Аннотация

— Он в сознании? — спросил Анджели.

— Да. Каких трудов нам стоило удержать его в постели, — она

повернулась к Макгрейви. — Он все время говорит, что хочет вас

видеть. Они вошли в шестиместную палату. Сестра показала на

угол, отгороженный ширмой. Джад полулежал на подушках,

бледный, с широкой повязкой на голове и гипсом на левой руке.

— Я слышал, с вами произошел несчастный случай? — заметил

Макгрейви. — Это не случай, — ответил Джад слабым и слегка

дрожащим голосом. — Кто-то пытался меня убить. — Кто? —

поинтересовался Анджели.. — Я не знаю, но все сходится, — он

посмотрел на Макгрейви. — Джон Хансен и Кэрол Робертс —

случайные жертвы. Убийцы охотились за мной. — С чего вы это

взяли? — удивленно спросил лейтенант. — Хансена убили,

потому что он надел мою желтую куртку Должно быть, они

видели, что я пришел в ней на работу. Хансена приняли за меня.

— Это возможно, заметил Анджели. — Конечно, — согласился

Макгрейви и, повернувшись к Джаду, добавил: — А когда они

поняли, что убили не того, пришли к вам в кабинет, сорвали с

вас одежду и, обнаружив, что вы негритянка, озверели от злости

и забили вас до смерти? — Кэрол убили потому, что нашли ее

там, где надеялись найти меня. Макгрейви полез во внутренний

карман и достал несколько листков бумаги. — Перед тем как

ехать сюда, я поговорил с капитаном участка, на территории

которого произошел инцидент.

---------------------------------------------

Глава 1

Без десяти одиннадцать небо взорвалось и опустилось на

землю вихрем белого конфетти, которое мгновенно покрыло

город. На уже замерзших улицах Манхеттена мягкий пушистый

снег тут же превратился в серую слякоть, которую месили толпы

рождественских покупателей, спешащих к теплу своих уютных

квартир.

В этой рождественской толпе по Лексингтон-авеню шел высокий

стройный мужчина в ярко-желтой куртке. Он шел быстро, с

высоко поднятой головой и, казалось, не замечал прохожих,

которые случайно сталкивались с ним. После стольких лет

чистилища он наконец обрел свободу и теперь торопился к

Мэри, чтобы сообщить ей, что с прошлым покончено навсегда.

Как она расцветет, услышав новости. Когда он подошел к углу 59

й улицы, зажегся красный свет и ему пришлось остановиться. В

нескольких метрах от него стоял Санта-Клаус из Армии

спасения, держа большой мешок. Мужчина сунул руку в карман в

поисках мелкой монеты. В этот момент его хлопнули по спине,

неожиданный сильный удар, который потряс все тело. Наверное,

кто-то перепил и теперь выражает дружеские чувства к первому

встречному.

Или Брюс Бойд. Брюс, который не сознавал своей силы и имел

глупую привычку причинять ему боль. Но он не видел Брюса уже

больше года. Мужчина начал оборачиваться, чтобы посмотреть,

кто его ударил, но, к своему удивлению, почувствовал, что у него

подгибаются колени. Будто наблюдая за собой со стороны, он

увидел, как его тело упало на тротуар. Стало трудно дышать.

Мимо его лица двигался непрерывный поток башмаков.

Прижавшаяся к ледяному асфальту щека начала терять

чувствительность. Он понимал, что не должен лежать здесь, и

открыл рот, чтобы попросить прохожих помочь ему, но вместо

слов наружу хлынула теплая красная струя. Словно

зачарованный, он наблюдал, как она, смешиваясь с таящим

снегом, стекала на мостовую. Боль стала сильнее, но он уже

ничего не имел против, потому что неожиданно вспомнил про

свои хорошие новости. Он свободен. Он хотел сказать Мэри, что

он свободен. Мужчина закрыл глаза, уставшие от ослепительной

белизны неба. Снег перешел в ледяной дождь, но для него это

"Лейтенант Макгрейви. Девятнадцатый участок. — И,

повернувшись к своему спутнику, добавил:

— Детектив Анджели. Мы из отдела убийств".

Убийств? Кэрол непроизвольно вздрогнула. Чик! Он кого-то убил.

Он нарушил обещание и вновь спутался с бандой. Он

участвовал в ограблении и кого-то застрелил. Или… Неужели

застрелили его? Он мертв! Они пришли, чтобы сказать ей об

этом. Кэрол почувствовала, что пятно пота продолжает

расширяться, и тут же поняла, что Макгрейви, хотя и смотрел ей

прямо в глаза, тоже это заметил. Она и Макгрейви этого мира не

нуждались в объяснениях, они понимали друг друга с полуслова.

Ведь они знакомы не одну сотню лет.

— Мы хотели бы поговорить с доктором Джадом Стивенсом, —

сказал молодой детектив. Мелодичный, вежливый голос вполне

сочетался с его приятной внешностью. Тут Кэрол заметила, что в

руке он держал небольшой сверток, перевязанный бечевкой.

Смысл сказанного не сразу дошел до Кэрол. Значит, это не Чик.

И не Сэмми. И не марихуана.

— Мне очень жаль, — ответила она, с трудом скрыв облегчение,

— но у доктора пациент.

— Нам нужно лишь несколько минут, — вмешался Макгрейви. —

Мы хотим кое-что выяснить. — И, помолчав, добавил:

— Мы можем поговорить здесь или в полиции.

Кэрол взглянула на них с удивлением: какие общие дела могут

быть у доктора Стивенса с отделом убийств? Что бы там

полиция ни думала, доктор никогда не нарушал закона. Она

очень хорошо его знала. Как давно это случилось? Четыре года

назад. Все началось в зале суда…

Было три часа ночи, и мертвенный свет дневных ламп придавал

цвету кожи сидящих в зале нездоровый оттенок. Старая грязная

комната насквозь пропиталась запахом страха,

накапливавшимся в ней многие десятилетия.

Конечно, Кэрол не повезло, что она вновь попала к судье

Мюрфи. Она стояла перед ним всего две недели назад, и он

отпустил ее на поруки. Первое правонарушение. В том смысле,

что эти мерзавцы поймали ее первый раз. А уж теперь судья

отправит ее в каталажку.

Заканчивался разбор очередного дела. Высокий, спокойного

вида мужчина стоял перед судьей и что-то говорил о своем

дело приходить домой в три часа ночи и непременно с

шестнадцатилетней чернокожей проституткой.

Кэрол никогда не видела такой квартиры. Огромная гостиная,

выдержанная в светлых тонах, две низкие длинные кушетки,

покрытые желтоватым твидом, между ними квадратный

кофейный стол с верхом из толстого стекла, на нем — большая

шахматная доска с резными фигурками. На стенах — картины, в

прихожей — телевизионный монитор, показывающий вход в

подъезд. В углу гостиной — бар с полками, уставленными

хрустальными бокалами и графинами. В окне, далеко внизу,

Кэрол видела крохотные суденышки, плывущие по Ист-Ривер.

— Суды всегда вызывают у меня чувство голода, — сказал

Джад. — Почему бы нам не организовать скромный праздничный

ужин?

И отвел Кэрол на кухню, где под ее удивленным взглядом

быстро приготовил омлет, жареную картошку, оладьи, салат и

кофе.

— Одно из преимуществ холостяцкой жизни, — пояснил он. —

Если хочется есть, все можешь сделать сам.

Значит, он холостяк и живет один. Ну, детка, только не ошибись,

это может обернуться выгодным дельцем.

После ужина Джад показал Кэрол ее спальню, большую часть

которой занимала двуспальная кровать, застеленная синим, в

тон обоев, покрывалом. У стены стоял небольшой шкаф темного

дерева.

— Ты будешь спать здесь, — сказал Джад. — Сейчас я принесу

пижаму.

Оставшись одна, Кэрол подумала: «Ну, детка, ты сорвала банк.

Выходит, его потянуло на черненькое. И ты, крошка, дашь ему

все, что нужно».

Она разделась и следующие полчаса провела под душем.

Выйдя из ванной, завернутая в мохнатое полотенце, Кэрол

увидела лежащую на кровати пижаму. Понимающе улыбнувшись,

она сбросила полотенце на пол и прошла в гостиную. Никого.

Она заглянула в дверь, ведущую в кабинет. Джад сидел в

большом удобном кресле и что-то читал при свете настольной

лампы. Вдоль стен, от пола до потолка, стояли полки с книгами.

Подойдя сзади, Кэрол поцеловала его в шею.

— Давай начнем, беби, — прошептала она. — Чего мы ждем?

— Я знаю, — улыбнулся Джад. — Но мы не станем говорить об

этом судье. — Затем его тон изменился. — Ты можешь взять

деньги, уйти отсюда и никто не будет тебя беспокоить до тех пор,

пока ты вновь не попадешь в полицию. — И, помолчав, добавил:

— Мне нужна секретарша. По-моему, ты идеально подходишь

для этой работы.

Кэрол изумленно взглянула на него.

— Вы шутите. Я не умею ни печатать, ни стенографировать.

— Если ты вернешься в школу, всему этому можно научиться.

Она пристально посмотрела на доктора и воскликнула:

— Как же я об этом не подумала раньше. Конечно, я так и

сделаю.

Теперь ей не терпелось выбраться отсюда с сотней долларов в

кармане и похвалиться ими в аптеке Фишмана в Гарлеме, где

собирались ее друзья. На эти деньги она целую неделю сможет

провести в свое удовольствие.

Когда Кэрол вошла в аптеку, ей показалось, что она никуда и не

уходила. Те же лица, те же бесцельные разговоры. Она снова

попала домой. Но забыть квартиру доктора Кэрол не смогла.

Дело, конечно, не в обстановке. Квартира казалась ей

маленьким островком, спокойным и чистым, находящимся в

другом мире. И доктор показал ей, как туда попасть. Что она

здесь потеряла? Казалось, над его словами можно лишь

посмеяться, но у нее ничего не получалось.

К своему удивлению, Кэрол записалась в вечернюю школу. Она

оставила свою комнату с ржавой раковиной, сломанным

туалетом и скрипучей кроватью и переселилась к родителям.

Пока она училась, доктор Стивенс платил ей небольшое

пособие. Школу Кэрол окончила на отлично. Доктор пришел на

выпускной вечер, и его глаза лучились гордостью за ее успехи.

Затем она поступила на курсы подготовки секретарш. На

следующий день после окончания курсов Кэрол работала у

доктора Стивенса и теперь могла позволить себе собственную

квартиру.

Все четыре года доктор относился к ней с той же сдержанной

вежливостью, как и в ночь их знакомства. Сначала Кэрол ждала,

когда же он скажет что-нибудь насчет того, кем она была и кем

стала. Но потом наконец поняла, что доктор всегда видел ее

такой, как теперь. Просто он помог ей найти себя. Если у нее

Глава 3

Ровно через двадцать пять минут Кэрол услышала, как щелкнул

замок в двери, ведущей из кабинета доктора прямо в общий

коридор. Прошло еще несколько минут, и доктор Стивенс вышел

в приемную. Увидев Макгрейви, он, секунду поколебавшись,

спросил: «Мы с вами знакомы, не так ли?»

— Да, — бесстрастно ответил детектив. — Лейтенант

Макгрейви. — И, кивнув в сторону своего спутника, добавил:

— Детектив Френк Анджели.

Джад и Анджели обменялись рукопожатием.

— Входите, — сказал доктор.

Мужчины прошли в кабинет, и дверь захлопнулась. Кэрол

изумленно смотрела им вслед, стараясь понять, что к чему.

Большому детективу явно не понравился доктор Стивенс. Но,

возможно, он вообще недолюбливает врачей. Впрочем, в одном

Кэрол не сомневалась: вечером платье придется отдать в чистку.

Свой кабинет Джад обставил в стиле французского загородного

дома. Никаких письменных столов. Легкие кресла и небольшие

низкие столики с антикварными лампами на них. На полу мягкий

ковер с красивым рисунком, у дальней стены удобная кушетка.

На стенах ни одного диплома. Впрочем, как Макгрейви выяснил

перед тем как прийти сюда, если бы доктор Стивенс захотел, на

стене не осталось бы свободного места.

— Я впервые попал к психиатру, — заметил Анджели. Кабинет

явно произвел на него впечатление. — Я бы не отказался иметь

такую квартиру.

