом и

дымком.

Она посмотрела на него. Он не злой человек, сказала она. Он

просто запутался. Не знает, что делать с вашим городом. Но

теперь я ему помогаю. Все кончено. Февраль сдался. Я даю

вам новый город и новую жизнь. Ты действительно можешь

уйти.

И как велик наш город, спросил Таддеус, глядя вниз через

дыру в полу на небо над городом.

Понятия не имею, ответила девушка, от которой пахло медом

и дымком. Я не шутила, говоря, что ты можешь уйти. Теперь

все будет хорошо.

Февраль здесь.

Да, но он спит.

Я хочу увидеть Февраля, сказал Таддеус.

Нельзя. В этом нет смысла.

Я хочу увидеть Февраля, повторил Таддеус.

Ладно, сказала девушка. Но очень быстро.

Девушка, от которой пахло медом и дымком, повела Таддеуса

в холодную спальню. Мужчина спал под одеялом. С

вьющимися каштановыми волосами. Он казался грустным.

Это он. Это Февраль.

Да, сказала девушка. Теперь ты счастлив.

Я его ненавижу, сказал Таддеус. Я ненавижу его за то, что он

сделал.

Таддеус стоял. Его грудь вздымалась и опадала. Он

чувствовал острый кончик ножа в своем кармане.

- 60 -

Девушка, от которой пахнет медом и дымком, создает Новый

город

 

После того как небо очистилось от дыма, выглянуло большое

и великолепное солнце, и листья на деревьях выглядят так,

словно были объяты огнем. Поля зазеленели, на клумбах

распустились цветы. Некоторые дети ослепли, потому что

таращились на солнце, не веря своим глазам. Им пришлось

ходить, повязав глаза темной тканью. Бьянка говорила всем,

что солнце и раньше обладало такой же силой, но даже она

смотрела на него и видела теперь черные точки в уголках

нового неба.

 

Кусочки пергамента, исписанные девушкой, от которой пахнет

медом и дымком

 

В Новом городе все улыбались.

Никто не вспоминал старый город.

Сезон Февраля существовал только в старом городе.

В чаще Колдор Клеменс вылез из петли и пешком дошагал до

Нового города. Вошел в магазин и спросил, я что-нибудь

упустил, и все рассмеялись.

Как-то утром они увидели Селах, замерзшую в реке, которая

выползала на болотистый берег. Она ничего не помнила.

Февраль с окраины города и его жена пришли в Новый город и

объяснили, что его имя Домостроитель, а не Февраль. Он

рассказал историю Февраля-Создателя и его войны не только

с городом, но и с девушкой, от которой пахло медом и

дымком.

Только Таддеус числился пропавшим.

 

Февраль

 

Я слышу дыхание мужчины. Я слышу, как девушка, от которой

пахнет медом и дымком, говорит, опусти нож

 

- 61 -

Таддеус

 

Девушка, от которой пахло медом и дымком, велела мне

спрятаться. Так я и сделал. Но наблюдал из-за занавески, как

Февраль встал с кровати. Худощавый мужчина. Он не

выглядел испуганным. Он сказал что-то девушке, от которой

пахло медом и дымком, якобы он слышал, как та с кем-то

разговаривала. С мужчиной. Она это отрицала. Он спросил,

где ящик света. Я думала, ответила девушка, что он тебе

больше не нужен.

Нет, сказал Февраль. Думаю, что все-таки нужен.

Девушка, от которой пахло медом и дымком, протянула ему

ящик. Февраль открыл его и достал стопку листов пергамента.

Новый город, сказал он. Вот оно что.

Я услышал вой собаки, нет, волка. Потом увидел Февраля,

выбегающего из комнаты со стопкой листов пергамента. Я

услышал тяжелые шаги над моей макушкой. Над чуланом, где

я находился.

