Аннотация

Только начните говорить «а пошло все на…», и эти слова, как

современная магическая мантра, изменят всю вашу жизнь.

Посылать все на… очень приятно. А перестать мучиться и

наконец начать делать то, что хочется, наплевать на все, что

говорят окружающие, и пойти своим собственным путем, –

просто волшебное переживание.

В этой провокационной, вдохновенной и полной юмора книге

Джон Паркин ненавязчиво доказывает, что слова «а пошло все

на…» – идеальное западное выражение восточных идей

духовного освобождения, релаксации и обретения истинной

свободы через понимание, что все сущее не имеет такого уж

большого значения (если вообще имеет его).

Что касается легкой брутальности этих слов, то нам,

представителям западной цивилизации, она необходима, чтобы

вырваться из переполненной стрессами, смыслами и

комплексами жизни. И для этого не надо совершать ритуальных

песнопений, медитировать, ходить в оранжевом и питаться

бобовыми.

Так узнайте же, как послать на… все свои заботы и проблемы!

Джон Паркин

Fuck It. Послать все на… или Парадоксальный путь к успеху и

процветанию

JOHN С. PARKIN

Fuck It. The Ultimate Spiritual Way

© 2008 by John Parkin. Originally published in 2008 by Hay House

UK. Tune into Hay House broadcasting at: www.hayhouseradio.com

Вернуться в пятую группу достаточно легко. Автор этой книги

сделал это сам и готов помочь достичь того же результата нам.

Просто надо перестать «грузить» себя и окружающих и ступить

на Идеальный Духовный Путь, научившись произносить

священную современную мантру: Fuck It.

Нашим англоязычным друзьям сделать это гораздо проще,

потому что их куцему Fuck It просто приходится быть более

универсальным и многооттеночным, а наш «великий и могучий»

готов предоставить отдельное словосочетание разной степени

цензурности на любой из этих оттенков. Нам может быть «все по

барабану», «до фонаря» или «до лампы», мы можем

«наплевать», «похерить», «забить на все»…

Поэтому мы решили просто не ограничивать вашу свободу и

оставить без перевода Fuck It там, где будет разъясняться

значение, мощь и оттенки этого выражения («Предисловие» и

«Прелюдия»). А потом подставить вместо него наше родное,

супермегауниверсальное «А не пошло бы оно все на…» (короче

– «послать на…»), которое вы при желании и необходимости

сможете заменить своим любимым и наиболее подходящим для

каждого из описываемых случаев магическим выражением

аналогичного содержания.

Многие помнят крылатые слова из рощинской пьесы (а потом

мхатовского спектакля, а потом и всеми любимого фильма)

«Старый Новый год»: «Отдыхай, Петь». Эта фраза тоже как

нельзя лучше передает суть самой философии Fuck It и

подсказывает, как надо относиться и к жизни, и к этой книжке, и к

шуткам, и добродушному вранью автора, и даже к его советам.

Одним словом, «отдыхай, Петь». Расслабьтесь и получайте от

чтения этой книжки столько же удовольствия, сколько автор

получал от ее написания, а ваш покорный слуга – от работы над

переводом… И тогда все нижеизложенное поможет

впоследствии получать гораздо больше удовольствия от жизни.

А если вас покоробит название книги или возмутят изложенные в

ней идеи, то просто пошлите на… и автора, и всех, кто работал

над русским изданием. Нам не жалко, потому что даже в этом

случае философия Fuck It все равно сработала, и вы, отправив

нас всех подальше, уже сделали первый шаг по Идеальному

Духовному Пути…

Дмитрий Куликов

Благодарности

Ниже приведен список имен. Если я кого‑то забыл, очевидно,

это произошло по одной из двух причин: а) потому что у меня

ужасная память или б) потому что ваш вклад не настолько

внушителен, как вы думали.

Самую главную благодарность я хочу выразить своей

прекрасной жене Гайе (Gaia). Мы начали проводить свои Недели

Fuck It на «Холме, Который Дышит» (The Hill That Breathes) три

года назад, и многое из написанного в этой книге выросло из

того, что мы вместе опробовали в ходе тех недель и в нашей

повседневной жизни. Спасибо, Гайя, за все.