— В такой обстановке пациенту легче расслабиться, —

объяснил доктор. — И, между прочим, я психоаналитик.

— Извините, — смутился Анджели. — А в чем, собственно,

разница?

— Примерно пятьдесят долларов в час, — ответил Макгрейви и,

обращаясь к доктору, добавил:

— Мой напарник не очень разбирается в подобных тонкостях.

Напарник. И тут Джад вспомнил. Напарника Макгрейви

застрелили, а его самого ранили во время стычки с бандитами,

грабившими винный магазин, четыре или пять лет назад. По

обвинению в этом преступлении арестовали некоего Амоса

Зиффрена. Адвокат обвиняемого настаивал на оправдании

своего клиента, ссылаясь на невменяемость последнего во

— Вы попали в самую точку, док, — тихо сказал Анджели. —

Мистер Хансен не смог принести куртку сам, потому что он

мертв.

— Мертв? — вздрогнул Джад.

— Кто-то воткнул ему в спину нож, — пояснил Макгрейви. Джад

недоверчиво посмотрел на него. Детектив взял у Анджели куртку

и развернул ее так, чтобы доктор мог видеть длинный разрез. На

подкладке отчетливо выделялись бурые пятна. Джад

почувствовал, как к горлу подкатывается тошнота.

— Кто же хотел его убить?

— Мы надеялись, что вы сможете сказать нам об этом, доктор

Стивенс, — сказал Анджели. — Кто знал мистера Хансена

лучше, чем его психоаналитик.

Джад беспомощно покачал головой.

— Когда это случилось?

— В одиннадцать утра, — ответил Макгрейви. — На Лексингтон

авеню, в квартале отсюда. Наверное, не один десяток людей

видели, как он упал, но все они так торопились домой готовиться

к празднованию Рождества Христова, что оставили его лежать,

пока он не истек кровью.

Джад схватился рукой за край стола, костяшки пальцев

побелели.

— Когда Хансен пришел к вам сегодня?

— В десять утра.

— Сколько времени вы обычно проводите с пациентом, доктор?

— Пятьдесят минут.

— Он сразу же ушел?

— Конечно. Меня уже ждал следующий.

— Он вышел через приемную?

— Нет. Мои пациенты входят через приемную, а выходят здесь,

— доктор показал на дверь, ведущую в общий коридор. — Таким

образом они не встречаются друг с другом.

— Итак, — кивнул головой Макгрейви, — Хансена убили, как

только он вышел отсюда. Почему он приходил к вам, доктор?

— Мне очень жаль, — поколебавшись, ответил Джад, — но я не

имею права обсуждать подобные вопросы.

— Кто-то его убил, — продолжал настаивать Макгрейви, — и вы

могли бы помочь нам найти убийцу.

У Джада погасла трубка, и он неторопливо раскурил ее вновь.

— Спасибо, — и Джад вышел из кабинета.

Через тридцать минут, когда Кэрол уже разложила карты

сегодняшних пациентов и запирала свой стол, дверь в приемную

открылась. Шел уже седьмой час и к этому времени в здании

обычно не оставалось ни души. Подняв голову, Кэрол увидела

незнакомого мужчину, приближающегося к ней с улыбкой на

лице.

Глава 4

Джад вышел на улицу и, сев в машину, поехал куда глаза глядят,

погруженный в свои мысли. Хансен проложил путь через ад и на

пороге свободы… До чего же это несправедливо.

На углу Джад заметил телефонную будку и тут вспомнил, что

обещал своим друзьям Петеру и Hope Хадли прийти к ним на

обед. Но после случившегося он никого не хотел видеть.

Остановив машину, Джад вошел в будку и набрал номер Хадли.

К телефону подошла Нора.

— Ты опаздываешь. Откуда ты звонишь?

— Нора, — ответил Джад, — прошу прощения, но, боюсь, я не

смогу приехать сегодня.

— Он не сможет! — воскликнула Нора. — А тут сидит

роскошная блондинка, которая жаждет с тобой познакомиться.

— Как-нибудь в другой раз. Я сегодня действительно не могу.

Пожалуйста, извинись за меня.

— Ох уж эти врачи, — хмыкнула Нора. — Подожди минутку, я

позову твоего дружка. Петер взял трубку:

— Что случилось, Джад?

— Просто тяжелый день, — поколебавшись, ответил он. —

Завтра я тебе обо всем расскажу.

— Ты упускаешь бесподобный шведский стол. И такую

красавицу.

— Я еще с ней познакомлюсь, — пообещал Джад. Он услышал

быстрый шепот, а затем трубку снова взяла Нора.

— Она придет к нам на рождественский ужин. А ты?

— Мы поговорим об этом позднее, — ответил Джад. — Извини

за сегодняшний вечер. — И он повесил трубку. Как бы

потактичнее намекнуть Hope, чтобы она перестала подыскивать

быстро захлопнул дверь и нажал кнопку первого этажа. Джад

пожал плечами, достал ключ и, открыв замок, вошел в квартиру.

Во всех комнатах горел свет. Лейтенант Макгрейви в гостиной

рассматривал содержимое выдвинутого из стола ящика. Из

спальни появился Анджели. Джад почувствовал, как в нем

закипает злость.

— Что вы делаете в моей квартире?

— Ждем вас, мистер Стивенс, — ответил Макгрейви. Джад

подошел поближе и задвинул ящик, чуть не прищемив детективу

пальцы.

— Как вы сюда попали?

— У нас есть ордер на обыск, — ответил Анджели. Джад

изумленно посмотрел на него:

— Ордер на обыск? Моей квартиры?

— Вопросы задаем мы, доктор, — заметил Макгрейви.

— Вы можете не отвечать на них, — добавил Анджели. —

Прошу учесть, что сказанное вами может использоваться против

вас.

— Вы не хотите позвонить адвокату? — поинтересовался

Макгрейви.

— Мне не нужен адвокат. Я уже сказал, что одолжил Хансену

куртку этим утром и больше ее не видел, пока вы не принесли ее

ко мне в кабинет. Я не мог его убить. Весь день я провел в

кабинете с пациентами. Мисс Робертс может это подтвердить.

Макгрейви и Анджели обменялись многозначительными

взглядами.

— Что вы делали после того, как покинули кабинет? — спросил

Анджели.

— Просто ездил на машине.

— Куда?

— В Коннектикут.

— Вас мог кто-нибудь видеть?

— Нет.

— Может быть, вы где-то останавливались, — предположил

Анджели.

— Нет. Какое имеет значение, куда я ездил сегодня вечером?

Хансена убили утром.

— Вы не возвращались в свой кабинет? — небрежно спросил

Макгрейви.

— Конечно, нет, — сухо ответил Джад. — У нее есть молодой

человек, за которого она собиралась замуж.

— Чик. Мы уже говорили с ним.

— Но он никогда не сделал бы такого. Он хороший парень и

любил Кэрол.

— Когда вы в последний раз видели ее в живых? — спросил

Анджели.

— Я говорил вам. Перед тем как уехать, я попросил Кэрол

закрыть кабинет. — Джад проглотил слюну и снова глубоко

вздохнул.

— Вы ожидали кого-нибудь еще из пациентов?

— Нет.

— Как вы думаете, не мог ли это совершить какой-то маньяк?

— Такое может сделать только маньяк, но и он должен иметь

повод для своих действий.

— Я с этим полностью согласен, — заметил Макгрейви.

— Почему она до сих пор лежит здесь? — сердито спросил

Джад, снова взглянув на тело Кэрол, теперь напоминающее

старую тряпичную куклу, выброшенную за ненадобностью.

— Сейчас ее уберут, — успокоил его Анджели. — Судебный

медик и наши парни из отдела убийств уже закончили. Джад

повернулся к Макгрейви:

— Значит, вы оставили ее в таком виде специально для меня?

— Да, и я снова хочу спросить вас, ради чего в этом кабинете

можно пойти на такое? — он махнул рукой в сторону тела Кэрол.

— Не знаю.

— А то, что касается ваших пациентов?

— Нет, — покачал головой Джад.

— Вы не очень стремитесь нам помочь, не так ли, доктор?

— Неужели вы думаете, что я не хочу увидеть пойманного вами

убийцу? — рассердился Джад. — Если бы мои записи оказались

полезными для вас, я бы тут же сказал об этом. Я знаю своих

пациентов. Ни один из них не мог убить Кэрол. Это сделал

посторонний человек.

— Почему вы так уверены в том, что никто не охотился за

вашими записями?

— Их не тронули.

Макгрейви с любопытством посмотрел на него.

— Откуда вы знаете? Вы же их еще не видели. Джад подошел к

секционную. Когда Макгрейви вошел, тот мыл руки над большой

белой раковиной. Ответив на вопросы, медик тут же ушел, а он

оставался там довольно долго, переваривая полученную

информацию. Затем он вышел на улицу, оглядываясь в поисках

такси. Бесполезно. Эти сукины дети, наверно, отправились на

Бермудские острова. Наконец Макгрейви увидел проезжавшую

патрульную машину, остановил ее и, показав свое

удостоверение, приказал отвезти себя в Девятнадцатый участок.

Войдя в здание полицейского участка, он увидел Анджели.

— Они как раз закончили вскрытие Кэрол Робертс.

— И?

— Она была беременна.

Анджели удивленно посмотрел на него.

— На четвертом месяце. Для безопасного аборта уже поздно, а

со стороны еще не заметно.

— Вы думаете, что это имеет отношение к убийству?

— Ты задал хороший вопрос. Если в этом виноват ее приятель

и они собирались пожениться, тогда ничего особенного. Они бы

поженились, а через пару месяцев родился бы ребенок. Это

случается сплошь и рядом. С другой стороны, если бы он это

сделал и не хотел жениться на ней, тоже ничего особенного. Она

осталась бы с ребенком без мужа. Такое случается еще чаще.

— Мы говорили с Чиком. Он собирался на ней жениться.

— Я знаю. Поэтому я спросил себя, какой из всего этого можно

сделать вывод. Мы имеем беременную негритянку. Она идет к

отцу ребенка и сообщает ему, что скоро станет мамой, и он ее

убивает.

— Для этого он должен быть чокнутым.

— По-моему, все не так просто. Предположим следующее:

Кэрол пришла и сказала, что хочет сохранить ребенка и не

делать аборт. Хотя бы для того, чтобы шантажировать отца и

заставить его жениться на ней. Допустим, он уже женат. Или он

— белый. А возможно, он — знаменитый врач с обширной

практикой. Если об этом становится известно, его карьера

кончена. Кто, черт побери, пойдет к психоаналитику, который

обрюхатил свою чернокожую секретаршу и женился на ней?

— Стивенс — врач, — заметил Анджели, — и наверняка знает

десяток способов убрать ее, не вызывая подозрений.

— Может, да. А может, и нет. Если обнаружится малейшая улика

магнитофонные ленты никому не нужны. В кабинете нет ни

наркотиков, ни денег. Значит, мы должны искать какого-то

маньяка. Правильно? Но я в это не верю. Я думаю, что мы

должны искать доктора Джада Стивенса.

— По-моему, — медленно произнес Анджели, — вам очень

хочется засадить его за решетку.

Лицо Макгрейви побагровело от ярости:

— Потому что он виновен?

— Вы собираетесь его арестовать?

— Сначала я постараюсь доказать, что я прав. Но уж если я

посажу его за решетку, он там и останется, — и, повернувшись,

Макгрейви вышел.

Анджели задумчиво посмотрел ему вслед. Если не принять мер,

Макгрейви своего добьется и доктор окажется за решеткой.

Допустить этого он не мог. «Утром, — решил детектив, — надо

поговорить с капитаном Бертелли».

На следующий день все утренние газеты на первых полосах

поместили сообщения о злодейском убийстве Кэрол Робертс.

У Джада возникло желание позвонить пациентам и отменить

прием. Спать он так и не ложился, и теперь веки, казалось,

налились свинцом. Но, просмотрев список назначенных на этот

день, он подумал, что трое будут выведены из душевного

равновесия, а еще двое просто придут в отчаяние, узнав, что не

смогут прийти к нему. С остальными, впрочем, ничего бы не

случилось. В результате Джад пришел к выводу, что не стоит

менять распорядок дня не только ради пациентов, но и потому,

что работа наилучшим способом позволяла отвлечься от мыслей

о происшедшем.