 

ФЕВРАЛЬ НАВЕРХУ КОРЯВО ПИШЕТ, ЧТО ТАДДЕУС

 

Лоу тонет. Что на Таддеуса Лоу напали медведи. Что у

Таддеуса Лоу инфаркт. Что Таддеус Лоу умирает, подавившись

яблоком. Что рот Таддеуса Лоу набит снегом.

 

Внизу девушка, от которой пахнет

 

медом и дымком, пишет, Таддеус Лоу станет знаменитым

воздухоплавателем. У Таддеуса Лоу родится еще трое детей,

и его изберут мэром Нового города. Таддеус Лоу проживет сто

лет. Таддеус Лоу забудет, что такое грусть.

Она слышит медвежье рычание в чулане, где находится

Таддеус. Она слышит, как Таддеус говорит, что у него болит

сердце. Она слышит, как Таддеус Лоу говорит, что жизнь у него

прекрасная, но чулан наполняется водой и он не умеет

плавать, и рот у него забит снегом, и он задыхается.

 

ФЕВРАЛЬ ПРОСМАТРИВАЕТ ЛИСТЫ

- 62 -

пергамента и находит один со словами КОГДА ТАДДЕУС

ПОДНИМАЛСЯ НА ВОЗДУШНОМ ШАРЕ К ДВУМ ДЫРАМ В

НЕБЕ, НА ГОЛОВЕ У НЕГО БЫЛ ЯЩИК СВЕТА.

Февраль не помнил, чтобы он это писал. Он спустился вниз и

обыскал комнату.

Он действительно здесь, спросил он девушку, от которой

пахло медом и дымком. Неужели такое возможно, и Таддеус

действительно здесь.

Девушка, от которой пахло медом и дымком, ничего не

ответила. Она стояла, убрав руки за спину, с карандашом в

одной и листом пергамента в другой. Она обиделась на него

за то, что он сделал с городом. Раньше она любила его.

Ненавидела его. Февраль посмотрел на чулан, на легкое

шевеление занавески.

Таддеуса трясло. Он вытащил нож. Февраль протянул руку и

отдернул занавеску, и почувствовал, как лезвие входит в его

грудь, упирается в кость. Таддеус оттолкнул Февраля. Оба

кружили по комнате, пока не упали. Горожане смотрели вверх

и видели, что небо сотрясается. Февраль ударил Таддеуса в

челюсть кулаком. Зуб упал с неба. Лезвие утопало в груди все

глубже, повернулось влево, потом вправо. Девушка, от

которой пахло медом и дымком, кричала ПРЕКРАТИТЕ.

ПРЕКРАТИТЕ. Она старалась разнять их, тянула за бьющие

руки и ноги. Февраль укусил Таддеуса за ухо, до крови.

Таддеус вытащил нож и ударил им снова, сильно, в плечо.

Потом в живот. Повел нож зигзагом. Продолжал наносить

удары, каждый раз все более сильные, и нож проникал все

глубже. Кровь заливала Февраля — озеро низвергалось с его

груди. Его руки стремились добраться до лица Таддеуса,

разодрать рот, вырвать глаза. Февраль закричал, кашлянул

кровью и белым цветочным лепестком, а потом перестал

сопротивляться, его тело ослабло. Посмотрев вверх, горожане

увидели переплетающиеся в небе кроваво-красные лианы.

Гигантские цветы распустились в облаках. Лианы и цветы

опускались, пока не достигли их вытянутых пальцев.

 

Записка, найденная в кармане Февраля девушкой, от которой

пахло медом и дымком

- 63 -

Я хотел написать тебе историю о магии. Я хотел, чтобы

кролики появлялись из шляп. Я хотел, чтобы воздушные шары

поднимали тебя в небо. А обернулось все грустью, войной,

разбитым сердцем. Ты этого так и не увидела, но внутри меня

сад.

 

Таддеус отступил от тела

 

Февраля и через дыру добрался до воздушного шара. Он

слышал плач девушки, от которой пахло медом и дымком. Он

смотрел на кровь, которая покрывала его руки. Его трясло.