Ну а теперь и список. Спасибо за то, что помогли нам сделать

все это (в алфавитном порядке, на случай, если вдруг возникнут

вопросы):

Чезу Бэйфилду (Chas Bayfield), Ричарду Болтону (Richard Bolton),

Элисон Баудитч (Alison Bowditch), Антуану Боусу (Antoine Bowes),

Мартину Бруксу (Martin Brookes), Дэну Брулей (Dan Brule),

Акселю Чалдекотту (Axel Chaldecott), Бобу Коулману (Bob

Coleman), Саймону Конфино (Simon Confino), Билли Коннолли

(Billy Connolly), Отцу, Босоногому Доктору (Barefoot Doctor),

Дэвиду Гиттингсу (David Gittings), Люси Гривс (Lucy Greeves),

Карлу Груни‑ку (Karl Grunick), Бисонь Гуо (Bisong Guo), Джону

Хегарти (John Hegarty), Стиву Генри (Steve Henry), Руперту

Хауэллу (Rupert Howell), Робину Джонсу (Robin Jones), Джен

Линкольн (Jen Lincoln), Патрику Лукоку (Patrick Lucocq), Адаму

Лёри (Adam Lury), Маме, Тони Парсонсу (Tony Parsons), Мюррею

Партриджу (Murray Partridge), Яну Присту (Ian Priest), Рэч (Rach),

Джонатону Россу (Jonathon Ross), Марку Сибрайту (Mark

Seabright), Джеймсу Спенсу (James Spence), Алексу

Уипперферту (Alex Wipperfurth), Джорджи Уолфинден (Georgie

Wolfinden).

Марии Кристофи (Maria Christofi) за познания в области

традиционной китайской медицины.

Гайе за иллюстрации.

Андреа Армадио (Andrea Armadio) за обложку (американского

издания. – Прим. ред.).

Джулиану Роскамсу (Julian Roskams) (www. eticapress.com) за

всю его помощь.

Сообщение от автора

Конечно, вся эта книга является сообщением от автора. Но здесь

караван авторских сообщений высылает вперед мотоциклиста,

чтобы встретиться с вами и подготовить к прибытию основного

сообщения.

Итак, мотоциклист снимает шлем (ооох, мамочки!). И хихикает.

Как только он возьмет себя в руки, он объяснит вам, почему

смеется.

Сообщение часто будет доходить до вас в шутливом формате: в

таком виде вещи лучше усваиваются и перевариваются. Как

говорила знаменитая гуру‑ведьма 1960‑х гг. Мэри Поппинс,

«ложка сахара помогает принять любое лекарство». В

особенности когда ложка лекарства/сахара, которую вы вот‑вот

проглотите, приобретает вкус того, чего вам хочется: для Майкла

это была клубника, а для самой Мэри Поппинс – «ммм…

ромовый пунш».

Итак, выбирайте свой вкус, а я постараюсь вам угодить.

Дело в том, что все сообщение в целом – это сообщение о

несерьезности. То есть само лекарство на 100 % состоит из

сахара (и, естественно, добавки Е с каким‑то номером,

обозначающим выбранный вами ароматизатор).

Наша жизнь состоит из важных для нас вещей. Наша система

ценностей – это всего лишь набор вещей, избранных нами в

качестве значимых для себя (или навязанных «обучением и

воспитанием»). А значимые для нас вещи – это те, к которым мы

относимся со всей серьезностью.

Когда мы говорим Fuck It (а мы, как правило, произносим эти

слова, когда значимые для нас вещи вдруг всплывают вверх

брюхом), мы осознаем, что нечто, что было для нас важным, не

имеет такого большого значения. Другими словами, в результате

каких‑то неблагоприятных обстоятельств мы перестаем

придавать значение тому, к чему обычно относились очень

серьезно.

Значимые вещи – это серьезность. То, что не имеет значения, –

это страна смеха и легкости.