Харрисон Бурк, важного вида седовласый мужчина, выглядел

как руководитель крупной компании, кем он, впрочем, и был на

самом деле: вице-президент «Интернейшнл Стал корпорейшн».

Когда Джад впервые увидел его, он подумал: то ли тот сам

создал столь стереотипный образ, то ли образ создал Бурка.

Бурк лег на кушетку. К Джаду он попал два месяца назад через

доктора Петера Хадли. Стивенсу хватило десяти минут, чтобы

понять, что Харрисон Бурк — шизофреник, страдающий манией

преследования. Вот и сегодня Бурк даже не упомянул об

убийстве, происшедшем в этом кабинете прошлым вечером, хотя

о нем сообщили все газеты. Что, впрочем, являлось типичным

приносили ленч в кабинет. Он старался всех избегать.

Два года назад, когда президент компании подал в отставку, на

его место пригласили человека из другой фирмы. Годом позже

освободился пост первого вице-президента, и Бурка снова

обошли. Ну разве это не доказательство, что против него

существует заговор? Он начал следить за окружающими, а по

ночам устанавливал в соседних кабинетах подслушивающие

устройства. Через шесть месяцев его на этом поймали и не

уволили лишь благодаря безупречному послужному списку.

Президент компании пришел к выводу, что Бурк перегружен

работой, и, стараясь помочь ему, начал сужать круг его

обязанностей. Но реакция оказалась обратной: Бурк решил, что

от него стараются избавиться. Они боялись его, потому что он их

умнее. Если бы он стал президентом компании, они остались бы

без работы, потому что все они — круглые дураки. Бурк

совершал ошибку за ошибкой. Когда же ему указывали на них,

он негодующе отрицал свою причастность. Кто-то специально

изменял его отчеты, путал цифры и статистические данные,

стараясь его дискредитировать. Скоро Бурк понял, что за ним

охотятся не только на работе. За ним постоянно следили на

улице, его телефонные разговоры подслушивали, письма

просматривали. Он практически перестал есть, потому что они

могли отравить еду, и стал худеть прямо на глазах.

Обеспокоенный президент компании договорился с доктором

Петером Хадли и уговорил Бурка прийти к тому на прием.

Поговорив с ним, Петер немедленно позвонил Джаду.

И вот теперь Харрисон Бурк, сжав кулаки, стоял перед ним.

— Расскажите мне о вашем доказательстве.

— Они ворвались в мой дом прошлой ночью. Они пришли,

чтобы меня убить. Но я для них слишком умен. Я сплю в

кабинете и, кроме того, врезал дополнительные замки в каждую

дверь, чтобы они не смогли добраться до меня.

— Вы сообщили о взломе в полицию?

— Конечно, нет! Полиция с ними заодно. Они получили приказ

застрелить меня. Но они не решаются стрелять, когда вокруг

люди.

Поэтому я избегаю пустынных улиц.

— Благодарю, что вы сообщили мне эту информацию.

— Что вы собираетесь с ней делать? — заинтересованно

в тот период, когда пациент непреднамеренно, бездумно говорит

обо всем, что приходит ему в голову, облекая в слова любую

случайную мысль или ассоциацию, тонкая оболочка

цивилизации может лопнуть, открывая выход самым

примитивным страстям и эмоциям, скрывающимся в

подсознании, как хищные звери в дремучем лесу. Свободное

выражение словами всех мыслей — первый шаг в процессе

психоанализа. Но в случае с Бурком этот шаг стал бумерангом.

Беседы с Джадом освободили существовавшие в его

подсознании агрессивные инстинкты. Казалось, с каждой

встречей с доктором Бурку становилось лучше, он уже

соглашался с Джадом, что никакого заговора нет, он просто

переутомлен и испытывает нервное истощение. Джад думал, что

они вот-вот перейдут к глубокому анализу и начнут атаку на

причину заболевания. Но Бурк, оказывается, все это время врал.

Он проверял Джада, не является ли тот одним из них. И теперь

Харрисон Бурк превратился в ходячую бомбу с часовым

механизмом, которая могла взорваться в любую минуту.

Родственников у него нет. Значит, надо сообщить президенту

компании, что означает конец карьеры Бурка. Его отправят в

психиатрическую лечебницу. Прав ли он в том, что Бурк

потенциально опасен для окружающих? Хорошо бы с кем-нибудь

проконсультироваться, но Бурк никогда на это не согласится.

Джад понимал, что решение придется принимать ему самому.

— Харрисон, я хочу, чтобы вы мне кое-что пообещали.

— Что именно? — подозрительно спросил Бурк.

— Если они попытаются обмануть вас, если они захотят

совершить над вами насилие, им придется вас где-нибудь

поймать. Но вы для них слишком хитры. Как бы они вас ни

провоцировали, я прошу об одном: не применяйте к ним силу. В

этом случае они вас не тронут.

— Мой Бог, конечно, вы правы, — у Бурка загорелись глаза. —

Вот какой у них план! Ну, мы их раскусили, не так ли?

Джад услышал, как открылась дверь в приемную, и взглянул на

часы: прибыл следующий пациент.

— Думаю, на сегодня достаточно, — сказал он, выключая

диктофон.

— Вы все записываете на пленку? — недоверчиво спросил

Бурк.

которым лучились ее глаза. Никогда еще Джад не встречал такой

красавицы. Но не красота привлекла внимание Джада, а

ощущение какой-то силы, которая влекла его к ней,

необъяснимое чувство, будто он знал ее всю жизнь. В нем

проснулись, удивляя своей остротой, казалось бы, давно

умершие желания.

Она появилась в приемной Джада три недели назад. Кэрол

объяснила ей, что время доктора расписано по минутам и у него

нет возможности брать новых пациентов. Но Анна попросила

разрешения подождать. Она просидела в приемной два часа,

пока Кэрол, сжалившись, не отвела ее к доктору. Увидев Анну,

Джад буквально остолбенел и потом так и не смог вспомнить, о

чем они говорили в первые минуты. В его памяти отложилось

лишь то, что он предложил ей сесть и что ее звали Анна Блейк.

Когда Джад спросил, в чем заключается ее проблема, Анна,

поколебавшись, сказала, что затрудняется с ответом. Она даже

не уверена, есть ли у нее проблема. Кто-то из ее друзей, врач по

профессии, как-то сказал ей, что Джад — один из лучших

психоаналитиков страны, и она решила обратиться к нему. Когда

Джад поинтересовался, как зовут ее приятеля, Анна уклонилась

от ответа. Впрочем, подумал он, она могла найти его имя и в

телефонном справочнике.

Он доказывал ей, что занят по горло и не может брать новых

пациентов, предлагал обратиться к другим специалистам, но

Анна спокойно продолжала настаивать на том, что хочет

лечиться только у него. Наконец Джад сдался. Если не считать

практически неуловимого внутреннего напряжения, Анна

казалась совершенно спокойной, и он решил, что ее проблема

достаточно проста. Джад нарушил свое правило никогда не

принимать пациентов без направления от другого доктора и

пожертвовал часовым перерывом на ленч. Но хотя Анна

приходила два раза в неделю, он и теперь знал о ней не больше,

чем после первой встречи. Впрочем, Джад узнал кое-что о себе.

Он влюбился — первый раз после смерти Элизабет.

Когда Джад спросил, любит ли она своего мужа, он ненавидел

себя за то, что хотел услышать в ответ слово «нет». Но Анна

сказала: «Да. Он добрый человек и очень сильный».

— Где вы родились?

— В Ривьере, маленьком городке около Бостона.

— Вы ссоритесь из-за денег?

— Нет. Он очень щедр.

— Какие-нибудь трения с родственниками?

— Он сирота. А мой отец живет в Калифорнии.

— Вы или ваш муж употребляете наркотики?

— Нет.

Джад коснулся алкоголизма, фригидности, боязни

забеременеть, Всего, о чем он мог подумать. И каждый раз,

посмотрев на него, Анна качала головой или давала

односложный ответ. Как только доктор становился более

настойчивым, она останавливала его: «Пожалуйста, будьте

терпеливы со мной. Не надо меня торопить».

С кем— либо другим Джад давно бы сдался. Но ему хотелось

помочь Анне. И еще больше -продолжать видеться с ней.

Теперь тему разговора выбирала она. С отцом Анна побывала в

дюжине разных стран и встречала много интересных людей. Она

обладала острым умом и тонким чувством юмора. Оказалось,

что им нравятся одни и те же книги, музыкальные произведения,

театральные постановки. К Джаду она относилась очень

доброжелательно, но воспринимала его лишь как врача. Какая

горькая ирония! Все эти годы подсознательно он искал такую

женщину, как Анна, и когда наконец она пришла, его долг —

помочь ей разобраться в волнующей ее проблеме и отправить

назад к мужу.

Когда Анна вошла в кабинет, Джад сел на стул рядом с кушеткой

и стал ждать, пока она ляжет на нее.

— Не сегодня, — тихо сказала она. — Я пришла, чтобы узнать,

не смогу ли я чем-нибудь помочь? Мне очень нравилась Кэрол.

Кому потребовалось ее убивать?

— Я не знаю.

— Полиция подозревает кого-нибудь? «Еще бы», — с горечью

подумал Джад.

— У полиции есть некоторые предположения.

— Я представляю, как вам плохо. Я лишь хотела зайти и

сказать, что очень огорчена случившимся. Я даже не знала,

придете ли вы сегодня.

— Я и не собирался, — ответил Джад. — Но…, ну, в общем, я

здесь. А раз уж мы встретились, почему бы нам не поговорить

немного о вас?

означало бы конец профессиональной карьеры. Да еще он

влюбился в замужнюю женщину, которую после пятницы уже

никогда не увидит.

Глава 5

Остаток дня прошел, как в тумане. Несколько пациентов

вскользь упомянули об убийстве Кэрол, но в основном они

думали лишь о себе и собственных проблемах. Джад пытался

сосредоточиться, но его мысли витали где-то далеко, в поисках

выхода из создавшейся ситуации.

В семь вечера Джад проводил последнего пациента и, подойдя

к бару, налил себе чистого виски. Спиртное мгновенно ударило в

голову, и тут он вспомнил, что ничего не ел с самого утра. Даже

от мысли о еде к горлу подкатывалась тошнота. Джад сел в

кресло и задумался. В историях болезни его пациентов не

содержалось ничего, стоящего жизни человека. Какой-нибудь

шантажист мог попытаться их украсть. Но шантажисты обычно

трусливы и используют слабости других людей. Поэтому, если

бы Кэрол застала его на месте преступления, он с испуга мог бы

ее убить, но сделал бы это быстро, одним ударом. И не стал бы

ее пытать. Надо искать другое объяснение.

Джад сидел долго, перебирая события двух последних дней.

Наконец он сдался и, вздохнув, встал. Взглянув на часы, он

удивился, что уже так поздно.

Из здания Джад вышел уже в десятом часу. Вдоль улицы дул

ледяной ветер, снова пошел снег. На противоположной стороне

Лексингтон-авеню красно-белая неоновая реклама в окне

магазина предупреждала: «Только шесть дней на приобретение

рождественских подарков».

Увидев, что машин нет, Джад решил срезать угол и, не дойдя до

перехода, пошел прямо к гаражу. Неожиданно он услышал за

спиной шум и обернулся. К нему приближался большой черный

лимузин с потушенными огнями. Между ними оставалось футов

десять. «Пьяный болван», — подумал Джад и побежал к

тротуару. Автомобиль, набирая скорость, последовал за ним.

Слишком поздно доктор понял, что водитель сознательно

пытается его задавить.

доктору Стивенсу?

— Я его ни в чем не обвиняю. Я только хотел, чтобы вы знали

об этом.

— О'кей, я об этом знаю. — И все.

Макгрейви говорил по телефону три минуты, в течение которых

Анджели нетерпеливо ходил по комнате. Еще через десять

минут они сидели в патрульной машине, направляющейся к

больнице.

Доктора Стивенса поместили на шестом этаже в небольшой

палате в конце длинного коридора, насквозь пропахшего чуть

сладковатым запахом, присущим любой больнице. Дежурная

сестра отвела детективов к Джаду.

— В каком он состоянии, сестра? — спросил Макгрейви.

— Вам все расскажет лечащий врач, — резко ответила она. —

Просто чудо, что он остался жив. У него наверняка сотрясение

мозга, повреждена грудная клетка и сломана левая рука.

— Он в сознании? — спросил Анджели.