Воздушный шар спускался в город цветов, ударялся и

несколько раз застревал в переплетении лиан. Когда

воздушный шар наконец-то добрался до земли, все радостно

закричали. Это был Новый город. Таддеус не улыбался и не

кричал. Он просто смотрел на две дыры в небе и ждал, когда

что-то случится.

Он ждал.

 

Девушка, от которой пахло медом и дымком,

 

сидела на полу рядом с телом Февраля. Она поцеловала его в

лоб. Затем откатила в сторону, чтобы посмотреть на две дыры

в полу, и увидела лианы, и цветы, и кровь, растущие из его

спины. Она не злилась на Таддеуса и не чувствовала

сожаления. Она ничего не чувствовала. Она написала «Июнь»

на одном листе пергамента, «Июль» на другом и закрасила

оба листа желтым. Потом смяла листы и сунула первый в одну

дыру, а второй в другую. Пошла наверх и схватила большой

ковер. Отнесла ковер вниз, раскатала, положила на пол и

закрыла обе дыры в небе.

 

ТАДДЕУС

 

Мы часами смотрим на небо.

В небе два солнца.

На одном солнце написано «Июнь»

и на другом солнце — «Июль».

- 64 -

Профессор составляет календарь с этими двумя сезонами.

Лианы и цветы с неба покрывают землю. Цветы размером с

наши головы. Дети их пинают. Поля протянулись к небу. Так

жарко. Мои ноги утопают в теплой земле. Сама идея Февраля

стирается из нашего сознания. Решение начинает

строительство новых воздушных шаров. Младенец плачет.

Плачет не один младенец. Десятки младенцев с цветами на

шее шагают к нам от горизонта. Они кричат, и громадные

белые цветы вылетают из их маленьких ртов и плывут в небо,

как воздушные шары.

 

 

 

КОНЕЦ

 

- 65 -

Выражение признательности

 

Большое спасибо Блейку Батлдеру, Крису Киллену, Джеймсу

Чэпмену, Джо Янгу, Стефани Барбер, Николасу Хьюзу, Джесси

Боллу, Рею Тинтори, Прайе Сваминатан, Спайку Джонзу,

Мэтью Симмонсу и Кэтрин Реджине.

Миллион благодарностей Адаму Робинсону и «Паблишинг

Джиниэс-пресс», благодаря которым книга попала в руки

читателей.

Моему агенту, Биллу Крейгу, чья поддержка, энергия и забота

потрясли меня, спасибо тебе.

Тому Роберджу и всем в «Пенгуине» — спасибо вам, что

нашли меня, и поддержали, и, слегка рехнувшись, полюбили

мою книгу.

Сообществом, которое первым поддержало эту книгу, был мир

онлайновой и независимой литературы, и я с благодарностью

кланяюсь всем моим первым читателям и поклонникам.

И наконец, я хочу поблагодарить мать, отца, сестру, брата и

мою жену, дарящих мне любовь и сочувствие, которые

помогли написать эту книгу и без которых я не мыслю своей

жизни.

 

 

- 66 -

 

- 67 -

Остаемся зимовать

Шейн Джонс

86

Добавил: "Автограф"

Статистика

С помощью виджета для библиотеки, можно добавить любой объект из библиотеки на другой сайт. Для этого необходимо скопировать код и вставить на сайт, где будет отображаться виджет.

Этот код вставьте в то место, где будет отображаться сам виджет:


Настройки виджета для библиотеки:

Предварительный просмотр:


Опубликовано: 21 Feb 2018
Категория: Фантастика, Современная литература

Сюрреалистическая притча, в которой люди ведут борьбу с необычным противником - Февралем, месяцем, что длится уже не 28 дней в году. В книге Февраль пьет много кофе, пытается быть хорошим, отменяет полеты в небе и похищает детей из их собственных постелей.

КОММЕНТАРИИ (0)

Оставить комментарий анонимно
В комментариях html тэги и ссылки не поддерживаются

Оставьте отзыв первым!