Теперь ваш мозг, наверное, жужжит и мечется, как

поддразниваемая запахом гниющего мяса муха в тесной

каморке. Осознание вероятности того, что нечто важное может

оказаться не имеющим значения, вполне может «сорвать

• молиться;

• совершать ритуальные песнопения;

• медитировать;

• носить сандалии;

• распевать песни под акустическую гитару;

• вырабатывать в себе уверенность, что ты прав, а все

остальные ошибаются;

• убивать людей;

• питаться бобовыми;

• ходить в оранжевом;

• заставлять себя прекратить заниматься тем, что нравится;

• следовать правилам;

• притворяться счастливым, когда это не так;

• говорить «аминь», если к этому нет желания.

Аминь.

Почему выражение Fuck It обладает такой силой

Оно содержит слово «fuck»

Книга, подобная этой, оказывается скандальной просто потому,

что в ней используется слово «Fuck». В действительности, это

смешно. Прежде всего потому, что поистине анархической

является стоящая за ней философия, а не употребление этого

конкретного слова. Но в основном это происходит из‑за того, что

слову, чтобы потерять свою силу, требуется много времени.

Слово «Fuck» – воистину прекрасно.

Оно прекрасно, потому что является сленговым обозначением

полового акта. Уже одно это – повод для веселья, если

наблюдать, как «расползался» его смысл. «Fuck off» в

действительности значит «иди и займись сексом», что, по сути,

является не столько оскорблением, сколько добрым пожеланием.

«Fuck you» в реальности означает «секс с тобой», что ни в коем

случае не оскорбление, а скорее предложение. «Oh fuck»

по‑настоящему значит «ой, чудесный секс», то есть нечто, о чем

совсем неплохо подумать в момент крайней фрустрации.

В этом слове есть мощь, способная вызвать шок.

Более узкая политическая коннотация анархизма, то есть

стремление к уничтожению государства, – это ничто по

сравнению с разрушительной мощью его истинного значения, то

есть стремления ниспровергать общепринятое восприятие

смысла и цели. В этом понимании анархизм – самая подрывная

и радикальная философия, способная прийти в голову человеку.

Произнося «Fuck It», вы делаете следующее: подключаетесь к

философии, пугающей всех до потемнения в глазах.

Словосочетание «Fuck It» заряжено двумя типами

взрывоопасных веществ: само слово «fuck» несет в себе

выразительный и агрессивный импульс, а вся фраза напрямую

связана с философией подлинной анархии.

Прежде чем вы напугаетесь, перестанете читать и подумаете о

том, что вас не интересует анархия, я приведу вам интересное

философское замечание, таящееся внутри этимологии слова

«анархия». Слово «Anarchos» (да, все это из греческого, кстати

сказать) часто служило определением Бога, а «беспричинность»

и «безначалие» рассматривались в качестве божественных

свойств.

Это величайший момент. Момент, когда целые стадионы (или

«stadia», если вам знакома латынь) людей должны подняться на

ноги, начать аплодировать и издавать крики ликования. Вот я

пишу, что Fuck It представляет собою Идеальный Духовный

Путь, доказываю, что Fuck It является, по сути, истинным

анархизмом, и обнаруживаю, что Бога – БОГА – называли

Анархосом.

Святая Матерь Божья, да и Отец тоже, это – прекрасные

новости. Все будут думать, что сам Бог направляет меня в

представлении вам Его высшей философии. Но, эй, Бог, сама

концепция Тебя – это общепринятая значащая штуковина, в

отношении которой нам надо анархистски сказать Fuck It.

Извини меня, Бог.

Как читать эту книгу

Большинство из вас, живущих в западном мире, скорее всего,

будет читать эту книгу с начала (с первой страницы обложки) до

I. Почему мы посылаем все на…

Мы посылаем все на… отказываясь делать то, что не хочется

Вы еженедельно моете окна своего дома/квартиры/ баржи. Вы

делаете это с религиозной обязательностью и

добросовестностью. Но теперь вам это наскучило… Вы

занимаетесь этим, так как мама всегда говорила вам, что по

состоянию окон можно многое сказать об их владельце. Тот, у

кого грязные окна, считала она, возможно, и сам нечист.