— Да. Каких трудов нам стоило удержать его в постели, — она

повернулась к Макгрейви. — Он все время говорит, что хочет вас

видеть.

Они вошли в шестиместную палату. Сестра показала на угол,

отгороженный ширмой. Джад полулежал на подушках, бледный,

с широкой повязкой на голове и гипсом на левой руке.

— Я слышал, с вами произошел несчастный случай? — заметил

Макгрейви.

— Это не случай, — ответил Джад слабым и слегка дрожащим

голосом. — Кто-то пытался меня убить.

— Кто? — поинтересовался Анджели…

— Я не знаю, но все сходится, — он посмотрел на Макгрейви. —

Джон Хансен и Кэрол Робертс — случайные жертвы. Убийцы

охотились за мной.

— С чего вы это взяли? — удивленно спросил лейтенант.

— Хансена убили, потому что он надел мою желтую куртку

Должно быть, они видели, что я пришел в ней на работу.

Хансена приняли за меня.

— Это возможно, заметил Анджели.

— Конечно, — согласился Макгрейви и, повернувшись к Джаду,

добавил:

— А когда они поняли, что убили не того, пришли к вам в

— Я просмотрел наш архив, — продолжал лейтенант. — Как вы

расцениваете тот факт, что ваша очаровательная чернокожая

секретарша была проституткой до того, как начала работать у

вас? — Голова доктора грозила расколоться от боли. — Вам об

этом известно, доктор Стивенс? Ответа не требуется. Вы все

знали, потому что именно вы четыре года назад увезли ее из

зала суда, куда она попала по обвинению в приставании к

мужчинам на улице. Не слишком ли вы далеко зашли, доктор,

нанимая вчерашнюю проститутку в качестве секретарши

первоклассного специалиста?

— Проститутками не рождаются, — ответил Джад. — Я хотел

помочь шестнадцатилетней девочке найти место в жизни.

Макгрейви криво усмехнулся и вышел из палаты. В голове

Джада, казалось, стучал паровой молот.

— С вами все в порядке? — обеспокоенно спросил Анджели.

— Вы пришли мне помочь, — прошептал Джад. — Кто-то

пытается меня убить.

— Вы подозреваете кого-нибудь, доктор?

— Нет.

— У вас есть враги?

— Нет.

— В вашей семье есть деньги? Может быть, наследники хотят

вас убрать?

— Нет.

— О'кей, — вздохнул Анджели. — Значит, ни у кого нет причин

избавиться от вас. А ваши пациенты? Думаю, если вы дадите

нам список, мы смогли бы их проверить.

— Я не имею права.

Анджели изучающе посмотрел на доктора, а затем спросил:

— Как вы называете человека, который считает, что все хотят

его убить?

— Шизофреник с манией… — заметив выражение лица

Анджели, Джад остановился на полуслове. — Не думаете ли вы,

что я…

— Поставьте себя на мое место, доктор. Если бы я лежал в этой

кровати и говорил такие слова, что бы вы сказали как врач?

От пульсирующей в голове боли Джад закрыл глаза.

— Макгрейви меня ждет, — напомнил Анджели.

— Подождите… Дайте мне возможность доказать свою правоту.

чтобы уйти, и опять остановился. — Макгрейви не обязательно

знать о том, что я проверяю местонахождение Зиффрена.

— Я понял.

Мужчины улыбнулись друг другу, и Анджели вышел из палаты.

Джад остался один. Тучи сгущались. Он понимал, что его давно

бы арестовали по подозрению в убийстве, если бы не одно

обстоятельство: характер Макгрейви. Тот жаждал мщения, но

хотел, чтобы все встало на свои места и обвинения имели под

собой прочное основание.

А если происшествие на Лексингтон-авеню все-таки несчастный

случай? Действительно, шел снег, водитель, нажав на тормоза,

мог не справиться с управлением, машину занесло и она задела

Джада? Но тогда почему он ехал с потушенными фарами? И

каким образом автомобиль так неожиданно появился рядом с

ним? Нет. Теперь Джад не сомневался, что его хотели убить и

убийца повторит свою попытку. С этой мыслью он и уснул.

Рано утром в больницу приехали Петер и Нора Хадли. Они

узнали о случившемся из сообщения по радио.

Петер, небольшого роста и очень худой, вырос в том же

небольшом городке в Небраске, что и Джад. Их дружба началась

с детства и еще больше окрепла в медицинском колледже, где

они вместе учились.

Нора, пышная блондинка с большим бюстом, чуть великоватым

для ее пяти футов трех дюймов, родилась в Англии. Веселая и

жизнерадостная, она сразу располагала к себе собеседника, и

через пару минут казалось, что знаешь ее всю жизнь.

Они поболтали полчаса, избегая упоминания о Кэрол Робертс.

Петер и Нора не знали, что Джон Хансен его пациент, а

Макгрейви по какой-то, только ему известной причине не

сообщил об этом газетным репортерам.

Когда они собрались уходить, Джад попросил Петера

задержаться на пару минут и рассказал ему о Харрисоне Бурке.

— Очень жаль, — опечалился Петер. — Направляя его к тебе, я

понимал, что болезнь зашла далеко, но надеялся, что еще не

все потеряно. Конечно, придется его изолировать. Когда ты

собираешься это сделать?

— Как только выберусь отсюда, — ответил он, зная, что говорит

неправду. Он не хотел отправлять Бурка в лечебницу. По крайней

мере теперь. Сначала он должен выяснить, не совершил ли тот

Глава 6

Джад подошел к телефону и набрал номер Девятнадцатого

участка. Когда дежурный соединил его с бюро детективов, в

трубке раздался бас Макгрейви «Лейтенант Макгрейви».

— Детектива Анджели, пожалуйста.

— Подождите.

— Детектив Анджели у телефона, — услышал он минутой

позже.

— Джад Стивенс. Я хочу узнать, получили ли вы интересующую

нас информацию.

— Я навел справки, — уклончиво ответил Анджели.

— Все, что вы должны сказать: «да» или «нет», — у Джада

быстро забилось сердце. — Зиффрен в лечебнице?

Казалось, прошла вечность, прежде чем Анджели ответил:

«Да, он все еще там».

— О, — волна разочарования захлестнула Джада. — Все ясно.

— Мне очень жаль.

— Благодарю, — и он положил трубку на рычаг. Значит,

оставался Харрисон Бурк, безнадежный шизофреник, уверенный,

что все хотят его убить. Мог ли Бурк ударить первым? Джон

Хансен вышел из его кабинета без десяти одиннадцать, и через

несколько минут его убили. Значит, надо выяснить, где

находился Бурк в это время. Джад набрал его рабочий телефон.

— "Интернейшнл Стал", — безликий голос, казалось,

принадлежал автомату.

— Мистера Харрисона Бурка, пожалуйста.

— Одну минуту.

Джад надеялся, что трубку снимет секретарша. Если Бурк сам

подойдет к телефону…

— Кабинет мистера Бурка, — раздался женский голос.

— Говорит доктор Джад Стивенс. Я хотел бы у вас кое-что

выяснить.

— О, конечно, доктор Стивенс, — в голосе слышалось

облегчение, смешанное, впрочем, с ожиданием плохого

известия. Она знала, что Джад — психоаналитик Бурка.

Рассчитывала ли она на его помощь? Бурк чем-то расстроил ее?

— Дело касается счета мистера Бурка… — начал он.

— Его счета? — Девушка не пыталась скрыть своего

проезжей части.

— В газетах пишут, что это несчастный случай.

— Да.

— Они нашли водителя?

— Нет. Возможно, какой-то юнец развлекался подобным

образом — в черном лимузине с потушенными фарами.

— Вы уверены? — спросила Анна. Вопрос удивил Джада:

— Что вы имеете в виду?

— Я не знаю, — в ее голосе слышалось сомнение. — Ну, в

общем, Кэрол убили. А теперь это.

Значит, она пришла к тому же выводу.

— Похоже, будто какой-то маньяк вырвался на свободу, —

добавила она.

— Если это и так, полиция его поймает, — успокоил ее Джад.

— Вам не грозит опасность?

Джад почувствовал, как у него радостно забилось сердце.

— Конечно нет, — бодро ответил он. Последовало неловкое

молчание. Как много ему нужно сказать Анне, но… Нельзя

принимать обычный звонок пациента, озабоченного состоянием

здоровья доктора, за нечто большее. Анна такой человек,

который поможет любому попавшему в беду. Нечего зря себя

обнадеживать.

— Я увижу вас в пятницу? — спросил он.

— Да, — в ее голосе прозвучали странные нотки. Неужели она

передумала?

— Мы ведь договорились, — быстро добавил Джад.

— Конечно. До свидания, доктор Стивенс.

— До свидания, миссис Блейк. Спасибо, что вы позвонили. Еще

раз благодарю вас, — и он положил трубку. Интересно, знает ли

ее муж, как ему повезло. Анна мало говорила о нем, но у Джада

сложилось впечатление, что это умный и красивый человек.

Спортсмен, филантроп, бизнесмен. Джад хотел бы иметь такого

друга. Естественно, при других обстоятельствах.

Остаток дня прошел без происшествий. Проводив последнего

пациента, он достал кассету с записью последней беседы с

Бурком и прослушал ее, делая пометки в блокноте. Выбора не

было. Завтра ему придется позвонить президенту компании и

рассказать о состоянии Харрисона. Взглянув в окно, Джад с

удивлением заметил, что уже наступила ночь. Оказалось, что

Свет фонарика приближался, мерцая уже лишь двумя пролетами

ниже. Джад похолодел от страха, сердце стучало, как отбойный

молоток, ноги не слушались. С трудом он вскарабкался на свой

этаж и, открыв дверь, замер перед чернильной темнотой

коридора. Что если они ждут его там? Шаги на лестнице

приближались. Облизнув пересохшие губы, Джад двинулся в

глубь коридора, считая двери. Добравшись до кабинета, он

услышал, как хлопнула дверь на лестницу. Ключи выскользнули

из его дрожащих пальцев. Опустившись на колени, он

лихорадочно шарил по полу, наконец нашел их, открыл замок и,

войдя в приемную, тут же запер дверь. Никто не мог проникнуть

вслед за ним без специального ключа. Из коридора донесся звук

приближающихся шагов. Джад прошел в кабинет и повернул

выключатель. Никакого результата. Электроэнергию отключили

во всем здании. Заперев дверь из кабинета в приемную, он

подошел к стоящему на столе телефону и набрал номер

Девятнадцатого участка. Три длинных гудка и наконец голос

дежурного, единственная связь с внешним миром.

Кто— то толкнул дверь, ведущую из кабинета в коридор.

— Девятнадцатый участок.

— Детектива Анджели, — с облегчением сказал Джад. —

Срочно.

— Детектива Анджели… Одну минуту.

В коридоре что-то происходило. Он слышал приглушенные

голоса. Значит, подошел и второй человек. Что они собираются

делать?

— Детектива Анджели нет, — раздался в трубке знакомый бас.

— Говорит его напарник, лейтенант Макгрейви.

— Джад Стивенс. Я в своем кабинете. Кто-то отключил

электроэнергию и хочет ворваться сюда, чтобы убить меня.

Последовало долгое молчание.

— Знаете, доктор, — сказал наконец Макгрейви, — почему бы

вам не приехать сюда? Нам есть о чем поговорить…

— Я не могу выйти отсюда, — Джад почти кричал. — Кто-то

пытается меня убить!

Снова молчание на другом конце провода. Макгрейви ему не

верит и, следовательно, не собирается помочь. Джад услышал,

как открылась дверь из коридора в приемную. Они уже в

приемной! Но туда невозможно войти, не имея ключа. Они

голос Бурка. — Вы даже не хотите услышать мои

доказательства?! А что, если вы один из них?

— Вы знаете, что я не один из них, — ответил голос Джада с

магнитофонной ленты. — Я ваш друг. Я стараюсь вам помочь.

Расскажите мне о вашем доказательстве.

— Они ворвались в мой дом прошлой ночью. Они пришли,

чтобы меня убить. Но я для них слишком умен. Я сплю в

кабинете и, кроме того, врезал дополнительные замки в каждую

дверь, чтобы они не смогли добраться до меня.

В приемной не раздавалось ни звука.

— Вы сообщили о взломе в полицию?

— Конечно, нет. Полиция с ними заодно. Они получили приказ

застрелить меня. Но они не решаются стрелять, когда вокруг

люди. Поэтому я избегаю пустынных улиц.

