Текст предоставлен издательством http://www.litres.ru/pages

biblio_book/?art=4442369 Код Дурова. Реальная история

«ВКонтакте» и ее создателя / Николай В. Кононов: Манн,

Иванов,

Фербер; Москва; 2013 I

SBN 978-5-91657-546-0

Аннотация

Серо-голубой логотип «ВКонтакте» мелькает на всех

мониторах страны. Чем так притягательна виртуальная

реальность соцсети для десятков миллионов россиян от

12 и старше? Кто придумал эту игрушку и куда этот

человек ведет свою необычную компанию?

Павел Дуров почти не общается с журналистами, но

автору этой книги удалось проникнуть внутрь «ВКонтакте».

Получилось не просто журналистское расследование, а

авантюрная история, исследующая феномен сетевого

предпринимателя-харизматика и его детища – а заодно и

вполне материальное выражение популярности бизнеса

соцсети.

Николай Кононов Код Дурова. Реальная история «ВКонтакте»

и ее создателя

Эту книгу хорошо дополняют:

Мечтай, создавай, изменяй! Как молодые предприниматели

меняют мир и зарабатывают состояния

Сара Лейси

И ботаники делают бизнес

Максим Котин

Предисловие

С этой книжкой нам очень повезло.

Нынешняя Россия – это страна потерянных сюжетов:

истории шекспировского накала и гомеровского размаха

буквально-таки валяются под ногами, да некому

подобрать. На наших глазах рушатся империи, люди без

имени и, в общем, без судьбы становятся хозяевами

вселенной, чтобы тут же быть повергнутыми в грязь, из

ничего создаются многомиллиардные состояния, а иногда и

целые миры – и вся эта космическая свистопляска

остается совершенно не описанной, не зафиксированной,

не отливается не то что в граните – а даже в книжках в

мягкой обложке. На то существует множество причин:

архивы засекречены, пиарщики путают следы, или же, как

принято сейчас говорить, «реальность настолько

неустойчива и неоформлена, что ускользает от любого

описания» (что, по-моему, совсем уже гнилая отмазка). Но

факт остается фактом: когда будущим ученым

потребуются источники по истории России раннего

постсоветского периода, им практически не из чего будет

составить библиографию – придется ограничиться

подшивками «Коммерсанта» и «Ведомостей» да архивами

соцсетей на калифорнийских серверах.

Редкое наше везение в том, что одна из происходивших

рядом с нами удивительных человеческих историй

превратилась в книжку, которую вам сейчас предстоит

прочитать.

отрываясь от экрана ноутбука.

Но «цифровая элита» потому и является элитой, что

попасть в нее могут единицы – для этого требуется

смелость, наглость, тонкое чутье и мгновенная реакция,

большинству, по определению, недоступные. Для этого

нужно мыслить глобально, действовать локально,

уметь угадывать, что нужно людям, гораздо раньше, чем

люди сами могут это сформулировать, не думать о

миллиардах и иногда отрываться от ноутбука. Поэтому

вряд ли стоит читать книгу Кононова как портрет Героя

Нашего Времени или описание того, Как Все В Мире

Будет Устроено, – в фигуре Дурова слишком много

исключительного, не сказать, эксцентрического, чтобы

делать из его истории Далекоидущие Выводы.

Возможно, правильнее было бы подойти к этому тексту

как к авантюрному роману, серии удивительных

приключений и сказочных перевоплощений – развязка

которых, кажется, далеко не очевидна. Кажется, один из

важных мотивов для Дурова – стремление сделать все

назло и поперек системе, в которую его пытаются

встроить, разломать рамки, в которые его стараются

загнать, обмануть ожидания относительно логики

собственного поведения. Это тот случай, когда ничему

удивительному в его судьбе не стоит удивляться.

Возможно, через несколько лет он скроется в

нейтральных водах на бронированной яхте в компании

какой-нибудь Леди Гаги, или купит контрольный пакет

акций «Газпрома», или уединится в мансарде на Невском,

чтобы рисовать собак. Герой этой книги не борется за

свободу – а утверждает ее самим фактом своего

существования.

В любом случае, это открывает и перед автором, и

перед читателями блистательную перспективу: в том

смысле, что продолжение следует.

Юрий Сапрыкин, публицист, шеф-редактор «Рамблер

Афиша»

вы продолжаете настаивать, что с разных категорий

товара заплатите нам разный процент?» Экспат закивал;

он неоднократно обосновывал свою позицию – каждый

товар имеет оборачиваемость, популярность – короче, это

бизнес, ничего личного.