Но еженедельное повторение этого мучительного процесса так

достало вас, что в один прекрасный понедельник вы просто

послали все на… и уселись смотреть дневные телепередачи с

пакетом шоколадного печенья. После этого вы почувствовали

себя великолепно. Проходят недели, и вы с удовольствием

наблюдаете, как окна становятся все грязнее и грязнее. Они

становятся символом вашей новопри‑обретенной свободы.

Когда через них уже становится трудно что‑нибудь разглядеть,

вы вызываете мойщика окон. Ваше новое отношение к жизни в

стиле «А пошло все на…» радует вас еще больше, когда он

оказывается молодым и физически подготовленным человеком…

и вы даже подумываете, не отпраздновать ли это, так сказать,

баночкой диетической колы.

Когда вещи, которые мы считали для себя значимыми, начинают

приносить нам боль, мы можем дойти до той точки, когда

говоришь: «А пошло все на…» Именно тут мы бросаем это и

начинаем заниматься чем‑нибудь более приятным. Итак:

• Мы посылаем на… попытки заниматься фитнесом и вместо

этого садимся смотреть ТВ.

• Мы посылаем на… попытки любезничать с несимпатичными

нам людьми и вместо этого начинаем их игнорировать.

• Мы посылаем на… попытки приходить на работу минута в

минуту и вместо этого стараемся опаздывать.

• Мы посылаем на… необходимость делать уборку и вместо

этого вызываем уборщика.

Фактически мы говорим «А пошло все на…» всякий раз, когда

отказываемся от чего‑то, приносящего нам хоть сколько‑то

рекламы джинсов Levi’s: вкатываешь в офис на мотоцикле,

забираешь девушку и уезжаешь в сторону заката.

Поэтому поддайте газу и пойте вместе со мной:

Жми на газ и разом

Вылетай на трассу

В поисках удачи,

Какой бы ни была!

Да, крошка,

Пусть случится это,

Мир сожми в объятиях любви,

Заряди все пистолеты И вокруг пали!

Рожден быть свобоооооооодным.

Мы посылаем все на… потому что жизнь слишком

перегружена смыслом

Любое произнесенное нами «А пошло все на…» базируется на

нашем отношении к смыслу жизни. Истина в том, что жизнь

слишком заполнена смыслом, и это – прекрасная шутка

вселенского масштаба. Как правило, мы считаем, что тяготы

жизни состоят из поиска смысла: мы хотим найти значимые для

нас занятия, мы беспокоимся по поводу истинного смысла

жизни, нас тревожит его отсутствие. Однако именно аккумуляция

смыслов и причиняет нам ту самую боль, которую в конечном

счете мы и посылаем на…

Мы перестали мыть окна, потому что страдания от этого занятия

перевесили значение факта обладания чистыми окнами,

насажденного в нас родителями.

Мы вылетаем на трассу, потому что зов дорог наконец победил

значимость последовательной карьеры, купленного по ипотеке

дома и широкоэкранного телевизора.

Итак, давайте взглянем на историю смысла (и боли).

Как мы наполняем свою жизнь смыслом

О черт, поглядите‑ка, кто к нам пожаловал…. Это Имон Эндрюс

(Eamonn Andrews) (или, в зависимости от вашего возраста,

счастливы именно там, где находитесь в текущий момент: вы

погружаетесь в ткань всего, что вас окружает.

Смыслы уже претерпели определенное развитие: множество

вещей приносит удовольствие, а некоторые – причиняют боль.

Теперь вы уже хорошо осознаете, что это были за вещи, и

разобрались в них до такой степени, что иногда даже пытаетесь

заменить отдельные мучительные вещи приятными. Сейчас,

пролистывая страницы своей жизни и рассматривая свои

фотографии в юношеском возрасте, вы видите, как

продолжается естественный поиск смысла.

К этому моменту для нас уже имеет определенное значение

наличие друзей и хорошее отношение со стороны окружающих.

Важно, чтобы вокруг были любящие люди, а также хорошо

учиться в школе, добиваться успехов в спорте или уметь играть

на музыкальном инструменте.