— Благодарю, что вы сообщили мне эту информацию.

— Что вы собираетесь с ней делать?

— Я внимательно слушаю все, что вы говорите. Кроме того,

сказанное вами остается… — тут Джад вспомнил, что далее

следует на пленке, и мгновенно выключил диктофон.

— …в моей голове, — громко продолжал он. — И мы

постараемся наилучшим образом использовать то, что вы сейчас

рассказали, — он замялся. Теперь он не мог включить диктофон.

Оставалась единственная надежда: у людей в приемной

создалось впечатление, что он не один. Но остановятся ли они,

даже и поверив в это?

— Такие случаи, как ваш, не так уж редки, Харрисон, — и

нетерпеливо добавил:

— Когда же, наконец, зажгут свет? Я знаю, что ваш шофер ждет

у подъезда. Наверное, он заметил, что вы задерживаетесь, и уже

поднимается к нам.

Джад замолчал и прислушался. За дверью о чем-то шептались.

Что они решат? Далеко внизу послышался вой приближающейся

полицейской сирены. Он ждал звука закрывающейся двери из

приемной в коридор, но ничего не слышал. Сирена звучала все

громче. И смолкла прямо перед зданием.

И тут же зажегся свет.

— У меня и Кэрол.

— А уборщица? Как она попадала в кабинет?

— Мы договаривались с ней. Три раза в неделю Кэрол

приходила пораньше и открывала дверь. К приходу первого

пациента уборка заканчивалась.

— Мне это представляется неудобным. Почему она не могла

убирать ваш кабинет одновременно с другими, по соседству?

— Потому что мои записи сугубо конфиденциальны. И мне не

хотелось, чтобы посторонний человек оставался здесь без

присмотра.

Макгрейви взглянул на сержанта, чтобы убедиться, что тот все

записывает. Удовлетворенный увиденным, он вновь повернулся к

Джаду.

— Когда мы вошли в приемную, дверь оказалась открытой. Не

взломанной, а открытой. Джад промолчал.

— Вы сейчас сказали, — продолжал детектив, — что ключи от

этого замка были только у вас и у Кэрол. Ключ Кэрол находится у

нас. Подумайте, доктор Стивенс. У кого еще мог быть ключ?

— Ни у кого.

— Тогда как, по вашему мнению, они проникли в приемную?

Тут Джада осенило:

— Они сняли слепок с ключа Кэрол, когда убили ее.

— Возможно, — согласился Макгрейви. Слабая улыбка

появилась у него на губах. — Если они сделали слепок, мы

найдем на ключе следы парафина. Я пошлю его в лабораторию.

Джад кивнул. Он чувствовал себя победителем, но, к

сожалению, оставался им очень недолго.

— Итак, — подытожил Макгрейви, — мы пришли к выводу, что

двое мужчин — сделаем допущение, что женщины в этом не

замешаны, — сделали копию ключа, чтобы проникнуть в ваш

кабинет и убить вас. Правильно?

— Правильно.

— Вы сказали, что, пройдя из приемной в кабинет, заперли за

собой дверь. Так?

— Да.

— Но когда мы вошли, эта дверь оказалась открытой.

— Значит, у них был ключ и от нее.

— Тогда почему, отперев дверь, они не убили вас?

— Я же говорил. Они услышали голоса на пленке и…

— Двое убийц, — перебил его Макгрейви, — не поленились

хотя бы инцидент с автомобилем. Если его хотели убить,

водитель наверняка бы вернулся и удостоверился, что с ним все

кончено. Или эти двое, которые явились сюда сегодня. Он же не

знал, что у них пистолеты. А шизофреник обязательно решит, что

они пришли его убить. Хотя логичнее предположить, что это

просто воры. Услышав голоса в кабинете, они сбежали. Убийцы,

без сомнения, открыли бы незапертую дверь и сделали свое

дело. Что же происходит? Обращаться в полицию теперь

бесполезно. Кто же может помочь?

И тут у Джада родилась идея. Он взял телефонный справочник

и начал листать желтые страницы.

Глава 9

На следующий день Джад ушел из кабинета в четыре часа и

поехал в сторону Вест-Сайда. Найдя нужный ему дом, он увидел

вывеску в окне первого этажа: «Норман З. Моуди. Частный

детектив».

Джад вышел из машины. Дул холодный ветер, синоптики

обещали снегопад. Осторожно ступая по обледеневшему

тротуару, он подошел к подъезду и нажал кнопку, рядом с

которой висела табличка с надписью: «Норман З. Моуди — У».

Тут же во входной двери щелкнул замок, и Джад вошел в

подъезд. В вестибюле пахло мочой и прогорклой пищей. На

двери квартиры № 1 он прочел: «Норман З. Моуди. Частный

детектив. Звоните, входите».

Он позвонил и вошел. Моуди, очевидно, предпочитал не тратить

деньги на обстановку. Кабинет, заполненный всякой рухлядью,

напоминал лавку старьевщика: в углу потрепанная японская

ширма, рядом с ней старый торшер, перед ним обшарпанный

столик, повсюду валялись газеты и журналы.

В этот момент открылась дверь и из смежной комнаты появился

сам Норман З. Моуди. При росте пять футов и пять дюймов он

наверняка весил не меньше трехсот фунтов и шагал,

переваливаясь с ноги на ногу, напоминая ожившего Будду.

Круглое, с широко посаженными бесхитростными светло

голубыми глазами лицо мистера Моуди незаметно переходило в

розовую, без единого волоска лысину. Определить возраст

Ситуация казалась столь неправдоподобной, что Джад чуть не

рассмеялся. Ведь вся его жизнь посвящена тому, чтобы снимать

груз с души других людей. И вот услышать такое от этого глупого

толстяка. Он пристально посмотрел на Моуди. А что ему терять?

Может быть, разговор с незнакомцем действительно поможет?

Медленно он подошел к своему стулу и снова сел.

— Можно подумать, что на вас взвалили тяготы всего мира,

доктор. Я всегда говорю, что четыре плеча лучше двух.

Джад понял, что ему предстоит узнать много афоризмов

мистера Моуди.

— Что привело вас сюда? — поинтересовался детектив.

— Я…, мне кажется, кто-то пытается меня убить.

— Вам кажется?

— Может быть, вы посоветуете, — рассердился Джад, — кто

поможет мне разобраться в подобном деле?

— Несомненно, — ответил Моуди. — Норман З. Моуди.

Первоклассный специалист. Джад вздохнул.

— Почему бы вам не рассказать мне обо всем, доктор? А вдруг

мы вдвоем что-нибудь придумаем?

Джад не мог не улыбнуться. Он сам не раз говорил то же самое:

«Ложитесь и говорите все, что придет вам в голову». Почему бы

и нет? Он глубоко вздохнул и начал рассказывать Моуди о том,

что случилось в последние дни. Вскоре он забыл о присутствии

детектива. Он говорил для себя, облекая в слова происшедшие

загадочные события. Впрочем, он ничего не сказал о страхах за

свою психику. Когда он кончил, Моуди радостно улыбнулся.

— Действительно, есть над чем подумать. То ли кто-то хочет вас

убить, то ли вы боитесь, что становитесь шизофреником с

манией преследования.

От неожиданности Джад вздрогнул. Один — ноль в пользу

Нормана З. Моуди.

— Вы сказали, — продолжал Моуди, — что этим делом

занимаются два детектива. Не помните, кто именно?

Джад задумался. Ему не хотелось посвящать этого человека во

все подробности. Тем не менее он ответил:

— Френк Анджели и лейтенант Макгрейви. Выражение лица

Моуди едва заметно изменилось.

— Нет ли у кого-нибудь повода для вашего убийства, доктор?

— Не имею понятия. Насколько я знаю, у меня нет врагов.

— Но какой смысл…

— Я учу вас, как лечить больных? — оборвал его Моуди. — Я

хочу, чтобы вы, уйдя отсюда, немедленно отправились в

туристическое агентство. Пусть забронируют вам местечко в… —

он на мгновение задумался, — в Гроссинджере. Туда ведет

прекрасная горная дорога. В доме, где вы живете, есть гараж?

— Да.

— Прекрасно. Попросите подготовить машину к поездке. Вы не

хотите никаких поломок в пути.

— Не могу ли я сделать все это на следующей неделе?

Завтра…

— После того как вы забронируете место, отправляйтесь в

кабинет и позвоните всем больным. Скажите им, что вам

необходимо уехать на несколько дней.

— Я действительно не могу, — продолжал упорствовать Джад.

— Это невоз…

— И не забудьте позвонить Анджели, — перебил его Моуди — Я

не хочу, чтобы полиция объявляла ваш розыск.

— Почему я должен все это делать?

— Чтобы окупить свои пятьдесят долларов. Кстати, пока не

забыл. С вас еще задаток — двести долларов. Плюс пятьдесят

долларов за каждый день — на текущие расходы. Я хочу, чтобы

вы уехали рано утром, — Моуди поднялся. — Тогда вы сможете

добраться туда до темноты. Семь утра подойдет?

— Я…, думаю, да. Но что я там найду?

— При небольшом везении — следы снежного человека. Через

пять минут Джад в задумчивости садился в автомобиль. Он

сказал Моуди, что не сможет так внезапно уехать и оставить

пациентов. Но в глубине души он понимал, что другого выхода

нет. Фактически он уже смирился с тем, что придется доверить

жизнь этому фальстафу детективного мира.

Организация путешествия прошла гладко. Джад заехал в

туристическое агентство на Медисон-авеню, где ему тут же

забронировали место в одном из отелей Гроссинджера и

снабдили красочными брошюрами с видами Катскилла. Он

позвонил в телефонную службу ответов и попросил сообщить

всем назначенным на завтра пациентам, что приема не будет.

Затем он связался с Девятнадцатым участком и попросил

детектива Анджели.

— В семь утра, — направляясь к подъезду, Джад чувствовал на

себе взгляд швейцара.

Спустившись на лифте в подземный гараж, Джад огляделся в

поисках Уолта, смотрителя, но тот как в воду канул. Заметив

свою машину, стоящую у стены, доктор подошел к ней, открыл

переднюю дверцу, бросил чемодан на заднее сиденье и,

усевшись за руль, уже собирался включить зажигание, когда

почувствовал, что рядом кто-то стоит. Его сердце екнуло.

— Вы точно следуете плану, — раздался голос Моуди.

— Я не знал, что вы собираетесь меня проводить.

— У меня бессонница, — лицо Моуди расплылось в широкой

улыбке, — и я не нашел, чем бы еще заняться.

— Я решил, что вы правы. Поеду в Гроссинджер и поищу

снежного человека.

— О, стоит ли ехать так далеко, — засмеялся Моуди. —

Давайте поищем его прямо здесь.

— Я не понимаю, — удивился Джад.

— Все очень просто. Я всегда говорю, если хочешь увидеть, что

лежит под землей, сразу начинай копать.

— Мистер Моуди!

— Знаете, доктор, — детектив прислонился к дверце, — что

заинтересовало меня в вашей маленькой проблеме? Выходило,

что каждые пять минут вас пытались убить или… Вот это самое

«или» и привлекло меня. Предстояло выяснить, то ли вы

чокнулись, то ли вас действительно хотят превратить в труп.

— Но Катскилл… — начал Джад.

— О, вы и не собирались туда ехать, док, — Моуди открыл

дверцу. — Выйдите, пожалуйста.

В полном замешательстве Джад вышел из машины.

— Видите ли, ваша поездка являлась не более чем обычным

объявлением. Я всегда говорю, что, если хочешь поймать акулу,

надо добавить в воду кровь.

Джад молча смотрел на детектива.

— Боюсь, вы не смогли бы доехать до Катскилла, — мягко

заметил Моуди. Он обошел машину спереди и поднял капот.

Подойдя поближе, Джад увидел, что на блоке цилиндров лежат

прикрепленные к нему изоляционной лентой три динамитные

шашки. От системы зажигания к ним тянулись два тоненьких

проводка.

огромным айсбергом, большая часть которого скрывалась за

фасадом деревенского простака. Но, слушая Моуди, он

чувствовал наполняющее его возбуждение. Он не безумец.

Убийца существует. И по какой-то причине он избрал Джада

своей жертвой. «О боже, — подумал доктор, — лишь несколько

минут назад я чуть не поверил в то, что стал шизофреником. Я в

неоплатном долгу перед Моуди».