«Послушайте, – вздохнул переговорщик. – Мы внедряем

этот сервис, „Желания“, чтобы миллионы пользователей

могли дарить друзьям товары. Мы выбрали вас и даем

вам кнопку, которая в один клик позволяет приобрести

подарок за нашу валюту. Эта кнопка приведет к вам

миллионы покупателей».

Ерзая в кресле, экспат повторил свои аргументы. Он

давно и железобетонно уяснил: всему есть цена, и

благородные устремления существуют, чтобы набить цену.

Парни просто торгуются.

«Хорошо, – произнес он. – Уважая цели вашей компании,

я готов на 5 процентов по мягким игрушкам». Программист

покрутил головой и продолжил стучать по клавиатуре.

Переговорщик вернулся к столу, откинулся, развел руками:

«Мы настаиваем – 10 процентов».

«Понимаю, – твердо сказал менеджер. – Но такая

комиссия для нас неприемлема».

«Тогда 20 процентов! – неожиданно заорал тип в

бейсболке. – 20 процентов! Или мы подписываем контракт

немедленно, или мы не работаем с вашей компанией!»

Он вскочил, сунул руки в карманы черных брюк и

зашагал, чуть скособочившись и наклонившись вперед,

вдоль стола. Иностранца предупреждали об

эксцентричности этого деятеля, но не до такой же

степени, мы здесь все приличные люди.

«Черт возьми, я думал, что мы работаем с

инновационной компанией, а вы торгуетесь, как на базаре,

– чеканил тип. – Мы создаем новое, совершенное

средство коммуникации, а вы… что вы тут вообще

устраиваете?!» Иностранец лихорадочно соображал, как

себя вести: исполнитель роли attack dog сидел совсем не

там, где он предполагал, и напал неожиданно. Ему

говорили, что «плохого следователя» играет стриженый

соображений. Эксперимент полюбому выгоден, а если

безумец оборвет переговоры, то более сговорчивые

конкуренты быстро заключат с ним контракт. Проклятые

программисты, возомнили о себе черт знает что.

А как отреагируют на объяснения о разрыве

договоренности насчет сделки мои акционеры?

«Павел, подождите! – закричал экспат устремившейся к

дверям фигуре в черном. – У меня есть предложение, я

согласен, вы правы! Мы сейчас разгорячились, а это

вредно для бизнеса. Предлагаю договориться в общих

чертах, а конкретизировать условия приглашаю вас, Илью

и Андрея в мое шале в Швейцарии. Встреча, отдых –

все на мне. Мы спокойно посидим…» Экспат прервался,

потому что увидел, как переговорщик смеется.

Программист тоже улыбался, а предводитель шайки

молчал, внезапно успокоившись, будто и не бегал к

двери.

Наконец Дуров любопытно наклонил голову и произнес:

«А вы еще и коррупционер.

Интересно. Мы из вашей Швейцарии два дня назад

прилетели и полетим еще, когда захотим».

Экспат вздохнул и быстро сказал: «ОК, давайте

зафиксируем ваши условия».

Гостя проводили по ковровой дорожке до лифта, чья

золоченая клетка наводила на мысль, что программисты

сняли этаж у реликтового министерства. Затем

переговорщики прошли в залу с анфиладой кабинетов.

Троица так громко хохотала и обсуждала окаменевшую

физиономию иностранца, что на смех начали сходиться

странные люди. Они выползали из кабинетов с

магнитными досками, где литерами были набраны

таблички вроде: «Сквот ИЕ. Кости в танке»,

«Наркомпросвет», «Злые пользователи», «Музей Дурова» и

т. п. Бо́льшая часть пришедших носила футболки,

схваченные ремнями выше пояса, а некоторые гордо

застегнули рубашки на верхнюю пуговицу.

Странные люди выглядели как кодла ботаников родом из

эссе Пола Грэма Why Nerds Are Unpopular, которая

беседу на диктофон (их оппонент не отреагировал на

просьбу прокомментировать отношения с домом Зингера).

Я слушал и размышлял о том, что мы не заметили, как

нёрды сломали картину мира. Похожие друг на друга

утра: конструктор из многоэтажек; толкотня у поручня или

ругань на перестраивающихся справа; метро; люди,

уткнувшиеся в газеты, пусть даже в телефоны, – дело не

в носителе, мало кто замечает, насколько стремительно

технологии изменили сознание и психику.

Сто лет назад человек скакал на лошади к другу, позже

пугался прибывающего поезда и плакал, услышав голос в

трубке на расстоянии. Знание в пределах одной страны

доставлялось днями, часами, наконец, минутами – теперь

люди обмениваются информацией мгновенно. Человек

говорит и видит абонента, следит за его жизнью в

фотокартинках и видео. Люди не стали ближе, но стали

откровеннее за считаные годы.