Мир смыслов становится все более сложным: иногда смысл

всего лишь в том, чтобы развлечься, иногда в том, чтобы наши

поступки получили одобрение со стороны окружающих, иногда в

получении удовлетворения от каких‑то занятий, иногда в

помощи другим.

Продолжая листать страницы, – через колледж, через первую

работу, через взаимоотношения с людьми, возможно, через

начало семейной жизни, – мы видим, как все более и более

хитроумными становятся узоры на ковре смыслов,

составляющих нашу жизнь. Если сравнить нас со скаутом,

накапливающим нашивки на рукаве, мы медленно, но верно

продлеваем список значимых для нас вещей.

Для большинства людей это и есть жизнь.

Вероятнее всего, это – ваша жизнь.

Мы создаем жизнь из значимых для нас вещей, из того, к чему

мы неравнодушны. Другими словами можно сказать, что это –

наши жизненные ценности, то есть аспекты жизни, имеющие для

нас ценность.

• Чем лучше из нас работник, тем важнее для нас работа.

• Чем надежнее мы в качестве партнера, тем более важны для

нас эти конкретные взаимоотношения.

• Чем выше наши гражданские чувства, тем большее значение

для нас имеет благополучие других людей.

• Быть всегда готовым помочь людям, когда они в этом

нуждаются.

• Иметь хорошую машину.

• Или иметь машину, способную просто доставить вас из точки А

в точку Б.

Конечно, мы могли бы продолжать этот список до бесконечности.

Потому что в этом мире существует бесконечное количество

вероятных смыслов… бесконечный потенциал значимости.

Итак, всего на одно мгновение сравните ваш нынешний список с

образом себя четырехлетнего. Да уж, ничего себе обязательства

взрослой жизни, правда? Практически бессознательно вы

создали для себя целый караван значимых вещей.

Впереди, в том грузовике, который поистине значит для вас

больше всего, едет Берт Рейнолдс (Burt Reynolds). А сзади за

вами тащится великое множество других грузовиков/пикапов

мотоциклов, груженных значимыми для вас вещами. Удержать

этот караван на дороге стоит чертовски больших усилий. Прием

подтверждаю, конец связи.

У жизни свои мысли

Мы несемся по автостраде через Аризону. Из динамиков на

полную мощь несется ZZ Тор. У меня чудесные мужественные

усы. Рядом сидит блондинка в облегающих по моде 1970‑х гг.

шортиках. Чего еще желать мужчине?

Но я отвечаю за весь караван. В конце концов, ведь это именно

я вывел его на дорогу. Неважно, насколько добросовестно Чак

обслуживает машины (и, кхм, девушек)… при таком количестве

большегрузных монстров на шоссе всегда существует

вероятность механических ЧП.

Может случиться прокол колеса на одном из грузовых прицепов.

Это немного притормозит нас, но не остановит совсем.

У одного из пикапов может порваться ремень вентилятора, но я

просто возьму колготки одной из наших цыпочек, и проблема

будет решена. Но ведь у нас в колонне 34 распредвала и 34

раскаленных блока цилиндров. Не говоря уже о системах

впрыска топлива, дифференциалах повышенного трения и

больших нижних головках шатуна….

понять, почему. Для них привязанности эквиваленты грехам.

Свобода от фиксаций – это огромный шаг по дороге к

тотальному освобождению. Возможно, это и есть сама дорога. И

полоса для аварийной остановки. И придорожные закусочные. И,

возможно, даже биотуалеты на стоянках, хотя в последнем я не

очень уверен. Тут я немного преувеличиваю…

Ну вот и проблема – попробуйте‑ка избавиться от своих

фиксаций, отбросить все желания. Это нелегко. Нет, с таким лее

успехом можно сказать, что нелегко пробежать милю за

рекордные 30 секунд. Велик шанс, что это просто невозможно.

Невозможно в принципе.

Однако я не хочу вас слишком уж огорчать… по крайней мере,

пока. На данный момент достаточно будет сказать, что смысл в

любом виде является фиксацией, а фиксация таит в себе

какую‑то форму напряжения. Когда исчезает смысл, пропадает и

фиксация, а вместе с ней уходит и напряженность.