— …Вы — известный доктор, — говорил Моуди, — а я лишь

старый сыщик. Но я всегда говорю: если хочешь меду, ищи улей.

— Вы хотите узнать мое мнение, — Джад начал понимать

смысл афоризмов Моуди, — о том, кого нам надо искать?

— Точно, — просиял детектив. — Имеем ли мы дело с психом,

удравшим из дурдома…

«Психиатрической лечебницы», — автоматически подумал

Джад.

— …или тут что-то еще, посерьезнее?

— Посерьезнее, — мгновенно ответил Джад.

— Почему вы так уверены, док?

— Во-первых, прошлой ночью в мой кабинет ломились двое. Я

могу согласиться с версией одного психа, но два психа,

действующих сообща, — это уже чересчур.

— Понятно, — одобрительно кивнул Моуди. — Продолжайте.

— Во-вторых, в дефективном мозгу, конечно, может возникнуть

навязчивая идея, но действия убийц подчинены строгому плану.

Я не знаю, почему убили Джона Хансена и Кэрол Робертс, но,

если не ошибаюсь, я — третья и последняя жертва.

— Интересно узнать, почему? — с интересом спросил Моуди.

— Потому что, — ответил Джад, — если бы планировались

другие убийства, то после первой неудачной попытки убить меня

они перешли бы к следующему в их списке. Но вместо этого они

продолжают охотиться за мной.

— Знаете, — одобрительно заметил Моуди, — у вас

прирожденный дар детектива.

— Но, — нахмурился Джад, — есть некоторые вопросы, на

которые я никак не могу найти ответ.

— Какие именно?

— Первое, повод. Я не знаю никого, кто…

— Мы к этому еще вернемся. Что еще?

— Если кто-то действительно хотел меня убить, то после того

вяжется со всем остальным, — он сидел, покусывая нижнюю

губу. — Если только…

— Если что?

На лице Моуди появилось задумчивое выражение.

— Интересно… — пробормотал он.

— О чем вы?

— У меня, кажется, есть идея, но она не имеет смысла, пока мы

не найдем повод для вашего убийства.

— Я не знаю, — Джад беспомощно пожал плечами, — у кого

мог бы быть такой повод.

— Док, — продолжал Моуди, — нет ли какого-нибудь секрета,

известного только вам, Хансену и Кэрол Робертс? Джад покачал

головой.

— Мне известны лишь профессиональные секреты, касающиеся

моих пациентов. И в их историях болезни нет информации, ради

которой можно пойти на убийство. Среди них нет секретных

агентов, иностранных шпионов или преступников, избежавших

наказания. Они самые обычные люди, домохозяйки, артисты,

чиновники, которые самостоятельно не могут решить возникшие

у них проблемы.

— И вы уверены, что среди них нет маньяка?

— Абсолютно, — твердо заявил Джад. — Еще вчера я мог

сомневаться. По правде говоря, я начал думать, что сам

становлюсь шизофреником, а вы смеетесь надо мной.

— Мне тоже приходила в голову эта мысль, — улыбнулся

Моуди. — После того как мы договорились о встрече, я навел о

вас справки, позвонив двум своим друзьям, врачам. Вы создали

себе прекрасную репутацию.

Значит, «доктор Стивенсон» также являлось частью

деревенского фасада Моуди.

— Если мы обратимся в полицию, — сказал Джад, — и

сообщим все, что нам известно, думаю, им придется начать

розыски того, кто стоит за всем этим делом.

— Вы думаете? — удивленно спросил Моуди. — Но ведь мы не

знаем ничего особенного, не так ли, док?

Джад понял, что детектив совершенно прав.

— Не стоит отчаиваться, — продолжал Моуди. — Мы все же

достигли значительного прогресса. Мы знаем, что они

существуют.

— Я всегда так и делаю. Это моя работа.

— Сделайте еще раз. И слушайте внимательно. Мне не

хотелось бы потерять вас до того, как мы закончим это дело. —

Моуди с трудом влез в пальто. — Вы знаете, что удивляет меня

больше всего?

— Что?

— Вы мимоходом заметили, что их было двое. Возможно, у

одного человека могло возникнуть непреодолимое желание

разделаться с вами, но почему у двоих?

— Я не знаю.

Моуди задумчиво смотрел на него.

— О боже? — воскликнул он наконец.

— В чем дело?

— Меня осенило. Если я прав, вас хотят убить гораздо больше

людей.

— Вы хотите сказать, — недоверчиво спросил Джад, — что за

мной охотится целая группа маньяков? Это не имеет смысла.

— Доктор, — на лице Моуди отражалось растущее

возбуждение, — я представляю, кто за этим стоит, — его глаза

ярко сверкнули. — Не знаю почему, но, возможно, знаю кто.

— Кто же?

— Если я вам скажу, — покачал головой Моуди, — вы отправите

меня в сумасшедший дом. Я всегда говорю: не открывай рот без

достаточных на то оснований. Мне надо кое-что выяснить. Если

я прав, вы обо всем узнаете.

— Надеюсь, так и будет, — с жаром воскликнул Джад.

— Нет, доктор, — Моуди пристально посмотрел на него. — Если

вы хотя бы в грош цените свою жизнь, молитесь, чтобы я

ошибся.

Глава 11

Зазвонил телефон. Служба ответов сообщила, что они

связывались со всеми, кроме Анны Блейк. Джад поблагодарил и

повесил трубку. Итак, Анна все же придет сегодня. Почему ему

стало так необъяснимо хорошо только от мысли, что он ее

увидит? Он же должен помнить, что она придет лишь по его

просьбе, просьбе лечащего врача. Он сидел, думая об Анне. Как

— Миссис Блейк, по вашим словам, вы пришли ко мне, потому

что у вас возникла сложная проблема. Она касается вашего

мужа, не так ли?

Молчание.

— Хорошо, допустим, это так. Из того, что вы сказали ранее,

мне известно следующее: вы любите друг друга, не изменяете

друг другу, оба хотите иметь детей, живете в прекрасном доме,

ваш муж — преуспевающий бизнесмен, красивый мужчина и

готов выполнить любое ваше желание. Замужем вы только

шесть месяцев. Боюсь, это напоминает мне одну старую шутку:

«Доктор, скажите, в чем заключается моя проблема?»

И снова лишь потрескивание перематывающейся ленты.

— Мне… — наконец сказала она, — мне трудно об этом

говорить. Я думала, что смогу обсудить это с незнакомым

человеком, но, — Джад вспомнил, как Анна, повернувшись на

кушетке, взглянула на него своими бездонными фиолетовыми

глазами, — все очень сложно. Видите ли, — теперь она говорила

быстрее, стараясь прорваться сквозь сдерживающие барьеры, —

я кое-что случайно услышала и могла…, могла прийти к

неправильному выводу.

— Что-нибудь, касающееся личной жизни вашего мужа? Другая

женщина?

— Нет.

— Его бизнес?

— Да…

— Вы думаете, он не все говорит вам? Старается обмануть

кого-то из своих деловых партнеров?

— Что-то в этом роде.

— И вы теряете к нему доверие? — Голос Джада звучал более

уверенно. — Вы увидели ту сторону жизни вашего мужа, о

существовании которой даже не подозревали?

— Я…, я не могу говорить об этом. Мне кажется, приходом сюда

я уже нарушаю данные ему обязательства. Пожалуйста, больше

не спрашивайте меня ни о чем, доктор Стивенс.

И все. Джад перемотал пленку.

Итак, муж Анны провернул рискованную деловую операцию.

Принудил кого-то к банкротству? Манипулировал с налогами?

Что бы там ни было, Анна расстроилась. Она все очень тонко

чувствует.

это знал. Почему же он не захотел показывать бомбу Макгрейви?

— Доктор Стивенс, как вы наняли Моуди?

— Я нашел его имя в телефонном справочнике, — ответ звучал

крайне нелепо.

— О, — он услышал, как Анджели шумно глотнул. — Значит, вы

о нем ничего не знаете?

— Кроме того, что могу ему доверять. А в чем дело?

— В данный момент вам никому нельзя доверять.

— Но Моуди с этим никак не связан. Мой Бог! Я выбрал его имя,

наугад ткнув пальцем в телефонный справочник.

— Мне безразлично, как вы его нашли. Но что-то здесь нечисто.

Моуди говорит, что ставит капкан на того, кто охотится за вами,

но не захлопывает его, когда приманка проглочена. Он показал

вам бомбу, но ведь он мог поставить ее и сам, чтобы завоевать

ваше доверие. Так?

— Полагаю, можно предположить и такое. Но…

— Может быть, ваш друг Моуди действительно хочет вам

помочь, но возможно и обратное. Прошу вас, пока мы не

разберемся, не делайте ничего опрометчивого.

Моуди против него? В это трудно поверить. Но он вспомнил

свои ранние подозрения по поводу методов частного детектива.

— Что вы от меня хотите? — спросил Джад.

— Как насчет того, чтобы уехать из города? Я, имею в виду

действительно уехать?

— Я не могу оставить пациентов.

— Доктор Стивенс…

— Кроме того, — перебил его Джад, — это ничего не решает, не

так ли? Я ведь даже не знаю, от кого бегу. Когда я вернусь, все

начнется сначала.

— В этом есть смысл, — Анджели чихнул. — Когда вы снова

встречаетесь с Моуди?

— Я не знаю. Он проверяет свою идею о том, кто стоит за всем

этим делом.

— Вам не приходило в голову, что тот, кто стоит за этим, может

заплатить Моуди гораздо больше, чем вы? — озабоченно

спросил Анджели. — Если он предложит встретиться,

обязательно позвоните мне. Я буду дома еще день или два. Но в

любом случае, доктор, не ходите на встречу один.

— По-моему, вы преувеличиваете, — возразил Джад. — Только

работе?

— Со мной все в порядке. Кроме того, я отменил на сегодня

прием.

Но моя телефонная служба ответов не смогла вам дозвониться.

На лице Анны появилось озабоченное выражение. Она

опасалась, что пришла не вовремя. Анна и не вовремя!

— Мне очень жаль. Если вы считаете, что мне надо уйти…

— Пожалуйста, не торопитесь, — быстро перебил ее Джад. — Я

рад, что они не смогли с вами связаться, — ведь он видел Анну

в последний раз.

Поколебавшись, она хотела что-то сказать, но передумала.

Джад почувствовал, что ее взгляд коснулся какой-то слабой,

давно забытой струнки. Он ощутил струящееся из нее тепло,

всесокрушающее физическое желание и тут понял, что

происходит. Он приписывал Анне свои собственные чувства. И

на мгновение оказался в заблуждении, как желторотый студент

первокурсник.

— Когда вы уезжаете в Европу?

— Сразу после Рождества.

— Только вы и ваш муж? — О боже, какая банальность.

— Да. Стокгольм — Париж — Лондон — Рим. У нас будет

второй медовый месяц. — В голосе слышалось едва заметное

напряжение. Джад пристально посмотрел на Анну. Чего-то не

хватало для образа молодой влюбленной женщины,

собирающейся в свадебное путешествие. Наконец он понял, в

чем дело: не было в ней радостного возбуждения перед

поездкой.

— Как…, как долго вы собираетесь путешествовать?

— Я не знаю, — Анна слабо улыбнулась, будто понимая, к чему

он клонит. — Энтони еще ничего не решил окончательно.

— Все ясно, — Джад опустил глаза. С этим надо кончать. —

Миссис Блейк…

— Да?

— Я пригласил вас сюда под фальшивым предлогом. Вам не

надо было приходить сегодня. Мне просто хотелось

попрощаться.

Джаду показалось, что он физически ощутил, как напряжение

покидает Анну.

— Я знаю, — спокойно ответила она. — Я тоже хотела сказать

плюс расходы за организацию его убийства.

— Очень хорошо, — ровным голосом ответил Джад. — Я сейчас

выезжаю, — он все же решил попробовать еще раз. — Вы

действительно знаете, кто стоит за всем этим?

— Никаких сомнений, док. Вы когда-нибудь слышали о Доне

Винтоне? — И Моуди повесил трубку.

Джад продолжал стоять, пытаясь разобраться в раздирающих

его противоречивых чувствах. Затем он набрал домашний номер

Анджели. Трубку долго не брали, и его уже охватила паника, что

никого нет дома. Решится ли он один поехать к Моуди?