Если раньше личными переживаниями владели мы сами

и отчасти наши близкие, то теперь – это любой, перед

кем мы хотим обнажиться. Даже если вы не дали допуск

к своим мыслям, переживаниям, фото, все равно есть

люди, которые владеют выплеснутым вами содержанием

жизни – то есть надеждами и страхами, горем и

эйфорией, похотью и изменой,

сокровенным и непростительным. Тем, в чем признаются,

давясь словами, на последней исповеди, владеют люди,

которых никто, по сути, близко не знает. Даже если эти

люди, втащившие мир в двоичный код, держат слово, как

врачи или адвокаты, все равно знание человеческой

изнанки у них достовернейшего качества.

В соцсетях человечество обрело децентрализованную

нервную систему – одну на многих. Кто контролирует ее

нервные окончания, тот знает о людях все: профиль с

интересами, биографией, фото, плейлистом сам по себе стал

высказыванием и идентичностью.

Миллионы идентичностей порождают «мудрость друзей»,

то есть коллективное мнение многих, которое становится

решающе значимым. Это вызов и раздражитель для

Сервисы вмешиваются в чужие жизни и высасывают из

них самое дорогое. Хотите быстро познакомиться – Badoo,

продать себя дороже – LinkedIn, составить альбом своей

жизни, читая лучшее из газет и журналов и просматривая

фото друзей, параллельно переписываясь с ними, –

Facebook и «ВКонтакте».

Мир ловил меня, но не поймал, писал философ Григорий

Сковорода. Ботаники поймали мир, и Павел Дуров казался

типичным генералом этой армии ночи.

* * *

Год назад я колесил по Петербургу. Вокруг гремел День

города, человеческие течения напоминали переплетающуюся

в ручье траву. Лето еще не разбросало нужных мне

людей по отпускам, поэтому мне удалось встретиться с

университетскими приятелями, школьными учителями и

коллегами Дурова.

Если раньше из его биографии были известны мало что

раскрывающие факты («отличник с двойкой по

поведению», университетский активист), то теперь кое-что

прояснялось. Впрочем, сам он не откликался на письма.

Лишь когда меня рекомендовали буквально со всех

сторон, ответил в интернет-мессенджере, что не хочет

давать интервью Forbes, так как ему плевать на деньги.

Я схватился за эту соломинку и начал спорить.

Выяснилось, что взгляды сторон на цель и смысл

предпринимательства совпадают, и мы проболтали до

четырех часов утра.

Ночной разговор послужил отправной точкой для этой

книги.

По мере того как я изучал путь «ВКонтакте», передо

мной разворачивалась совсем другая история – более

глубокая; не столько о реванше нёрдов, сколько о

последствиях их революции.

Дуров оказался той же крови, что и предприниматели

нового поколения, стремящиеся изобретать сервисы,

которые решают глобальные проблемы (их пока

меньшинство в списке Vanity Fair). Например, есть такая

представление, посвященное рейтингу сетевых

предпринимателей Forbes.

Чтобы развлечь публику, коллеги устроили голосование в

нескольких номинациях.

Зная, что в одну из них – «лучший СЕО» – номинирован

Дуров, я устроился рядом с основателем «Яндекса»

Аркадием Воложем. Нам раздали пульты с тремя

кнопками – по каждой на кандидатуру. Первые две

номинации Волож сидел спокойно, а когда объявили

третью, занес палец над цифрой «3», полагавшейся

Дурову, и держал так несколько минут, пока конферансье

живописал подвиги номинантов.

Я догадывался, почему владелец компании, стоившей

миллиарды и торговавшейся на бирже NASDAQ,

проголосовал – как и многие другие – за сына

профессора филологии.

Дуров создал цифровое государство с населением сто

миллионов человек – причем произвел этот финт под

носом у государства, где бизнесмены переживали эпоху

мелкотемья и боязни не угодить вертикали власти.

«Причина нелюбви ко „ВКонтакте“ заключается в том, что

каждый считает, что во „ВКонтакте“ неправильно ведутся

дела, недостаточно активно вычищается порнография и

„пиратские“ фильмы, а он, дескать, знает, как правильно,

– писал случайный комментатор на сайте интернет

деятелей Roem.ru. – Факт: Дуров с командой взял на

себя смелость войти в тему, оседлал тренд и теперь

гребет бабло, и именно потому, что выстраивает политику

так, как считает нужным».

Когда я искал ответ на вопрос, что движет пользователем

Twitter под ником Porn King и его командой, которые

затащили в «новую нервную систему» более 100 млн

человек, то не предполагал, что история стартапа

превратится в триллер о сражении за свободу в

двоичном коде, цифровой среде.

Исследуя путь взбесившегося и анархического государства

нёрдов, каковым,

безусловно, является «ВКонтакте», я спиной ощущал