Больше узнать о смыслах поможет панорамный взгляд.

Возможно, вы помните, как это было в фильме о Бонде, или

видели это в одном из тех журналов, в которых рассказывалось

о том, какой жизнь станет в будущем (и, конечно, она такой не

стала). Представьте: стоит в полный рост человек и держится за

две рукоятки, а потом взмывает в воздух и начинает летать

туда‑сюда. Реактивный двигатель на одну персону. Тянешь

рычажок, открываешь дроссель, и вот ты уже на высоте в 100

футов. Давайте назовем это вашей Панорамной Машиной.

Мы бродим по лесу жизни и рассматриваем деревья. Ничего,

кроме этих деревьев, не имеет для нас никакого значения.

Некоторые из них нам очень нравятся, и мы за ними

ухаживаем… другие падают у нас перед носом. Некоторые даже

валятся прямо нам на голову. Иногда все складывается очень

плохо. С нами или вокруг нас происходят ужасные события:

умирает кто‑то из близких, мы попадаем в аварию, узнаем, что

тяжело больны, и так далее.

Когда все это происходит, Панорамная Машина взлетает в небо

и возносится над деревьями. Все, что было для нас таким

важным, оказывается с этой высоты едва заметным.

Человеку, обнаружившему, что он болен раком, вдруг становится

непонятно, почему раньше его беспокоило такое количество

Солнечная система вертится вокруг центра Млечного Пути со

скоростью в 530 000 миль в час).

Даже наша Солнечная система, то есть малюсенькая песчинка

во Вселенной, достаточно велика. Если представить Землю

кукурузным зернышком, а Юпитер – каштаном (это стандартные

американские эталоны размера), то придется разместить их на

расстоянии 100 метров друг от друга, чтобы понять реальные

масштабы разделяющих нас пространств.

А ведь таких вселенных очень много. В действительности вполне

вероятно, что в других вселенных существует много‑много точно

таких лее, как наша, населенных планет.

И это мы всего лишь про космос.

А давайте посмотрим еще и на время. При хорошем раскладе

вы можете провести на этом свете 85 лет. Человечеству уже

приблизительно 100 тысяч лет, то есть ваша жизнь на Земле

составит всего 0,00085 % от истории человечества. С точки

зрения длительности существования планеты (которой уже 4,5

млрд лет), человек находится на ней совсем недолго: если срок

существования Земли приравнять к суткам (а все началось с

Большого Взрыва в полночь), то люди заявились на нее только в

23 часа 59 минут и 58 секунд. А это значит, что мы находимся

тут всего 2 последние секунды.

Жизнь проходит как миг. Тех, кто жил на этой планете сто лет

назад, на сей момент осталось совсем немного. Точно так лее и

вы покинете этот мир (относительно) скоро.

Итак, даже при самом поверхностном взгляде на

пространственный и временной контекст нашей жизни мы сами

оказываемся совсем незначительными. Когда Панорамная

Машина возносит нас так высоко над лесом, что мы забываем

даже о значении самого этого слова, мы видим одинокий

движущийся огонек.

Маленький нежный огонек. Он – прекрасен, этот заблудившийся

в космическом пространстве светлячок. А здесь, на Земле,

светлячок живет всего лишь одну ночь. Он излучает волшебный

свет, а потом умирает.

Оказавшись наверху, в своих Панорамных Машинах, мы

осознаем, что наша жизнь ничем не отличается от жизни

светлячка. Только наш воздух наполнен 6,5 млрд светлячков.

Они всего на одну ночь загораются прекрасным светом, а потом

падения.

Несколько лет назад я сам испытал нечто вроде такой

катастрофы. Я не то чтобы разбился, кувыркаясь по

каменистому склону, а скорее просто серьезно покалечился. Но

последствия были из тех, что позволяют мануальному терапевту

оплачивать за ваш счет по крайней мере один день учебы своих

детей в частной школе еженедельно.