— Слушаю, — раздался наконец хрипловатый голос Анджели.

— Джад Стивенс. Только что звонил Моуди.

— Что он сказал?

Джад заколебался, испытывая необъяснимую преданность и…,

да, любовь к этому простоватому толстяку, так хладнокровно

планирующему его убийство.

— Он предложил встретиться около здания компании «Пять

Звезд — Мясные Консервы». Это на 23-й улице, около Десятой

авеню. Он сказал, чтобы я пришел один.

— Держу пари, — невесело рассмеялся Анджели. — Не

выходите из кабинета, доктор. Я сейчас же позвоню лейтенанту

Макгрейви. Мы заедем за вами.

— Отлично, — ответил Джад и медленно положил трубку.

Норман З. Моуди. Веселый Будда с желтых страниц телефонного

справочника. Неожиданно его охватила грусть. Он доверял

Моуди.

И теперь тот ждал, чтобы убить его.

Глава 12

Через двадцать минут Джад открыл дверь, чтобы впустить

Анджели и лейтенанта Макгрейви. Глаза Анджели покраснели и

слезились. Джад чувствовал себя виноватым за то, что поднял

его с постели. Макгрейви коротко кивнул доктору.

— Я рассказал лейтенанту Макгрейви о звонке Моуди, —

пояснил Анджели.

— Да, — буркнул лейтенант. — Давайте выясним, что все это

значит.

Анджели толкнул ее. Она оказалась незапертой и с резким

скрежетом откатилась в сторону. Внутри царила тьма.

— Ты взял фонарь? — спросил Макгрейви своего напарника.

— Нет.

— Жаль.

Они осторожно вошли.

— Мистер Моуди! — это Джад Стивенс.

Никакого ответа, лишь скрип половиц под ногами. Макгрейви,

вытащив коробок, зажег спичку. В слабом мерцающем свете

казалось, что они находятся в огромной пустой пещере. Спичка

погасла.

— Найди этот чертов выключатель, — рявкнул Макгрейви. — У

меня нет больше спичек.

Джад продолжал идти вперед. Анджели шарил рукой по стене в

поисках выключателя.

— Моуди!

— Выключатель здесь, — послышался голос Анджели. Раздался

щелчок, но ничего не изменилось.

— Наверное, выключен рубильник, — заметил Макгрейви. Джад

уткнулся в стену. Пошарив по ней рукой, он нащупал задвижку и,

открыв ее, толкнул массивную дверь. Навстречу хлынул ледяной

воздух.

— Я нашел дверь, — воскликнул Джад и, переступив порог,

осторожно вошел. Услышав звук закрывшейся за ним двери, он

почувствовал, как быстро забилось сердце. Казалось, здесь еще

темнее, чем в соседнем помещении.

— Моуди! Моуди… — Моуди должен быть где-то здесь. Если

нет, Джад представлял, что подумает Макгрейви. Снова мальчик,

кричащий: «Волк, волк».

Джад сделал еще шаг, и что-то холодное коснулось его щеки. В

ужасе он отпрыгнул назад. Только сейчас до него дошло, что

вокруг пахло кровью и смертью. В темноте собиралось зло,

готовясь напасть на него в любой момент. Волосы у Джада

встали дыбом, а сердце билось так часто, что мешало дышать.

Дрожащими руками он нащупал в кармане коробок спичек и,

достав его, зажег одну. Он увидел перед собой огромный глаз,

смотрящий ему прямо в лицо. Джад остолбенел от ужаса и не

сразу понял, что перед ним висящая на крюке коровья туша.

Прежде чем спичка погасла, он заметил другие туши, а вдали —

Сначала вы заявляете, что вас сбила машина…

— Но его действительно сбила машина, — вмешался Анджели.

— Ерунда, — отмахнулся Макгрейви. — Доктор мог это устроить

с чьей-нибудь помощью, — он вновь повернулся к Джаду:

— Затем вы звоните мне и с выпученными от страха глазами

что-то бормочете о двух мужчинах, которые ломятся к вам в

кабинет и хотят вас убить.

— Они действительно ломились в мой кабинет.

— Нет, — рявкнул Макгрейви. — Они воспользовались

специальным ключом. Вы говорили, что есть только два таких

ключа, у вас и Кэрол Робертс.

— Да. Они сняли слепок с ключа Кэрол.

— Я попросил провести тест на парафин. С ключа Кэрол не

делали слепка, — он помолчал, дожидаясь, пока Джад усвоит

услышанное. — И так как ее ключ у меня, остается только ваш,

не так ли?

Джад молча смотрел на детектива.

— Когда я не клюнул на вашу версию сумасшедшего маньяка,

вы наняли частного детектива, и он тут же обнаружил бомбу под

капотом вашего автомобиля. Я, однако, не смог ее увидеть,

потому что ее там больше нет. Затем вы решили, что пора

подбросить мне еще один труп, и устроили вместе с Анджели

этот балаган насчет звонка Моуди, который якобы знает того

загадочного психа, жаждущего вас убить. И что же дальше? Мы

едем сюда и находим Моуди висящим на мясном крюке.

— Я не несу ответственности за происшедшее, — рассердился

Джад.

Макгрейви пристально посмотрел на него.

— Знаете, почему вы до сих пор не арестованы, доктор

Стивенс? Потому что я еще не нашел ключа к этой китайской

загадке. Но я его найду, доктор. Я вам это обещаю, — он

поднялся.

— Подождите, — воскликнул Джад, неожиданно вспомнив имя,

которое упомянул Моуди. — Что вы скажете о Доне Винтоне?

— Что я должен о нем сказать?

— Моуди говорил, что именно этот человек является

организатором всех убийств.

— Вы знаете, кто это?

— Нет. Я полагал, что полиции известно это имя.

озабоченно спросил Джад.

Анджели молча кивнул.

— Мы получили сведения от ФБР, полицейских управлений

крупнейших городов США и Интерпола, — Джад ждал, затаив

дыхание. — Никто из них никогда не слышал о Доне Винтоне.

— Но это невозможно! — Джад недоверчиво посмотрел на

Анджели. — Я хочу сказать, кто-то же должен его знать. Человек,

совершивший такие преступления, не может возникнуть

ниоткуда!

— Именно это и сказал Макгрейви, — вздохнул Анджели. —

Доктор, мои люди и я сам провели всю ночь, проверяя каждого

Дона Винтона в Манхеттене и других районах Нью-Йорка. Мы

добрались даже до Нью-Джерси и Коннектикута, — он вытащил

из кармана листок бумаги и протянул его Джаду. — Мы нашли

одиннадцать Донов Винтонов, которые пишут окончание своей

фамилии «тон», и четырех, которые пишут «тен». Мы искали

даже Донвинтона. Из них нам подошли четверо и мы проверили

каждого из них. Первый оказался паралитиком, второй — вице

президентом одного из банков, третий — пожарником,

дежурившим в те часы, когда убили Джона Хансена и Кэрол

Робертс. Последний оставшийся — владелец зоомагазина, но

ему добрых восемьдесят лет.

У Джада пересохло во рту. Только сейчас он понял, как велика

была его надежда найти преступника. Моуди не сообщил бы ему

это имя, если бы сомневался в правильности своих слов. Он же

прямо заявил, что Дон Винтон не исполнитель, а организатор

всех убийств. Просто невероятно, что у полиции нет сведений о

таком человеке. Моуди убили, потому что он знал правду. И

теперь без его помощи Джад оставался совершенно один. А

петля вокруг него затягивалась все туже.

— Мне очень жаль, — посочувствовал Анджели. Джад взглянул

на детектива и тут вспомнил, что тот не спал всю ночь.

— Благодарю за то, что вы для меня сделали, — сказал он.

— Вы уверены, что правильно поняли слова Моуди?

— Да, — Джад закрыл глаза, вспоминая разговор с частным

детективом. Он спросил Моуди, уверен ли тот в том, что знает,

кто стоит за всем этим. Казалось, он вновь услышал голос

Моуди: «Никаких сомнений, док. Вы когда-нибудь слышали о

Доне Винтоне?» Дон Винтон. — Да, — повторил он, взглянув на

— Нет. Лунатики убивают редко. Состояние транса у них очень

непродолжительно. Мы имеем дело с более сложным случаем. У

него соматогенный психоз, шизофрения, циклотимия или

комбинация этих заболеваний. Возможно, здесь присутствует

временная амнезия, следующая за актом насилия. Но что самое

главное, его внешний вид и поведение для окружающих

представляются совершенно нормальными.

— Значит, мы вновь остались ни с чем?

— Вы не правы. Наоборот, мы здорово продвинулись вперед. Я

могу дать вам его приметы. Дон Винтон выше среднего роста,

хорошо сложен, у него фигура атлета. Он тщательно следит за

внешностью и очень педантичен. У него нет артистического

таланта. Он не художник, не писатель, не артист. — Анджели

смотрел на доктора, открыв от изумления рот, а Джад

продолжал, говоря все быстрее, постепенно возбуждаясь: — Он

не принадлежит к клубам и не принимает участия в

деятельности общественных организаций, если только не

руководит ими. Это человек, привыкший командовать. Он

безжалостен и нетерпелив. Он мыслит по-крупному. Если уж он

идет на преступление, это ограбление банка, похищение или

убийство, — возбуждение Джада нарастало. Перед мысленным

взором доктора все отчетливее возникал образ его противника.

— Доктор, — перебил его Анджели, — я, конечно, не могу

опровергнуть ваши слова, но, по-моему, этим человеком может

оказаться какой-нибудь псих, одурманенный наркотиками

бродяга.

— Нет, — уверенно возразил Джад. — Тот, кого мы ищем, не

употребляет наркотики. Я скажу вам больше. В школе он

участвовал в контактных играх. Хоккей или футбол. Его не

интересовали шахматы, шашки, шарады или кроссворды.

— Возможно, преступления совершил не один человек, —

скептически заметил Анджели. — Вы сами упоминали об этом.

— Сейчас я говорю о Доне Винтоне. Человеке, который всем

руководит. И еще. Его предки — выходцы из латинской страны.

— С чего вы взяли?

— На это указывают орудия убийства. Нож, кислота, бомба. Он

латиноамериканец, итальянец или испанец, — Джад глубоко

вздохнул. — Вот вам приметы человека, который совершил три

убийства и пытается убить меня.

— Вы хотите сказать, что это просто бессмысленные убийства,

совершенные, чтобы…

— Для него они не бессмысленны. Совсем наоборот… —

неожиданно Джаду все стало совершенно ясно. Он мысленно

выругал себя за то, что так долго оставался слепым и глухим. —

Дон Винтон с самого начала охотился за мной. Джона Хансена

убили, потому что приняли его за меня. Обнаружив свою ошибку,

убийца пришел ко мне в кабинет. Но вместо меня там оказалась

Кэрол.

— Он убил ее, чтобы она не смогла его опознать?

— Нет. Человек, которого мы ищем, не садист. Кэрол пытали,

чтобы получить от нее какую-то информацию. Допустим,

сведения, компрометирующие убийцу. А она не хотела их

сообщить или просто не знала, о чем идет речь.

— Какие же именно сведения?

— Не имею ни малейшего понятия. Но именно в этом ключ к

разгадке. Моуди нашел ответ, и его убили.

— Но остается одна неясность. Если бы вас убили на улице,

они н е смогли бы получить интересующую их информацию. Это

не согласуется с вашей версией, — заметил Анджели.

— Не совсем так. Допустим, информация содержится в моих

пленках. Сама по себе она совершенно безвредная, но в

сочетании с другими фактами может угрожать убийцам. Они

оказываются перед выбором: или взять ее у меня, или убить

меня самого, чтобы я не мог о ней рассказать. Сначала они

попытались убрать меня, но совершили ошибку, убив Хансена.

Затем они пошли по второму пути и хотели получить от Кэрол

нужные им сведения. Ничего не добившись, они целиком

сосредоточились на мне. Вы помните лимузин с потушенными

фарами? За мной, вероятно, следили, и когда я отправился к

Моуди. А потом, в свою очередь, стали следить за ним. И убили

его, когда он узнал правду.

На лице Анджели появилось задумчивое выражение.

— Из всего сказанного следует вывод, что убийца не

остановится, пока не покончит со мной, — спокойно заключил

Джад. — Человек, о котором я говорил, не привык оставаться в

проигрыше.