Сейчас я опишу мизансцену этой обыденной коллизии. Мы уже

несколько месяцев беззаботно колесили по Европе в своем

мобильном доме. Лето казалось бесконечным. Особенно если

учесть, что уже заканчивался октябрь, а мы все еще валялись на

пляже и купались в Адриатике, на южном берегу Италии. Но

пришло время возвращаться в Лондон и зарабатывать деньги на

следующее путешествие (когда бы оно ни случилось).

Мы вернулись в Лондон 5 ноября. Обычно этот день служит

поводом для некоторого возбуждения, если учитывать

перспективу динамитных взрывов, возможности написать свое

имя фейерверками и застрявшей между зубами фольги от

запеченной в мундире картошки. Но всего за три дня мы

переместились из солнца, моря и прибоя в мрак, сырость и

серость Белхэмских улиц. Все это плюс необходимость работать

и стремительное ухудшение здоровья ввергли меня в серьезную

депрессию.

На следующий вечер, когда мы спорили о том, как перетащить

какую‑то идиотскую раскладную кровать из кэмпера в наш

новый дом (крошечную квартирку на Белхэм‑Хай‑Роуд), я

сломался. Я проехал с этим прицепом поперек улицы, а потом

остановился так, что половина кэмпера оказалась на тротуаре, а

половина – на полосе движения. Потом я просто вылез из

машины, пошел и улегся в сточную канаву. Если учитывать

ежечасный уровень осадков в виде дождя, то канава была

больше похожа на реку. Я лег в нее, свернулся как ребенок и

начал выть.

Это стало кульминацией всей недели.

Впервые в жизни я потерял всякое ощущение смысла. Я

ненавидел жизнь. Каждое ее мгновение было для меня

болезненным. Обычно, когда у тебя что‑нибудь болит, можно

как‑то избавиться от этой боли. Даже если для этого надо

центре чудесного терапевтического экзерсиса, который должен

был оказаться для меня по‑настоящему действенным. Но и

после него я оставался все в том же пустом, мертвом и сером

пространстве, где был раньше. Тогда я понял кое‑что о

психотерапевтических группах: глубина терпения в отношении

попавших в сложную ситуацию людей небесконечна… особенно

если терапевтические методы не приносят видимых результатов.

Людей реально раздражала моя беспросветная депрессия. А

мне и на это тоже было наплевать…

До сих пор помню новое ощущение, которое я испытал в тот

день. В бездне темного отчаяния, порождаемого болью от самой

жизни, я почувствовал появление нового, доселе неведомого мне

ощущения свободы. Это была свобода полной бессмысленности.

В своем нигилистском мраке я просто посылал на… все сущее.

Мрачная туча прошла, и я медленно вернулся к «нормальному»

взгляду на жизнь. Но что‑то во мне все‑таки осталось:

ощущение, что вещи не настолько значимы, как казалось

раньше. Или скорее, что я безвозвратно утерял чувство того, что

все имеет чертовски большое значение…

В последующие годы я читал очень много духовной литературы.

Вернее, я только ее и читал. Я прочел все, что смог найти по

даосизму, буддизму, шаманизму… и всей палитре духовных

учений в стиле нью‑эйдж. Я прочел все работы наиболее

влиятельных современных учителей. В процессе чтения я начал

замечать одну особенность: многие из этих учителей

рассказывали свои личные истории, и истории эти были очень

похожи… все они были о катастрофах, через которые им

пришлось пройти в своей жизни.

Итак, на сцену приглашаются Брэндон Бэйс (Brandon Bays),

Экхарт Толле (Eckhart Tolle) и Байрон Кэти (Byron Katie).

Брэндон Бэйс, проработав долгие годы в области целительства,

была уничтожена новостью о наличии у нее крупной опухоли. Но

ей удалось поразить всех и очень быстро самостоятельно

вылечиться. Но 28 месяцев спустя ее постигла целая серия

других ужасных неприятностей. Дотла сгорел ее прекрасный дом

в Малибу. Потом налоговая служба отобрала у нее весь доход, и

она осталась без единого гроша. Затем горячо любимая дочь и

«духовная единомышленница» Келли написала ей письмо, в