— Если вы правы, — заметил Анджели, обдумав слова доктора,

— вам необходима защита, — он достал пистолет и проверил,

знакомых, пациентах. Петер все уладил с Харрисоном Бурком и

договорился, чтобы того отправили в частную психиатрическую

больницу.

— Я не знаю, что с тобой случилось, Джад, — сказал Петер,

когда принесли кофе, — но если требуется моя помощь…

— Спасибо, Петер, — покачал головой Джад. — Я должен сам

позаботиться о себе. Потом я тебе все расскажу.

— Надеюсь, ждать осталось недолго, — воскликнул Петер и,

поколебавшись, добавил:

— Джад, тебе что-то угрожает?

— Конечно, нет, — успокоил его Джад. Если не считать маньяка,

который совершил три убийства и твердо решил сделать Джада

своей четвертой жертвой.

Глава 14

После ленча, когда такси везло его домой, Джад постарался

взвесить свои шансы на выживание. Выходило, что они

равнялись нулю. Что же так необходимо Дону Винтону? И кто

такой Дон Винтон? Почему полиция ничего о нем не знает? Мог

ли он скрываться под другим именем? Нет. Моуди ясно сказал:

«Дон Винтон».

Джад никак не мог сосредоточиться. Каждый толчок отзывался

болью в его избитом теле. Он пытался найти какую-то связь в

совершенных убийствах и покушениях на его жизнь. Удар ножом,

пытки, автомобиль, бомба, мясной крюк. Ничего общего. Лишь

безжалостное насилие. И никакой возможности предугадать, что

ждет его впереди. Его самые уязвимые места — кабинет и

квартира. Джад вспомнил совет Анджели. Он должен поставить

новые, более надежные замки. И надо предупредить Майка и

Эдди, чтобы те держали ухо востро. Им он мог доверять. Такси

остановилось перед подъездом, и швейцар, подойдя к машине,

открыл дверь.

Джад видел его впервые в жизни.

Перед ним стоял высокий мужчина в одежде Майка, в которую

он с трудом втиснулся, со смуглым, изрытым оспинами лицом.

На шее выделялся старый шрам. Такси отъехало, и Джад

остался с ним наедине. Неожиданно его тело пронзила острая

— В такую погоду и собаку из дома не выгонят, — заметил ее

спутник.

Они подошли к лифту. Швейцар и лифтер молча посмотрели

друг на друга.

— Какой чудный вечер. Большое вам спасибо, — сказала

вторая женщина, миниатюрная блондинка в норковом манто.

Она, очевидно, собиралась попрощаться.

— Неужели нам не дадут по рюмочке, чтобы согреться, —

запротестовали мужчины.

— Ужасно поздно, Джордж, — хихикнула первая женщина.

— Но на улице ниже нуля. Нам просто необходимо немного

антифриза.

— Только один стаканчик — и мы уйдем, — поддержал его

второй мужчина.

— Ну…

Джад затаил дыхание. Пожалуйста!

— Хорошо! — смилостивилась блондинка. — Но только один,

все слышали?

Смеясь, они вошли в лифт. Джад быстро последовал за ними.

Швейцар остался стоять, вопросительно глядя на своего брата.

Тот пожал плечами, закрыл дверь, и лифт начал подниматься.

Джад жил на пятом этаже. Если его спутники выйдут раньше, он

вновь окажется в беде, если позже, у него появится шанс

укрыться в своей квартире, забаррикадироваться там и вызвать

помощь.

— Этаж?

— Я не представляю, — засмеялась маленькая блондинка, —

что бы сказал мой муж, увидев меня поднимающейся в нашу

квартиру с двумя незнакомыми мужчинами, — она повернулась к

лифтеру. — Десятый.

— Пятый, — добавил Джад, глубоко вздохнув. Лифтер оглядел

его долгим, все понимающим взглядом. На пятом этаже Джад

вышел. Дверь лифта закрылась. Он направился к своей

квартире, пошатываясь от боли. Достав ключ, он открыл дверь и

с гулко бьющимся сердцем вошел в прихожую. У него

оставалось не больше пяти минут. Джад запер дверь и

прислонился к стене, борясь с тошнотой. С большим трудом он

заставил себя подойти к телефону. Но кому звонить? Анджели?

Тот дома, больной. Кроме того, что он скажет? У нас в доме

квартир.

Санитары занесли носилки в лифт, врач последовал за ними, и

кабина пошла наверх.

— Дадим им пару минут, — сказал Ник. — Вдруг какой-нибудь

несчастный случай. Тогда может приехать полиция.

— Какое невезение!

— Не волнуйся. Стивенс никуда не денется. Распахнулась

входная дверь, и в квартиру вбежали врач и санитары с

носилками. Убийцы едва успели убрать пистолеты.

— Он мертв? — спросил врач у братьев.

— Кто?

— Самоубийца. Жив или мертв?

Братья обменялись удивленными взглядами.

— Вы, парни, наверно, ошиблись, — ответил Ник. Врач

протиснулся мимо них и толкнул закрытую дверь.

— Заперта. Помогите мне открыть ее. Братья молча наблюдали,

как санитары высадили дверь. Врач прошел в спальню.

— Принесите носилки, — крикнул он и, подойдя к лежащему

Джаду, спросил:

— С вами все в порядке?

— В больницу, — пробормотал Джад, не в силах открыть глаза.

— Мы уже едем туда.

Санитары внесли носилки, умело положили на них Джада И

укрыли его одеялами.

— Пора сматываться, — буркнул Рокки. Заметив уходящих

мужчин, врач наклонился над лежащим на носилках Джадом.

— Ну, как ты? — в его голосе слышалась искренняя забота.

— Прекрасно, — Джад попытался улыбнуться, но мышцы лица

его не слушались. — Спасибо, Петер.

— Поехали? — кивнул Петер санитарам.

Глава 15

На этот раз Джада поместили в другую палату, но медицинская

сестра осталась та же. Когда Джад открыл глаза, она сидела

около кровати.

— Ну, вот мы и проснулись, — строго сказала она. — Доктор

Харрис хочет вас видеть. Я передам, что вы проснулись, — она

— Да?

— Будь осторожен. Мне не хотелось бы терять хорошего

клиента, — и доктор Харрис вышел из палаты.

Джад на мгновение закрыл глаза. Когда он открыл их вновь,

симпатичная ирландка в белоснежном халате вкатывала в

палату уставленный тарелками столик.

— Вы проснулись, доктор Стивенс, — улыбнулась она.

— Сколько времени?

— Шесть часов вечера. Он проспал весь день.

— У вас сегодня праздничный обед — индейка. Завтра —

Рождество.

— Я знаю, — ему не хотелось есть, пока он не откусил первый

кусочек, и неожиданно понял, что голоден как волк. Доктор

Харрис приказал выключить телефон, и Джада никто не

беспокоил. Он лежал в кровати, набираясь сил. Завтра они

наверняка ему понадобятся.

В десять утра следующего дня доктор Сеймур Харрис влетел в

палату Джада.

— Как мой любимый пациент? — просиял он. — Ты

становишься похожим на человека.

— Я чувствую себя почти человеком, — улыбнулся Джад.

— Прекрасно. К тебе посетитель. Я не хотел, чтобы он

испугался, увидев тебя.

Петер. А может, Нора. В последнее время они только и делают,

что навещают его в больнице.

— Это лейтенант Макгрейви, — продолжал доктор Харрис. У

Джада перехватило дыхание. — Он очень хочет поговорить с

тобой. Он уже здесь и только хотел убедиться, что ты проснулся.

Итак, его все же арестуют; Анджели болен, и Макгрейви может

как угодно манипулировать фактами. Как только он попадет к

нему в руки, не останется никакой надежды. Надо скрыться до

того, как Макгрейви придет сюда.

— Попроси, пожалуйста, сестру позвать парикмахера, — сказал

Джад. — Мне хотелось бы побриться, — его голос звучал,

вероятно, не совсем обычно, потому что доктор Харрис как-то

странно посмотрел на него. А может быть, Макгрейви успел

рассказать о нем?

— Конечно, Джад, — и Харрис ушел.

Как только за ним закрылась дверь, Джад поднялся с постели.

приходила перед Джоном Хансеном, во-вторых, она часто

болтала с Кэрол. Что если та сообщила ей какую-нибудь

безобидную информацию, ставшую теперь смертельно опасной.

И если так, ее надо предупредить.

Открыв ящик стола, он достал адресную книгу и, найдя телефон

Анны, снял трубку.

— Коммутатор слушает, — ответил бесстрастный голос. — По

какому номеру вы звоните?

Джад продиктовал номер. Через некоторое время телефонистка

ответила: «Извините, но вы неправильно набрали номер.

Проверьте, пожалуйста, еще раз по телефонному справочнику».

— Благодарю вас, — ответил Джад и положил трубку. Он

вспомнил, что его служба ответов также не сумела связаться с

Анной. Должно быть, он неправильно переписал номер в книгу.

Но ему необходимо поговорить с ней.

Через пятнадцать минут, записав адрес Анны: 617 Вудсайд

авеню, Бейонн, Нью-Джерси, Джад стоял в пункте проката

автомобилей. Еще несколько минут спустя он выехал из гаража.

Проехав квартал, Джад свернул на перпендикулярную улицу и,

убедившись, что за ним не следят, направился к мосту Джорджа

Вашингтона и далее в Нью-Джерси. Приехав в Бейонн, он

остановился на бензозаправке, чтобы узнать, куда ехать дальше.

— На углу налево и там третья улица направо, — ответили ему.

Поблагодарив, Джад поехал в указанном направлении. От одной

мысли, что ему предстоит увидеться с Анной, его сердце

учащенно забилось. Что он должен сказать, чтобы не испугать

ее? Будет ли дома ее муж?

Повернув на Вудсайд-авеню, Джад посмотрел на номера домов.

Начинаются с девятки, а сами здания маленькие, старые и

довольно обшарпанные. Он поехал дальше. Номера начинались

уже с семерки, но дома превратились просто в лачуги. Анна же

жила в прекрасном, окруженном лесом доме. Здесь деревьями и

не пахло. Подъезжая к указанному дому, Джад уже

предчувствовал, что он там увидит. Вместо номера 617 оказался

заросший бурьяном пустырь.

рыцарем в сверкающих доспехах. Подготавливала ли она его

убийство? Он обязан это выяснить любым способом.

Из дома напротив вышла пожилая женщина в потрепанном

халате и пристально посмотрела на него. Джад включил мотор,

развернул автомобиль и поехал к мосту Джорджа Вашингтона.

Сзади несколько машин. Любая из них могла следовать за ним

из самого Нью-Йорка. Но разве они будут следить за ним? Они

нападут, едва увидев его. Но он не станет сидеть и ждать. Он

должен напасть сам, выбить их из колеи, привести Дона Винтона

в такую ярость, что тот ошибется и подставит себя под удар. И

это надо сделать до того, как Макгрейви схватит его самого и

посадит за решетку.

Подъезжая к Манхеттену, Джад уже не сомневался в том, что

Анна — единственный путь к раскрытию тайны. И завтра она

покинет Америку.

И тут Джад понял, что у него остался один шанс отыскать ее.

Перед рождественскими праздниками в кассах Пан-Ам всегда

полно туристов, собирающихся лететь во все концы света. Джад

подошел к стойке и попросил позвать администратора. Девушка

в форме Пан-Ам, одарив его профессиональной улыбкой,

предложила подождать: администратор звонил по телефону.

— Чем я могу вам помочь?

Джад обернулся. Перед ним стоял высокий мужчина средних

лет, с усталым лицом.

— Я Френдли, Чарльз Френдли. Что я могу для вас сделать?

— Доктор Стивенс. Я пытаюсь найти одного из моих пациентов.

Она заказала билет на самолет, вылетающий завтра в Европу.

— Фамилия?

— Блейк. Анна Блейк, — он на секунду запнулся. — Возможно,

билеты заказаны на мистера и миссис Энтони Блейк.

— Куда она летит?

— Я…, я не уверен.

— Она вылетает утром или днем?

— Я даже не знаю, летит ли она самолетом вашей компании.

— Тогда, боюсь, я ничем не смогу вам помочь, — холодно

заметил мистер Френдли.

— Это очень важно, — Джад почувствовал охватывающую его

панику. — Я должен найти ее до того, как она улетит.

— Доктор, самолеты Пан-Ам один или более раз в день

отправляются в Амстердам, Барселону, Берлин, Брюссель,